Термометр запищал, извещая о завершении процесса измерения температуры тела.

— Ну вот! — досадно поморщился друг. — Снова тридцать девять…

— Выпью таблетку, посплю и всё пройдёт.

— Ты так говоришь вот уже три дня. Алёна, нужно обращаться к врачу, я переживаю.

— Придумал тоже, из-за обычной простуды, — хмыкнула я, погладив Грома, который устроился на моей груди.

— Какая же ты упёртая, Рыжик! Пойду приготовлю обед, а ты прими лекарства и спи. Через пару часов разбужу.

Взбив подушки, я провалилась в их приятную мягкость и укутавшись в одеяло до самого подбородка закрыла глаза, пытаясь, унять дрожь, бьющую изнутри. Котёнок приткнулся рядом, издавая мурчащие вибрирующие звуки, даря своё успокоительное тепло.

* * *

Очнувшись от тяжёлого болезненного сна, услышала приглушённые голоса, раздающиеся в квартире. Неужели Никита всё-таки вызвал скорую помощь? Злясь на друга, я встала с кровати, и тут же рухнула на пол ощутив дикое головокружение и слабость во всём теле.

— Алёна! — вскрикнул Горомцов. — Что же ты так не аккуратно? Почему не позвала?

— А ты зачем вызвал врачей на дом, не спросив меня? Знаешь ведь как я не люблю больничные стены!

— Глупая! К нам бабушка приехала в гости и теперь ты не отвертишься от её лечения народными методами, — довольно ухмыльнулся он.

— Так! Что здесь у вас за лазарет? — громогласно спросила Инга Юрьевна, вторгаясь в мою комнату.

Жёсткая директриса всегда вызывала во мне панический страх и заслуженное уважение. Всю школьную жизнь я побаивалась строгого взгляда женщины и звучного властного голоса. Когда Громцов пришёл в нашу школу волей-неволей мы сблизились с его бабушкой. В компании друзей я часто бывала в их доме. Иногда оставались с ребятами на ужин, вместе отмечали праздники, однако несмотря на это я всё ещё терялась в присутствии Инги Юрьевны.

— Окна зашторили! Создали всё условия для размножения микробов и бактерий! — ворчала она, раздёргивая узорчатые бархатные занавески.

— Ой! — зажмурилась я от слепящих солнечных лучей, ворвавшихся в мою спальню.

— Тьфу ты, у них и градусника нормального нет! Понабрали всякие новомодные устройства, а толку от них? Ртутный мне неси! — требовательно обратилась к внуку. — Есть, надеюсь?

— Ага! В аптечке лежит. Только он слишком долгий.

— Зато точный!

Подмигнув, мой друг выбежал в коридор, оставив наедине со строгой бабушкой.

Открыв шкаф, она извлекла из него пижаму и протянув мне произнесла командирским голосом:

— Живо переодевайся, Алёна! Когда болеешь нужно чаще менять одежду. Ты ведь потеешь, когда лежишь в кровати. И питьё должно быть тёплым и обильным. Вот скажи мне, почему ты не выполняешь таких простых вещей?

— Я только проснулась… — промямлила, стушевавшись под суровым взглядом.

Стянув влажную от пота ночную рубашку, я быстро облачилась в розовую пижаму с весёлыми дракончиками.

— Ну вот! Другое дело!

— Градусник! Нашёл!

— Алёна, давай шустренько измеряй температуру, а я пока приготовлю вам обед. И умойся — легче станет. Никита, проводи девочку.

Встряхнув градусник Громцов передал его мне и затолкав его под мышку, я засекла время на телефоне. Через пять минут извлекла ртутный термометр, пытаясь определить до какой отметки поднялась температура.

— Тридцать восемь и пять. Упала немного.

— До ванны дойти сможешь? Голова не кружится?

— Не поверишь, но как только я увидела Ингу Юрьевну мне вдруг сразу полегчало, — улыбнулась я.

— Да прямо уж, лучше ей стало. Бабушка это не я, она тебе спуску не даст. Вылечит на раз два. Пикнуть не успеешь.

Умывшись под чутким надзором друга, я вытерла лицо махровым полотенцем и проследовала на кухню, где школьная директриса развила бурную деятельность, превратившись из сдержанного руководителя в образцовую заботливую бабушку.

На стеклянной поверхности плиты стояла кастрюлька с кипящим супом. Бульон исходил паром, и невероятный аромат домашней еды, разливался в воздухе. В животе сразу заурчало.

«Ничего, ты у меня быстро на ноги встанешь», — приговаривала женщина, замешивая тесто. — «Удумала, перед самой сессией простудиться. Тоже мне, студентка отличница!»

С её появлением дом наполнился трогательной родительской заботой и теплом. После завершения обеда Инга Юрьевна натёрла мои ступни остро пахнущей мазью и заставив надеть шерстяные носки уложила в кровать.

— Выпей-ка вот этот отвар травяной и поспи немного.

— Спасибо, — поблагодарила я, принимая из рук кружку с напитком.

— Чего уж там! Ты, главное поправляйся скорее, деточка. А к вечеру я вам пельменей домашних налеплю. Откушаешь бульона с чёрным перцем и утром как новенькая будешь.

Подоткнув одеяло, она вышла из комнаты, оставив наедине с Громом, который тут же переместился с кресла на мою кровать, устроившись рядом.

* * *

Вечером того же дня, мы встречали Новый год.

Сидя на кухне наслаждались едой, что приготовила Инга Юрьевна, смотря старые добрые советские комедии. Никита с бабушкой пили шампанское, мне же налили в бокал сок, мотивируя тем, что лекарства и алкоголь несовместимы.

— Давно хотела спросить, — деликатно начала женщина, — какие между вами отношения? Вроде живёте вместе, а жениться не планируете, да и спите по разным комнатам…

— Мы друзья, ба! И только!

— Ой ли? — недоверчиво посмотрела женщина на внука.

— Да, возможно когда-то я мечтал о большем, но Алёна чётко определила моё место в своей жизни.

— Никита… — начала я.

— Не оправдывайся Рыжик и не уговаривай меня. Я тебя любил и люблю, только с каждым днём мои чувства меняются. Раньше я действительно хотел быть с тобой, завидовал Фадееву. А теперь, спустя столько времени всё видится по-иному…

— А ты нам расскажи, чтобы мы поняли, — вкрадчиво сказала Инга Юрьевна.

— Алёнка, ты только не обижайся, но я больше не вижу в тебе девушку с которой хочу встречаться и провести всю жизнь…

— Стесняюсь спросить, кто же я для тебя, теперь?

— Младшая сестра, любимая подруга, верный товарищ. Не более, Алёна. Знаю, что ты до сих пор тоскуешь по Максиму…

— Не надо об этом, пожалуйста.

— Почему? Вдруг его чувства тоже не угасли, и вы сможете вновь быть вместе? Я буду только рад.

— Ты же знаешь, что это невозможно. Максим отказался от меня, бросил, пожелав счастья. И даже причину не объяснил…

— Девочка моя, жизнь она такая непредсказуемая. Иногда всё оказывается проще чем кажется. Вот ты ломаешь голову над мотивом вашего расставания, а почему напрямую не спросила у Фадеева? Он мальчишка честный, с добрым открытым сердцем, к тому же так безгранично и по-юношески пылко любил тебя. Быть может между вами что-то произошло чему ты не придала значения, а он счёл за обиду?

— Нет. Точно нет. Всё было хорошо… но потом тётя Нина вдруг наговорила мне жуткие вещи, а Максим звонил, но я телефон дома забыла. На утро обнаружила то странное сообщение. Я столько раз набирала его номер! Не ответил…

— Вы не виделись после его возвращения?

— Нет.

— Никита, а ты почему не позвонишь другу? Ведь вы с детства были вместе, неужели тебе не жаль разрушать столь давнюю дружбу?

— Я звонил, весь год пока он был в армии. Телефон молчал. Думал, когда придёт, сам отыщет нас, захочет встретиться. Однако…

— О, молодость — беззаботная пора! Сколько же ошибок совершается людьми в это время. Не так понял, не то увидел, услышал ложь… и вместо того, чтобы выяснить всё, мы бросаемся в пучину ревности и отрицания, обрывая непрочные нити связи. Поверьте мне, дети, быть может причина, по которой Максим отдалился от вас покажется смешной и надуманной, но для него она веская и значимая. Пока вы не поговорите, никогда не поймёте его.

— Он и шанса нам не дал! — горячился Никита.

— Значит был чем-то взволнован или обижен. В конце концов, мог просто приревновать Алёну к тебе.

— С чего вдруг? Мы столько времени провели вместе. Он знал, что я люблю её, но никогда не лез с нравоучениями и разборками…