Женька натурально прибалдела от столь «романтических» планов на вечер, но ее больше интересовали другие вопросы:

- Ты что – общаешься с моими родителями?! Кто тебе разрешил?!!

- Почему нет? – Антон выдавил майонез прямо себе в рот. – Они взрослые самостоятельные люди. После того, как мы в кафе пересеклись, набрал твою мать – номер в контактах сохранился. Так обрадовалась, так обрадовалась… Сокрушалась, что у тебя в личной жизни никак не наладится – хоть к бабке иди. Я ей Аграфену и посоветовал.

- Какую еще Аграфену?!

- Соседка моя, считай. Дворничихой у нас во доре работает. Подкинул пару сотен, попросил, чтобы меня как следует пропиарила. Хотя потом понял, что можно было и не тратиться. Тетя Лена призналась, что ты по мне сильно страдала. И до сих пор сохнешь.

- Это неправда! – Женька подскочила с места и гневно засопела. – Мама после папиной болезни не всегда объективно воспринимает реальность. Живет в придуманном ею мире. Я про тебя сто лет не вспоминала! И вообще – другого люблю!

В этот миг ее телефон, лежащий на другом конце стола, пискнул, уведомляя о пришедшем сообщении. А потом обиженно застонал, требуя зарядки. Женька бросила на него красноречивый взгляд, но Антон сделал вид, что не понял.

- Ну что ты кочевряжишься, Сусанина? – он взял со стола салфетку и вытер лицо. – А то я сам не вижу. В кафе только пальцем поманил – сразу прибежала. И в соцсетях переписываешься.

«Ох, у Антохи и самомнение!! – всплыло в голове изумленно-язвительное. – Расскажи кто, что такое бывает – не поверила бы!! Обычное поведение воспитанного человека воспринимает, будто за ним бегают! И когда я с ним переписывалась? Изредка ставила нейтральный смайлик в ответ на простыни, которые никогда не дочитывала?!»

Антон бросил скомканную салфетку на стол и взял Женьку за локоть:

- Успокойся, я же сказал – готов поступить по справедливости.

- По справедливости?! – попыталась вывернуться она. – То, что папа у тебя работает, еще и бесплатно, по-твоему, справедливо?! Как ты только мог?!!

- Как-как, - усмехнулся Антон и сжал пальцы, не отпуская. – Мать твоя уговорила – от тебя же помощи не дождешься. Очень его связи помогли, а сейчас и вовсе – втянулся в производство, нравится ему. Семейный бизнес.

- Какой еще семейный бизнес?! – Женька снова рванула руку. – С предателем?! Родители, конечно, удивляют, мягко говоря!! Даже не представляю, что нужно было наврать, чтобы они простили.

- Зачем врать? – усмехнулся Антон, еще крепче стискивая руку. – Правду сказал. Людка грозилась, что если на ней не женюсь, вены вскроет. Или с крыши спрыгнет. Как бы я потом с этим жил? Твои поняли. Посочувствовали даже.

Женькин телефон опять запищал, но было не до него.

Антон распахнул шубу, по-хозяйски провел ладонью сверху вниз по платью:

- Видел такую конструкцию. Оно как-то просто расстегивается.

Женька инстинктивно шагнула назад, упираясь спиной в разделочный столик со столешницей из мраморной крошки:

- Антон! Перестань. Я не хочу.

- Ой, а то я тебя не знаю! – криво усмехнулся он, одной рукой сжимая локоть, а второй продолжая шарить по платью. – Вначале выламываешься, потом на все соглашаешься. Давай сразу без соплей.

- Отпусти! – Женька уперлась ему в грудь свободной рукой. – Закричу!

- Ори, сколько хочешь, если тебя это заводит, - пальцы Антона нащупали заветную петельку на шнуровке, в лицо дохнуло отвратительным запахом перегара. – Здесь на весь подъезд никого нет. И не рыпайся – не поможет. Я по любому сильнее.

Женька гневно засопела. Рука незаметно прошлась сзади по столу, ища что-нибудь подходящее…

«Какая я популярная! – пришло в голову ехидно-бестолковое. – Второй раз за вечер замуж зовут! И все не то. Хотя Дамир по сравнению с Антошей романтик и рыцарь без страха и упрека! Даже стыдно, что суррогатом его обозвала. Но если уж Дамир – суррогат, то Антон – еда с помойки».

К сожалению, ни скалки, ни сковородки, ни бутылки под руку не попалось. Антон потащил петельку, но шнуровка не поддалась:

- Заело что ли?

Женькин телефон снова пискнул, и он недовольно оглянулся на него:

- Кто там тебе смс-ки шлет? Лина какая-то…

- Галина, подруга! - яростно отозвалась Женька. – И она…

- Завтра посплетничаете! – Антон, не отпуская ее руки, потянулся к телефону и отключил его: - Нечего нам мешать!

И растянул рот в довольной усмешке:

- Чего пыхтишь, как паровоз? Мать же сказала – судьба. А от судьбы не уйдешь. А еще слышал современную теорию, будто в жизни, как в компьютерной игре – все по сценарию. Тебя сюда твой сценарий привел. Не мы такие, система такая.

«И как я могла связаться с этим дерьмом?! – растерянно думала Женька. – Настолько была не в себе от болезни папы? Хотя Антоша изначально таким не был: красиво ухаживал, цветы дарил, слова говорил… правильные. И что теперь с ним делать?»

Пальцы Антона вновь вернулись к петельке на шнуровке – теребили ее, крутили так и эдак... Но застежка не слушалась.

- Достало! - Фыркнул он и рванул со всей дури.

Раздался треск, шнуровка свилась в кольцо, платье разъехалось на две половины. Антон ойкнул и отдернул руку:

- Сусанина, совсем больная что ли?! Иголок в платье напихала! Укололся из-за тебя.

Он посмотрел палец на свет:

- Хорошо, хоть не до крови. Знаешь же, что я вида крови не выношу.

Женька, пользуясь заминкой, вывернулась и отскочила на шаг в сторону:

- Потому что ты трус, Антоша! И на Людку тебе плевать было. Женился на ней, чтобы в армию не идти!

Взгляд нечаянно уткнулся в набор кухонных ножей на стене. И раньше, чем в голове сложилось осознанное решение, рука ухватила самый крайний – для разделки мяса.

Пальцы сжали деревянную рукоять. Она мягко и удобно легла в ладонь, согрелась ее теплом, срослась с кожей, стала частью тела – неразрывной, необходимой, неотъемлемой. Будто так и родилась – с ножом в руке, и теперь…

Сердце застучало быстрее – не заколотилось в панике, просто предусмотрительно увеличило подкачку свежей крови: мышцы налились силой, спина распрямилась, в голове прояснилось. Автоматическая реакция организма на критическую ситуацию: некоторые достигают ее годами упорных тренировок, а кому-то это дается от рождения.

- Не подходи! – твердо выговорила Женька. – Убью.

Антон, все еще держа уколотый палец оттопыренным, окинул Женьку недоуменным взглядом. И вдруг захохотал – громко, цинично, во весь голос:

- Ты?! Ой, ржака-то!! Сусанина, ты себя в зеркале видела?! Убьет она…

- Надо будет – убью, - Женька сдула с носа мешающую прядку. – Моя прабабушка…

Антон не дал ей договорить, взорвавшись новым приступом ржача:

- Слышал эту героическую сказку!

- Как слышал? От кого? – Женька машинально сделала еще шаг в сторону. – Я тебе не рассказывала.

- От подруг твоих – Киры и Иры, - подмигнул он. – Горячие девчонки, не то, что ты отмороженная. Знатно покувыркались втроем в свое время.

Женька молча сжала губы. Пальцы еще крепче стиснули рукоять ножа.

- Правда, после не повезло им, - беспечно продолжил он, наконец-то опуская руку. – Встретил примерно год назад – на трассе стоят: морды испитые, все в синяках. Их теперь разве что нелегалы из Средней Азии пользуют. Как говорится, на общак.

- Жизнь наказала, - сквозь зубы процедила Женька, вспоминая разговор с Ромкой на набережной. Как давно это было: - Не знаю, есть ли в ней система, но справедливость существует однозначно. Хоть и жестокая. Я им такой судьбы не желала. Как и твоей смерти не хочу. Антон, лучше отпусти меня по-хорошему!

- А то что – будет по-плохому? Сусанина, ты же размазня! Даже матом ругнуться толком не умеешь. Короче, положи нож на место, твой спектакль не впечатлил.

- Это не спектакль. Моя прабабушка…

- Да успокойся ты насчет своей прабабки! – поморщился Антон. – Неужели всерьез веришь, что московская сопля-интеллигентка, вроде тебя, прирезала здоровенного мужика? Еще и солдата. Доказательства есть? Фото, экспертиза, свидетельства очевидцев?