– Потерпите немного. Скоро этот кошмар закончится. – Мне не удалось сдержать слезы.

Будьте вы прокляты – все те, кто решил, что имеет право мучить, убивать и приносить жертвы во имя своих уродливых идеалов, вскормленных больной психикой!

Пока не знаю, как, но я прекращу это!

И ты, Крот, первый в моем списке!

Видит Бог, я не искала себе цель, чтобы жить.

Но цель искала меня.

И нашла.

Теперь мы есть друг у друга.

– Пойдем. – Вытерев слезы, я резко развернулась и пошла прочь.

Алекс двинулся следом.

В молчании мы прошагали весь этаж и вышли к «пробке». Куча старой мебели, железные обломки и черт знает что еще преградили нам путь. Потратив время на разбор завалов, мы ничего не добились, лишь обнаружили две стальные сваи, подпирающие люк в потолке.

– Сможем их выбить? – отряхиваясь, спросила я у Охотника.

– Давай попробуем.

Это дорогого стоило, но когда их удалось накренить в сторону, сваи перекосило, и они рухнули сами. Следом упал люк. К счастью, не на наши головы.

Фонарики высветили круглый лаз в темно-сером бетоне со своеобразной лестницей в виде огромных «скрепок», убегающих наверх.

– Расскажешь что-нибудь о себе? – попросил Алекс, сооружая постамент, с которого можно будет добраться до люка.

– Что именно? – я отпила глоток воды, вытерла взмокший лоб и начала помогать ему.

– О семье, например.

– Все умерли. – Недавно, правда, бабушка нашлась, но об этом умолчим.

– А брат?

– Он жив. Но я для него точно умерла.

– Все так сложно?

– Там, как говорится, флюгер прибит намертво, поэтому ветер обреченно дует в одном направлении.

– Ясно.

– Теперь у меня есть только Савва, Сеня и…

– Горан?

– И все.

– А я?

– Савва и Сеня. Больше никого.

– Как ты думаешь, у нас могло получиться? – тихо спросил Алекс, положив на постамент кусок бетона.

– Не знаю. – Честно призналась я. – Сейчас мне кажется, что я использовала тебя, чтобы подольше побыть человеком. Не хотелось признавать, что от людского осталась только зыбкая тень. Будоражащая, как питерские белые ночи. Но они ушли, Алекс. И унесли остатки прежней меня с собой.

– А если попробовать? – он подошел ко мне и обнял.

– Это моя кровь в тебе. – Как же хочется его поцеловать! – Все пройдет. – Я положила руки ему на грудь, не давая притянуть к себе, хотя бешеное желание омыло тело горячей волной.

– Пусть. Но я полюбил тебя до того, как твоя кровь оказалась во мне.

– Охотник и санклитка? Мир этого не позволит.

– Но мы можем попробовать.

– Я исчерпала лимит боли, Алекс. Не хочу залезать в то, что гарантированно разобьет сердце. Да и время сейчас в моей жизни такое, что я не принадлежу себе. Нужно разобраться во всем этом, – я обвела взглядом бункер. – И похоже, это только начало.

– Кто хочет – делает, кто не хочет – ищет оправдания.

– Может, и так. – Мисс Хайд с трудом отстранилась от него.

– Кем я был для тебя? Лекарством от Драгана? Клин клином или член членом?

– Уверен, что сейчас подходящее время для ссоры? – надеюсь, мой голос был такой же ледяной, как стены бункера наощупь.

– Прости, это сгоряча вылетело.

– Мне было хорошо с тобой, Алекс. Я любила тебя. Но, наверное, просто не время и не место. У этих чувств не было шансов.

Новый взрыв заставил бункер содрогнуться.

– Я даже знаю, из-за кого у нас не было шансов. – Алекс скривился.

– Для меня Горан в прошлом.

– Поэтому он всегда рядом с тобой?

– Что ты от меня хочешь?! – взорвалась мисс Хайд. – Думаешь, легко сразу все оборвать и оставить человека, которого любила, в прошлом? Ты не знаешь, сколько всего мы пережили вместе! И судя по всему, избавиться от него мне в ближайшее время не грозит! Если бы не Драган, кстати, ты бы и дальше продолжал быть подопытным кроликом!

– И что, мне в ножки ему поклониться?

– А почему нет?!

– Не дождется! – рявкнул Алекс, отворачиваясь.

– Кто у нас вулкан? – пробормотала я и начала смеяться.

– Ты уникальное существо! – Охотник с недоумением посмотрел на меня, качая головой.

– Знаешь, тебе это не понравится, но ссоримся сейчас не мы с тобой, а Горан с Драганом! Или Драган с Гораном. Да не свихнулась я, не бойся. Все просто – во мне его кровь, а в тебе моя. То есть вместе с моей кровью тебе передалась и часть его.

– Только не хватало!

– Ты даже не представляешь, как похоже на него взрываешься!

– Но это же пройдет? – осторожно осведомился Алекс, осознав масштаб проблемы.

– Понятия не имею! – я развела руками. – У меня ничего не прошло.

– Твою ж мать!

– Но меня сделали санклитом. – Сжалились я. – Ты все-таки человек. Может, и выветрится со временем. Все, хватит обо мне. Рассказывай о себе.

– Уж лучше о Драгане. – Пробурчал Охотник, залезая на сооруженный нами «постамент». – Высоковато.

– Дай попробую, подсади.

Алекс усадил меня на плечи и вновь забрался на кучу мусора. Потянувшись, я уцепилась за нижнюю «скрепку» и вскоре забралась в бетонную трубу. Оставалось только прикрепить веревку для Охотника.

Ступеньки так обжигали руки холодом, что забрались мы в рекордное время, продрогнув до костей. Некстати снова вспомнился Коцит. Нет, не хочу о нем думать!

– Куда дальше? – спросил Алекс, дыша на покрасневшие ладони.

– Хороший вопрос.

В обе стороны бетонной змеей убегал длиннющий коридор.

– Ты мне зубы не заговаривай! – спохватилась я. – Рассказывай, почему ушел из Охотников.

– Скорее, «меня ушли».

– Это как?

– Не сошлись во взглядах с руководством. Слишком уж все категорично было у Хана. А после истории с санклиткой, которую Данила убил, все пришло к логичному концу.

– Так ты тоже Маугли?

– В смысле?

– У Маугли был враг – Шерхан. Так мы звали Шамиля.

– Понял. Не сказал бы, что считал Хана врагом, но то, куда он свернул, мне было не по нраву.

– Молодец! – я улыбнулась, положив руку ему на плечо.

– Старался. – Он расцвел ответной улыбкой, взял мою ладонь и поцеловал запястье.

Глаза при этом полыхнули совсем по-драгановски.

– Не делай так. – Напряженно глядя на него, процедила мисс Хайд.

– Прости, оно само как-то…

– Пойдем. – Я помотала головой, сбрасывая наваждение, свернула влево и быстро зашагала вперед.

По верху тянулись насквозь проржавевшие трубы. С обтрепанных стен, шелушась, слезали слои старой краски. Под ногами скрипело крошево из осколков бетона, разнокалиберных железяк и простого  мусора.

Пахло чем-то затхлым, полусгнившим, будто кто-то забыл вынести мусорное ведро и поставил его тебе под нос. Когда мы останавливались, было слышно, как звонко и равномерно разбиваются о бетон капли воды, обреченно, как самоубийцы, бросаясь вниз с высоты в последний полет.

Коридор неожиданно кончился.

– Что это? – потрясенно прошептала я, оглядываясь.

Такое ощущение, что посреди бункера стоит небольшая часовня! Круглый купол, арочные проходы. Не хватает только отца Тимофея и песнопений.

– Чего только не увидишь! – пробормотал Алекс, подойдя ко мне.

– Может, это какая-то параллельная реальность, где большевиков не было, Россия осталась монархией…

– … а Драган вообще не появился на свет. – В тон мне закончил Охотник.

– Тогда замыслы Хана воплотились бы в жизнь, мы с тобой не встретились, а мир стал бы адом.

– Выйдем, свечку в храме поставлю за его здравие! – съязвил Алекс.

– И правильно. – Я пожала плечами и пошла дальше.

Но сделав пару десятков шагов, вновь остановилась.

– А это что за…? – взгляд скользнул по длинным массивным опорам, которые держали что-то округлое, похожее на летающую тарелку – из бетона и стекла.

Дальше прохода не было.

– Попробуем в другую сторону?