Я хотела остаться с тобой,Я уже успела посметь.Пахнет снегом прозрачная боль –То ли даль, то ли высь, то ли смерть…Мельница «Господин горных дорог»

Да, я мышь в яме со змеями. Но даже маленький зверек начинает кусаться, когда его загоняют в угол! Просто так сдаться, сложив лапки на пузе? Не дождетесь! Слишком хорошо известно, какие последствия повлечет моя смерть. И даже не глобальные – в виде войны между санклитами и людьми, которой так жаждет Шерхан. Для меня гораздо важнее то, что это разобьет сердце моего ангела.

– Горан… – Я прикрыла глаза, зашипев от невыносимой боли.

Он никогда себе не простит, что не уберег любимую. Хотя я, дура, во всем виновата сама. И сама же попытаюсь выбраться! Но для начала надо найти детей. Может, удастся их вывести. А что? Я неисправимая оптимистка! И какому-то там «суровому серпантину жизненных невзгод» – вычитала где-то, смеялась неделю – нас не сломить!

Плохо освещенный коридор вывел в самую настоящую пещеру. Похоже, Охотники рассудили здраво – зачем создавать удобства обреченным на долгие муки санклитам? Пусть скитаются в подземелье, как неупокоенные души. Хмыкнув, я поежилась – жуткая холодрыга! В аду, вроде, жарко должно быть. Хотя это же ледяное озеро Коцит, так что все логично.

С потолка что-то капало – половина капели громко разбивалась о пол, вторая, по ощущениям, лилась за шиворот. Вспомнив, как визжала в детстве, когда зимой Глеб насыпал снег за шиворот, я кивнула самой себе – весьма похоже. Только орать нельзя, если не хочу приветственной санклитской делегации с хлебом-солью и голодными глазами…

Ладно, хоть оптимизма уже и поубавилось, главные проблемы пока что – всего лишь холод и темнота. С первым ничего не сделаешь, попытаемся не замечать. А вот прогнать мрак ночи вполне способна функция фонарика в сотовом. Я засунула обратно в телефон аккумулятор, повздыхала над останками сим-карты, потом напомнила себе, что сети тут точно нет, не отель ведь с бесплатным wi-fi, и улыбнулась, представив, как санклиты ходят по тюрьме, ловя сигнал.

С фонариком стало спокойнее, но он в прямом смысле слова высветил новую проблему – скользкий камень, резко уходящий вниз под откос. Другого пути в наличии не имелось. Кряхтя, я спустилась по нему, всего пару раз «порадовав» копчик и даже умудрившись не уронить сотовый.

Очередной коридор вывел в еще одну пещеру. После довольно долгого плутания по этому лабиринту мне уже пришло в голову, что санклитов здесь, может быть, и нет вовсе. Но едва эта мысль повысила настроение, как эхо донесло какие-то непонятные щелчки. Воображение моментально нарисовало множество картин, но увиденное превзошло их все, вместе взятые.

Это был Летучая мышь.

Страшная сказка на ночь стажеров Охотников. Ее с удовольствием рассказывали «желторотикам» в поместье – перед сном. Этот санклит родился слепым, но научился обходиться без зрения, собак-поводырей и палочки, посылая вперед щелчки и по резонансу звука, как летучая мышь сонаром, определяя и расстояние до объекта, и его габариты, и многое другое.

Обычно матушка-природа, ущемив человека в чем-то, не забывает одарить в другом. В случае же с санклитом она повела себя как мачеха, причем злобная, дав ему взамен зрения злобу, зависть и дьявольскую изворотливость.

Долгие годы он ходил по земле, заманивая своих жертв в ловушку просьбой помочь калеке, и отнимая у них потом не целую жизнь, а вытягивая по дню-два, месяц за месяцем, пока люди, сошедшие с ума от боли, не умирали от шока и истощения.

И вот сейчас именно эта злобная тварь стояла в свете моего сотового, уперевшись невидящим взглядом прямо в меня.

Расстояние между нами было большим, но едва я шевельнулась, бесшумно, как считала, отступив вправо, он дернулся и защелкал точнехонько в мою сторону. Пару минут мы играли в эту заведомо проигрышную стратегию.

– Можешь не стараться, – наконец выкрикнул Летучая мышь. – Я слышу твое сердце.

Удивил! Мне тоже слышны его удары. Где-то 200 в минуту. Проклятый адреналин! Но, как бы то ни было, кинжал-то ты не видишь!

Заговаривая санклиту зубы, умоляя о пощаде – весьма правдоподобно, кстати – я подпустила его поближе. Широко раздувая ноздри, он почти вплотную прижал меня к мокрой стене. Изо рта на длинную спутанную бороду обильно текли слюни.

– Что, человеческим духом пахнет? – пробормотала я, осторожно достав кинжал. – Размечтался! – мне удалось размахнуться и с силой воткнуть клинок в его грудь – именно так, как много раз учил Горан.

Взмахнув руками, санклит завизжал так, что звук, отраженный каменными сводами пещеры, на пару минут контузил, заставив упасть на колени и закрыть уши ладонями.

Когда я поднялась, он уже был мертв.

Пытаясь унять дрожь, мне пришлось заставить себя подойти к нему – чтобы забрать кинжал. Широко раскинув руки и распахнув невидящие глаза, Летучая мышь казался теперь просто щуплым бродяжкой в истертой до дыр одежде.

Мой первый труп, если так можно сказать. Первая жизнь на моей совести.

Не знаю, сколько я простояла в шоке, тупо уставившись на санклита, прежде чем заставила себя, стиснув зубы, удостовериться, что он мертв, и выдернуть кинжал из его груди.

Вытерев лезвие, пришлось срочно отойти, потому что из всех щелей к нему сплошным потоком хлынули крысы. Вскоре зверьки так плотно облепили его, с визгом отстаивая свое право на кусок мертвечинки в драке с сородичами, что превратились в один злобный комок.

Как удалось сдержать тошноту, не знаю. Не оглядываясь, я убрала кинжал и пошла дальше, нервно хихикая над тем, что перешла на второй уровень в компьютерной игрушке, так что стоит ждать монстров пострашнее.

И ведь как в воду глядела! Стоило свернуть за угол, как сразу две пары голодных глаз уставились, казалось, прямо в душу.

Мужчина и женщина. Грязные, в рваной одежде, злые и очень голодные. Я медленно отступила, лихорадочно размышляя, что делать. И как моя жизнь превратилась в сериал «Ходячие мертвецы»?! Хорошо, что хоть не в «Игру престолов», на дракона у меня рука бы не поднялась!

– Думай по теме, Саяна! – пробормотала я, решая, кого из этой парочки ликвидировать первым.

Надо сказать, что в этот раз гендерные стереотипы меня подвели. Подпустив к себе мужчину, как более сильного и потенциально более опасного, я жестоко ошиблась. Когда его спутница увидела, как он падает с кинжалом в сердце, она издала вопль погромче, чем незадолго до этого Летучая мышь, и, обезумев, бросилась на меня.

Ярость не помешала санклитке отменно драться. Я, в принципе, тоже была неплоха, чего женщина, похоже, не ожидала. Но она так лихо «танцевала» вокруг меня, то и дело доставая жалящими ударами, что пришлось задуматься о вариантах.

Бежать некуда, отметаем сразу. Еще немного боя на пределе сил, и я начну сдавать. Ей тоже приходится нелегко, это очевидно, но санклитскую выносливость даже после обнуления все же не сравнить с человеческой.

Мой единственный шанс – добраться до кинжала. Однако это понимает и женщина, оттесняющая меня все дальше от вожделенного оружия. А самое страшное – сотовый, который я положила на каменный пол в начале драки, начал мигать. Если аккумулятор сядет, в темноте мне с этой бабой не сладить.

Ну, не зря говорят, что русский народ страшен своей импровизацией! Громко закричав, я с разбегу бросилась на соперницу и вцепилась в ее спутанные волосы. От неожиданности она замерла на секунду, и мне удалось ее повалить на спину рядом с мертвым мужчиной. Когда санклитка опомнилась, я уже рыбкой нырнула к нему и выдернула кинжал. Жгучая боль, словно тысяча медуз обвились вокруг, обожгла ногу, в которую она вцепилась.

Теряя сознание, мне через силу удалось извернуться и всадить клинок в сердце женщины. Когда ее глаза остекленели, я, не сумев даже отползти, рухнула сверху и вырубилась.

Сотовый почти погас, когда чувства вернулись. Морщась от ужасного запаха, я сползла с мертвой санклитки и, перекатившись на спину, ахнула – надо мной стояла зареванная малышка, фото которой намертво отпечаталось в памяти.