– Чем смогу, милая. Теперь расскажи о бункере.

Я кратко обрисовала ей ситуацию, лишь намекнув на помощь потусторонних сил. Кивнув, Лизавета разлила чай по чашкам.

– Музафер заваривал? – вкус был восхитительный.

– Он самый. Мастер. Умеет приводить энергии в гармонию, в том числе настраивать вкус. Редкий дар. – Она помолчала. – Саяна, ты не договариваешь, но я не обижаюсь, у тебя пока нет оснований мне доверять. Но мы это изменим в будущем, ведь так?

– Постараемся.

– Что касается берсерков, как ты их называешь. Их и раньше пытались… изготавливать. Но большинство попросту умирали. Да и тем, кто выживал, ничего хорошего не светило. Их считали демонами. Они тоже отправлялись на тот свет, только медленно и мучительно.

– Что ты имеешь в виду? – сердце затрепыхалось в цепкой хватке плохого предчувствия – простого, людского, без участия вибрисс, но не менее тревожного.

– Организм человека страдает от натиска крови санклита, введенного в вену, она слишком агрессивна, начинает постепенно сдавать и в итоге рушится.

– Но… Алекс?

– Извини, милая, но прогноз неутешителен. Он молод, но рано или поздно…

Что же я натворила, Господи!

– Но сейчас не средние века! Уровень медицины и… У него идеальные анализы!

– Пока в нем твоя кровь, это не проявится.

– То есть, если я буду давать ему свою кровь, все будет хорошо.

– Для него. Но не для тебя.

Закон крови. Капкан захлопнулся. Какая элегантная и даже романтичная ловушка!

– Давай сменим тему. – Одеревеневшими губами попросила я.

– Уверена?

– Да. У меня много вопросов. Для начала о каре Господа. Откуда все это взялось?

– Первой была жена Ангела Смерти, смертная женщина, мать Лилианы и Якоба.

– Которой он воткнул в сердце кинжал, что дал Бог, и сделал санклитом.

– Не совсем. – Лизавета поставила чашку на столик. – Все было гораздо трагичнее. Когда Господь дал Ангелу кинжал, чтобы тот убил своих детей, его жена испугалась, что он на самом деле это сделает и, как все женщины, решила действовать за его спиной.

– И сделала только хуже, вероятно.

– О, да! Это был, как вы, молодежь, говорите – эпикфейл! Она решила подменить своих детей чужими, привела из селения мальчика и девочку. Мальчика она убила тем самым кинжалом, а перед девочкой Ангел успел ее остановить.

– Ужас!

– Именно. Он, скорее всего, как раз и был в ужасе! Ведь за попытку обмануть Господа его жену ждала неминуемая смерть, а бедняга любил ее без памяти. Поэтому Ангел переплавил клинок, добавил в него свое сердце и кость от ребра. И воткнул кинжал в сердце любимой, сделав санклитом. Так же поступил твой Горан.

– Лизавета. – Я предостерегающе посмотрела на нее.

– Саяна, мне ни к чему кривить душой – возраст не тот. Я искренне благодарна ему за то, что он спас тебя.

– Спас ли, вот в чем вопрос.

– Что тебя тревожит?

– Счет, по которому придется платить за это чудо.

– С того, кому многое дано, многое спросится. – Женщина кивнула. – Время покажет.

– Это и пугает.

– Так, с Карой Господа разобрались, что еще ты хотела спросить?

– Драган сказал, что кинжал из гробницы Лилианы, которым он меня… убил, растворился в моей груди. Что это за спецэффекты?

– Интересно! – прошептала Фиолетовая леди. Ее глаза засияли.

– Ты что-то знаешь, я чувствую.

– Саяна, тебя можно было убить только этим клинком. Если он навсегда в твоем теле и душе…

– То что?

– Тебя нельзя убить, милая. Ничем и никогда.

– О как! И что мне с этим делать?

– Жить. – Лизавета пожала плечами. – Зачем-то это было нужно. Все ответы придут в свое время, не торопись.

– А боль? – я обрисовала ситуацию с фантомной раной.

– Частично это, скорее всего, работа мозга, схожая с психосоматикой. Но усиление боли в груди из-за Горана – здесь что-то другое. Надо подумать.

– Буду ждать.

– Хорошо, милая.

Наш разговор перетек на более обыденные вещи, на какое-то время мы даже стали похожи на обычных бабушку и внучку. Вскоре я решила, что пора и честь знать, вызвала такси и поехала домой, под ясные очи главы клана.

– Саяна! – он вскочил с дивана, стоило мне войти в квартиру.

Остальные тоже поднялись. Под укоризненными взглядами Сени, Алекса и Саввы я сняла пальто и переобулась в тапочки.

– Где ты была, Саяна? – Горан подошел поближе.

– Драган, я тебе не жена. Ты не имеешь права требовать у меня отчет.

– И отцу не расскажешь, дочь? – Савва усмехнулся.

– Не в этот раз, папа.

– Как знаешь. – Он пожал плечами. – Что ж, раз с тобой все в порядке, пора домой ехать.

– Созвонимся. – Я обняла его, чмокнула в щеку и проводила до двери.

– Не мучай Горана, мужик и так извелся весь. – Прошептал он на прощание.

– Ну, кто еще будет бросать в беглянку камни? – я развернулась.

– Если хочешь есть, устроительница нервомарафона, ужин готов. – Пробурчал Сеня, удаляясь на кухню.

– Пора домой. – Алекс укоризненно глянул на меня.

– Стой. – Я остановила его, когда он поравнялся со мной. – Откуда фингал?

– Догадайся.

– Ясно. Ответка была?

– Естественно!

– Хорошо. – Я крепко обняла его, стараясь не думать, что нас ждет впереди. – Иди.

Хлопнула дверь. Мы с Гораном остались вдвоем.

– Говори, что хотел, и пойдем спать.

– Что ты творишь? – тихо спросил он.

– Развлекаюсь, как могу! Заодно и мальчикам твоим дала повод размяться!

– Саяна, это не смешно! Ты решила мне за все отомстить?

– Нет.

– А по ощущениям – точно да! Ты смерти моей хочешь, женщина?! – его глаза полыхнули, но совсем не привычным мне образом.

– Я свободы хочу!

– От меня?

– Да! – рявкнула я.

– Ясно. – Горан повернулся ко мне спиной.

Несколько минут мы молчали.

– Извини, ты права. – Прошептал он, обернувшись. – Давай поговорим спокойно, хорошо, родная?

– Драган, ты не замечаешь, что когда меня куда-то несет, это не просто так?

– Замечаю.

– Тогда почему ты изо всех сил мешаешь?

– Потому что безумно боюсь за тебя, любимая! – простонал он.

– Поздновато уже, не находишь? – я с горечью усмехнулась. – Может быть, такова цена за то, что я жива? Не думал об этом?

Санклит побледнел, вцепившись в спинку дивана.

– Пожалуйста, будь моим помощником и защитником, а не тюремщиком, Горан! – я подошла к нему вплотную и положила ладони на его грудь. – Жизнь в клетке – не жизнь. Смирись с судьбой, пусть все будет, как должно. Не нам спорить с небом. Оно оставило мне жизнь, и теперь требует плату. А я не люблю ходить в должниках.

– Любимая! – голос Драгана задрожал.

– Дай мне свободу, умоляю тебя!

– Твое слово – закон для меня. – Глухо прошептал он. – Все будет так, как ты скажешь. Всегда.

– Спасибо. – Я обвила его шею руками и прижалась к нему, игнорируя рану в груди.

– Саяна! – он всхлипнул, замкнув стальное кольцо рук за моей спиной. – Никогда не смогу без тебя, жизнь моя! Не прогоняй, умоляю! Я все стерплю, только позволь быть рядом!

– Все будет хорошо, Горан.

– Все будет хорошо. – Эхом повторил он.

Когда-нибудь все точно будет хорошо.

Вот только когда именно?

Льда на лужах слюда,Как богемский хрусталь,Все размыто, разбито, нелепо,И другою не стать,Вот беда, никогда,Ты ущербный, неправильный слепок.Ни листа на кустах,И внутри пустота."Не звони. Не надейся. Не требуй".Ты стоишь без зонта,И глядишь в никудаПод осенним серебряным небом.К. Гасников

– Драган, купи себе уже односпальную кровать! – не выдержала я, вновь увидев утром санклита спящим на полу. – Сдвинем мою, уберем одну тумбочку, и ты не будешь давить мне на совесть молчаливым упреком.

– Не имел такой цели. – Пробурчал он, поднимаясь и разминая затекшее тело.