У нее уже установился своеобразный утренний ритуал – начинать день с Ромкиной странички в соцсети. Он там уже больше двух недель не появлялся по понятным причинам, но это было не важно.

На аватарке стояло Ромкино таежное фото с прошлой экспедиции – он не успел выложить снимки с курорта. Лишь убрал «свадебные» снимки с Викой и отменил статус «женат на Илларионовой Виктории». Сейчас на его страничке никакого статуса не было.

Женька привычно полюбовалась Ромкиным мужественным и решительным выражением лица, заглянула в медовые глаза – и пусть всего лишь фото, воображение само дорисует, что надо! Затем перевела взгляд на губы и невольно облизала свои.

Ромкина страничка была столько раз просмотрена, что Женька помнила ее до мельчайших подробностей: фон, шрифт, фотоальбомы, подписка на группы, количество друзей.

Наконец, она закрыла соцсети и начала собираться на фотосессию.

Вначале планировала поехать на машине, но родители опять захотели на дачу: а на рейсовом автобусе отцу еще рано ездить, да и котов с каникул забрать нужно.

Маршрутка до студии Эрики домчала быстро, и даже ни разу не попала в пробку: поток дачников уже иссяк, а безземельный народ не торопился выползать из дома.

Август перевалил на вторую половину: изнуряющая жара спала, заменившись мягким теплом. Москва вовсю готовилась к началу учебного года: мелькали бигборды, рекламирующие школьную форму, элитные гимназии объявляли набор в первый класс.

Эрика встретила без церемоний, словно близкую подругу. Девушки несколько минут увлеченно поболтали, с ностальгией вспоминая Сочи.

- Думала, ты за Ромку выходишь! – подмигнула Эрика. – Я Аленке сразу говорила, что вы пара, а она возмущалась – мол, друзья и все тут.

- Вначале и вправду просто дружили, - смутилась Женька. – А сейчас – да, все серьезно.

- Чувства сразу были, с обеих сторон! У меня профессиональный взгляд, не проведешь. Иногда по двадцать дублей приходится делать, чтобы на семейном фото хоть тень поймать того, что у вас на лицах светилось.

- Как Алена? – исключительно из вежливости поинтересовалась Женька. – Общаетесь?

- Общаемся, - холодно подтвердила Эрика. – Свадьба у них с Максом через две недели.

- Понятно! – рассмеялась Женька. – Небось, напрягла тебя торжество снимать?

- Нет. У нее фотограф из Италии, повар – француз, а меня, если бы не Ленька, вообще не пригласила бы. Алена у нас теперь великосветская дама Элен, я ей неровня.

Женька поморщилась и перевела разговор на более приятную тему:

- А вы с Ленькой..?

- Само собой! – оттаяла Эрика. – Все хорошо у нас. Давай, показывай свое чудо-платье!

Женька радостно побежала переодеваться.

Эрика обошла ее со всех сторон, прищурилась, пожевала губами.

- Действительно роскошный образ! – наконец, вынесла она вердикт. – Но я планировала салонные съемки, а это платье требует воздух, драйв, городские пейзажи.

- Не получится? – расстроилась Женька.

- Еще и как получится! – подмигнула Эрика. – Сейчас девочки наведут тебе красоту и помчимся. Мне как раз в пару мест заскочить нужно.

Парикмахер и визажист колдовали над Женькой почти час, но когда она посмотрела на себя в зеркало – ничего сверхординарного не увидела: распущенные, словно слегка влажноватые волосы, почти незаметный макияж.

- Будто только из душа вышла! – смущенно призналась она Эрике. – Красиво, конечно, но я думала, будет что-то…

Женька провела рукой над головой, изображая замысловатые линии прически.

- Так и задумывалось! – улыбнулась Эрика. – «Только из душа» - сложный образ, нужно передать свежесть, легкость, радость и расслабленность. Что, красивая, поехали кататься?

Женька кивнула.

Но когда с парковки возле студии вырулил черный «Феррари», она натурально обалдела.

- Твой? – растерянно пробормотала Женька на приглашающий жест Эрики.

- Нет, конечно! – рассмеялась та. – Ленька дал покататься. Как по заказу! Он сегодня выходной, собрался весь день дрыхнуть. Машина неновая, но вид имеет. Сча такую фотосессию отгрохаем, закачаешься!

Женька с предвкушением увлекательного приключения прыгнула на переднее сиденье.

И не ошиблась.

Девушки катались на «Феррари» по городу, хохотали, откровенничали про любимых мужчин и делали фото. Много-много городских снимков: на фоне исторических зданий и новеньких высоток, возле метро и в парке, на автомобильном мосту и…

- А теперь центральное фото! – Эрика остановила машину в живописном переулке, хранящем дух старой Москвы: вековые клены, узкие балкончики, ползучий плющ на каменном заборе и лохматый куст шиповника у ворот: – Прыгай на капот!

Женька со смехом залезла на машину.

- Ножку слегка согни в колене! – командовала Эрика. – Волосы назад. Декольте поправь. Жень, что за лицо – не на совещании! Ну-ка быстро про Рому подумала!

Женька вспомнила Ромку, море, отчего-то пансионатскую столовку с котлетами и улыбнулась.

- Я тоже проголодалась, – вздохнула Эрика. – Закончим съемки, заедем в кафе. Но вначале правильно про Рому подумай! Маленькая что ли?

И Женька подумала. В лицо ударил колючий морской ветер, обдавая острыми брызгами. Ромка сидел на веслах – такой мужественный и такой желанный. И губы его были сладкими… и солеными. Сладкое с соленым – любимый взрыв мозга!

Голова сама собой откинулась назад, ресницы опустились, губы приоткрылись, словно для поцелуя…

- Снято! – выдохнула Эрика. – Шикарное фото, у тебя такие красивые эмоции, Жень…

- Ромка тоже это говорит! – Женька со смехом соскочила на землю. – Выложу себя такую в соцсети, пусть обалдеет! Когда до цивилизации доберется, конечно. А сейчас погнали поедим, а то я практически готова к фотосессии «будни дикарей – каннибалов».

Эрика рассмеялась, но мотнула головой:

- Еще немного потерпи, голодающая наша! По быстренькому в роддом заскочим, а потом сразу кушать. Там неподалеку как раз есть милый ресторанчик.

- В роддом? – удивилась Женька, забираясь на сидение.

- Да! – Эрика включила зажигание и начала осторожно, задом, выезжать из переулка: - Заказы готовые отдать, с администратором, что торжественной выпиской заведует, переговорить, обновить визитки. Не бойся, это пара минут!

Роддом утопал в зелени. Глаз радовали клумбы с надменными гладиолусами и нежными астрами, ярко-желтый золотарник заставлял жмуриться, будто от ярких лучей южного солнышка и будил воспоминания о...

Напротив центрального входа располагалась беседка, увитая плющом и еще каким-то плетущимся растением с бело-розовыми цветами, похожими на колокольчики.

Рядом была живописная группа парковых скульптур: внушительных размеров аист, горделиво расправляющий крылья, белая медведица с медвежонком, курочка в сарафане и платочке с целым выводком цыплят.

- Отличные декорации! – Эрика сунула подмышку готовые фотоальбомы и воодушевленно ухватила за руку разомлевшую Женьку. – Давай тебя тут заснимем!

- На фоне роддома?! – звонко рассмеялась Женька. – В обнимку с аистом? Даже не знаю, как Ромка на это отреагирует!

- Не… - натурально испугалась Эрика. – Никаких роддомов! Мужики народ впечатлительный, а от такого и «кондратий» обнять может. Я беседку имела в виду! Ну-ка, стань рядом…

Женька, продолжая смеяться, подбежала к беседке, наклонила голову, прижимаясь щекой к увешенной колокольчиками лиане.

Цветы пахли умиротворяюще - нежно, сладко, возвышенно. На круглый, ярко – зеленый листочек опустилась бабочка-капустница. Женька вздохнула и вновь погрузилась в мечтательное созерцание.

Эрика, стоя спиной к роддому, поймала ее в объектив камеры:

- Великолепно! Нежная барышня на романтическом свидании. Не хватает только…

Внезапно из-за угла роддома появился молодой мужчина, лет двадцати восьми – тридцати. У него были мятые брюки, рубашка, застегнутая не на те пуговицы, и совершенно безумный вид. В руках незнакомец держал букет белых роз, оформленный в виде сердечка.