Заглядевшись, я сделала шаг и споткнулась.

– Осторожно! – Алекс подхватил меня.

– Это ты будь осторожнее. Я-то санклит, а ты… – Слова замерли на языке.

– Все равно идем осторожно, лучше по стыкам – крыша довольно скользкая, провода не трогаем, они под напряжением.

– Откуда такие познания? – я двинулась за ним, едва успевая. – Помедленнее, паркуровец питерский!

– Руфер  уж тогда. – Он вновь протянул руку, помогая перебраться через провода.

– Хрен редьки не слаще. – Наклон крыши стал еще круче, пришлось цепляться руками за выступы жестяных листов, горячих из-за прокалившего их за день солнца.

– И лучше не говори при местных Питер – станешь их заклятым врагом! Только Петербург!

– Вон она! – разогнувшись, чтобы минутку передохнуть, вскрикнула я, увидев, как вдалеке Наринэ идет по крыше.

– Похоже, у нас с ней была похожая юность. – Пробормотал Охотник.

– Уйдет ведь!

– Куда она денется, догоним. Знал таких девок, на всю голову уроненных, но чтобы так!

– Идем уже! – мисс Хайд рванулась вперед.

Ноги соскользнули, руки не удержались, и мне едва не пришлось слететь с крыши под ноги спешащим по своим делам прохожим.

Но Алекс перепрыгнул с противоположного ската, и вместо грязного асфальта я угодила в его объятия.

– Осторожнее, малышка! – пробормотал он, крепко прижимая меня к себе.

– Спасибо, – я глянула через плечо вниз, вздрогнула и отстранилась. Охотник стоял на узкой кромке остатков заграждения, держась пальцами одной руки за шов между листами жести. – Пойдем уже, человек-паук!

Мы перебрались на соседний скат. Разнокалиберные пятнышки ржавчины здесь покрывали всю крышу, словно осень, раскрашивая деревья в свои излюбленные оттенки, в порыве вдохновения взмахнула огромной кистью и обрызгала все вокруг.

Крыша была покрыта густой сетью проводов – от толстенных черных до тонюсеньких серых. Пробираться через это минное поле, в любой момент ожидая получить удар током, не доставляло удовольствия. Поэтому, когда Алекс вывел нас к чистому участку, куда выходили окна, я облегченно выдохнула.

– У нее одна дорога – вот туда. – Он прочертил пальцем дугу, указав на округлую крышу вдалеке. – А у нас есть короткий путь.

Мы прошли к небольшому парапету, напоминающему длинный строй из кеглей. Охотник нырнул под зеленую пластиковую сетку и издал торжествующий крик.

– Тут он еще, родной! Саяна, лезь ко мне.

– Вождь краснокожих, вашу мать. – Побурчала я, забираясь в очередную кроличью нору.

– Вот он! – гордый собой Алекс указал на небольшую дыру. – Этот переход еще со старших классов школы помню! Я сюда девчонок водил, чтобы… – Он сконфуженно улыбнулся.

– Чтобы полюбоваться открывающимся видом, вероятно.

– С языка сняла!

– Веди уже, ловелас.

Мы пролезли в дыру и выбрались на узкий бетонный выступ вообще без ограждения, осторожно прошли по нему и свернули за угол. Едва не въехав лбом в спутниковую тарелку, я спрыгнула на сплошь ржавые жестяные листы, гулко грохочущие под ногами.

На этот раз пришлось пробираться по затемненной стороне. Здесь холод чувствовался намного сильнее, чем на солнечной. Злой ветер забирался под одежду, и, пользуясь тем, что тело взмокло по вине непривычного занятия, мстительно сжимал его в ледяных объятиях. Из-за необходимости постоянно цепляться за крышу, которая на ощупь была как айсберг, пальцы приходилось то и дело отогревать дыханием.

Наконец мы поднялись по кем-то наспех сооруженной деревянной лестнице. Бедняга скрипела при каждом движении, заставляя останавливаться сердце. Наверху кровлю, очевидно, недавно перестилали – она была матово-серая, без единого пятнышка ржавчины. Быстро миновав ее, мы уперлись в примерно двухметровую стену, густо увитую по верху колючей проволокой.

– Наринэ только что здесь была. – Озвучила я послание вибрисс. – Смотри, кровь.

– Да. – Он коснулся железной завитушки с рубиновым пятнышком.

– Она готова на все, лишь бы не попасть в наши руки.

– Для тебя это очень важно?

– Больше, чем ты можешь себе представить.

– Тогда идем. Выйти она может только в одном месте. У нас есть шанс ее нагнать. – Алекс снял куртку и набросил на колючую проволоку. – Но будет больно.

– К этому мне не привыкать. – Я пожала плечами, сняла свою и отправила туда же. – Переживу.

Шипя время от времени, Охотник перебрался на другую сторону и помог то же самое сделать мне.

– Прости. – Я вспыхнула от стыда при виде его израненных рук. Мои-то заживут.

– Ерунда. – Он отмахнулся, выдирая нашу одежду из цепкой хватки проволоки. – Надо ускориться, малышка.

– Тогда бежим.

Одна крыша сменяла другую. Перепрыгивая через прорубленные в крыше она, я мысленно извинилась перед их хозяевами. Думаю, они хотели наслаждаться звездным небом, а не бегающими над головами руферами.

– Саяна, вон она! – на бегу крикнул Алекс, указав направление. – Шустрая, зараза!

– Не уйдет!

Уже близко. По крайней мере, достаточно близко, чтобы Наринэ нас услышала, обернулась и заметалась по крыше. Потом замерла, глядя мне прямо в глаза. Ветер трепал длинные волосы – и ее, и мои.

Да, мы похожи. И в то же время между нами пропасть.

– Она с ума сошла! – потрясенно выдохнул Охотник, когда девушка начала разбег.

– Потому что я загнала ее в угол.

Мы молча замерли, наблюдая, как она несется по скату крыши, подбегает к краю и, в лучших традициях боевиков, буквально перелетает на соседнюю крышу.

– Все-таки ушла. – Прошептал Алекс.

– Как бы не так! – бросила я, сорвавшись с места.

Понадобилась пара минут, чтобы, забыв о безопасности, проводах, скользкой поверхности и всем остальном, добежать до края, не слушая криков Охотника за спиной.

Не останавливаться.

Не тормозить.

Не смотреть вниз.

Если я теперь ангел, у меня должны быть крылья.

Проверим!

Кто бы ты ни был, там, наверху, я доверяю тебе!

Ноги оторвались от крыши.

Будущее, как известно, бросает свою теньзадолго до того, как войти.А. Ахматова

Сила позволила телу взлететь, но гравитация взяла свое. С грохотом рухнув на жестяные листы и намертво сжав чуть живые прутья остатков заграждения, мне удалось упереться ступнями в какую-то выбоину и подтянуться наверх.

– Почему, Господи? – потрясенно прошептала Наринэ, отступая.

– Потому что есть справедливость на свете!

– Саяна!

Вздрогнув, я отвела от нее взгляд.

– Алекс, не смей! – пришлось прокричать мне. – Ты слишком тяжелый! Найди Горана. Встретимся во дворе. – Я понеслась за вновь убегающей девушкой.

Ноги скользили, но мои силы хотя бы восстанавливались. А вот ее – нет. Поэтому расстояние между нами начало стремительно сокращаться. Понимая это, она запетляла, как заяц, надеясь скинуть меня с хвоста, или как там это правильно называется. Что также не имело успеха.

И тогда, уж не знаю, наобум или исходя из более рациональных соображений, известных только ей, Наринэ юркнула в одно из горизонтальных окон в крыше.

Я решила играть в Алису до конца и нырнула вслед за моим «зайцем».

В комнате, как пишут в книгах, царил полумрак. Надеясь, что через минуту глаза привыкнут, я обратилась в слух и едва не выскочила обратно в окно, когда неожиданно мое запястье цепко сжала чья-то костлявая рука. В кожу впились длинные ногти. В нос ударил запах, характерный для пожилых.

– Так вот ты какая! – прокряхтел старушечий голос. – Пеееерииии! Махван Херештак!

– Черт! – мне удалось скинуть ладонь.

Маленькая сгорбленная старуха с клюкой, шамкая беззубым ртом, буравила мое лицом горящими глубоко запавшими глазами. От белых волос, зачесанных назад, шел какой-то зловещий, как луна в фильмах ужасов, свет. Крючковатый нос украшала большущая бородавка с торчащими во все стороны волосинками. Ей-богу, Баба-яга!