Отец Хадры действительно был очень высоким. А еще он показался мне добряком, хотя держался сурово, сдвинув широкие изогнутые брови. Лицо его было красивым: блестящие черные глаза, гладкая, такая же тёмная, как у Хадры, кожа, и внушительный, но не уродливо огромный нос. Зарим нисколько не пугал меня, однако он сразу сказал, что вернуть Любиму вряд ли удастся. И снова эта справедливая прямота вызвала в сердце болезненные спазмы.

– Вы бы отдали всё, чтобы спасти своего ребенка, не так ли? – сказала я. – Если бы Хадру украли… если бы причинили ей вред.

– Это верно. За дочь я готов убить. Так чего же ты хочешь?

– У вас наверняка есть знакомые, кто знает, где торгуют детьми, – сказала я, надеясь, что он не оскорбится.

– А-а-а… Ну, это не то, чем хвастают, но таких людей я знаю. Вот только как ты ее купишь? У тебя ни собственности, ни денег.

Об этом я подумала, пока мы шли по поселению.

– Я куплю ее на себя. Мне нужно, чтобы кто-то из ваших людей изобразил работорговца. Обменяйте ее на меня и отправьте малышку к отцу на Терру.

Мужчина внимательно осмотрел меня, затем едва заметно покачал головой. Не одобрял? Не собирался помогать? Или я представляла собой просроченный товар?

– Самоотверженный поступок, но ты уверена, что без матери ей будет лучше?

– Ей будет хорошо там, где она будет в безопасности. Вряд ли кто-то отважится выкрасть малышку у терронца.

Он кивнул и почесал короткую бородку.

– Почему бы тебе не связаться с отцом ребенка и не подключить его к поискам?

– Хадра сказала, что вы не станете этого делать.

– Моя дочь много на себя берет. – И он строго взглянул на девушку, которая стояла, опустив голову и всем своим видом изображая покорство. – Я обязан тебе, Таиса. Я помогу. Мы не можем пытаться выйти на связь отсюда, и тебе придется поехать в один большой порт, где живет мой брат. Я дам тебе кое-что, что возбудит его интерес и заставит доверять тебе. Он станет твоим связным, нападет на след и приведет тебя к дочери. Будь уверена, Маррог – лучший следопыт Завесы. Что насчет платы – тебе стоит хорошенько поразмыслить об этом. Счастье, если сможешь связаться со своим мужчиной. Здесь постоянные проблемы, сигналы искажаются, время танцует. Терра далеко, а уж коли папаша в космосе, вообще нереально его отловить. Но Маррог постарается для тебя, даю слово.

– Потому что вы – его брат?

– Нет. Потому что я дам ему то, что он давно хотел получить. Думаю, детали тебе знать не обязательно.

– Если они не угрожают моей жизни.

– Нет.

– Мне можно отправиться прямо сейчас? – нетерпеливо переминаясь, спросила я.

– Не думаю. Сейчас его нет дома, он объезжает пустыню в поисках новых колодцев для плюхней. Через два дня я свяжусь с ним, тогда и отправишься.

– За два дня она может быть продана, – тихо сказала я, боясь разреветься. – Я понимаю, что он сейчас недоступен, но можно мне выехать заранее?

С минуту мужчина смотрел на меня, потом кивнул.

– Как только найду тебе провожатого и разберусь с делами. Придется все-таки потерпеть, Таиса.

– Я вряд ли смогу спокойно отнестись к ожиданию. Простите.

– Прощаю, – надменно отозвался он. – А теперь иди и хорошенько отдохни.

Кочевники не отличались скромностью, и мне пришлось привыкнуть к их образу жизни, не повторяя его и не отвергая. Самым сложным оказалось свыкнуться к тем, что они абсолютно не стеснялись физической любви. Проснешься ночью, а перед тобой две голые попы во всей красе. И хорошо ещё, если попы, а не что-то другое... Они вытворяли всё, что в голову взбредет, могли устроить групповые «забавы», где девушка была всего одна. Я бы назвала это скорее изнасилованием, но наутро юная «жертва» цвела и пахла, так что вряд ли её крики о помощи были так уж искренни. Мне было не понять таких отношений, я не могла принять подобного. Ладно, хотя бы ко мне никто не приставал. Считалось, что если с моменты родов не прошло больше шести месяцев, на женщине что-то вроде запрета, «табу», как они говорили. Быть неприкосновенной было замечательно, но это не слишком облегчало мою жизнь.

Спустя три дня я начала сходить с ума от постоянных ахов, вздохов и стонов. Поначалу это смущало, потом раздражало, затем вызывало отвращение. И только потом я сообразила, что думаю звездными ночами не только о Любиме, но и о Бьёрне. Ещё бы они не пришли, мысли о нашем былом счастье! Видя опытных, неутомимых любовников, привыкших к ежедневным порциям пусть и странной, но ласки, я думала о своем несостоявшемся супруге. Один день я хотела добраться до него и влепить пощечину, а потом, на следующий, жаждала поцелуя. В круговерти чувств главенствующее место занимала ненависть ко всем, кто сделал мне больно, и чаще я жаждала бывшего любовника именно отлупить.

На четвертый день ко мне подошла Хадра.

– Собирай пожитки, и идем к отцу.

Я вскочила мгновенно. Собирать было нечего.

– С тобой вызвался ехать Гарож.

– О…

– И мне разрешили. Неужели думаешь, я отдам тебя на съедение?

– Благодарю, но во мне совсем не осталось мяса. Вряд ли я вообще съедобна. – Хадра хмыкнула, и я спросила: – Тебе не всыплют снова? Не хочу стать причиной порки.

– За то, что помогаю гостье? Отец суров, но не жесток. Моя задница пока в безопасности.

– Надолго ли? – спросила я, видя, что Хадра многозначительно ухмыляется. Девушка рассмеялась.

– Просто сразу скажи Гарожу, чтобы отвалил.

– Я говорила, но он делает вид, что запрет не слишком серьезен и расхваливает себя, как торговка.

Хадра широко улыбнулась и взяла меня под руку.

– Я бы взглянула на твоего мужчину. Он красивый?

– Да.

– Ну а какой? Высокий?

– Да. Такого же роста, как твой отец.

– Жилистый или плотный?

– Нечто среднее.

– Волосы темные? А глаза?

– У него каштановые волосы и фиолетовые глаза.

– У…

– Что?

– Значит, не так хорош, как мой Абхам. У него ореховые глаза и золотистые волосы, и он огромен.

– У нас разные вкусы, – улыбнулась я. – А сколько лет твоему парню?

– Он не парень, – проворчала Хадра. – Ему двадцать девять.

– Порядочная у вас разница. – Я поглядела на девушку и поняла, что мысленно она далеко от меня. – Хадра, что ты замышляешь? Я – твой предлог снова сбежать?

– Мне очень нужно поговорить с ним, понимаешь? Мы виделись довольно давно, и… В общем, я должна как можно скорее оказаться в порту. Ты же не расскажешь отцу?

– Нет, но… Он против вашего союза?

– Он не знает о нас, – сказала она тихо и придвинулась ко мне. – Таиса, я не похожа на остальных. Знаю, тебе кажется, что мы как животные – всё на инстинктах, без настоящей близости, без верности… Вот и отец тоже, пока матери нет, женщин в дом приводит. А та, когда вернется, не станет скрывать, со сколькими была. Это шокирует, правда? Я не девственница, конечно, но ты и представить не можешь, как трудно мне бывает сохранять в секрете свои чувства. После Абхама я никого другого не хочу! Как дочь вождя я имею право выбирать и отказывать, но совсем ни с кем не спать – это считается странным. Я помогаю Гарожу, чтобы он говорил, будто мы с ним любовники. Я участвую в самых разных делах клана, но никогда бы не согласилась стать женой того, кого выберет отец. А он не выберет Абхама. Никогда.

– Почему?

– Потому что Абхам не любит пустыню и наши обычаи. У него свой корабль, он много путешествует. Отец не собирается отпускать меня в космос.

– То есть его устраивает, что ты будешь иметь… интимные отношения с несколькими мужчинами, но не устраивает один надежный супруг?

– Да может и устроил бы, но Абхам, он... ладно, проехали. Ты главное поддержи меня, а то я не справлюсь одна!

Я поглядела ей в глаза, и испугалась решимости, которая превращала Хадру из девчонки в воинственную женщину. У такой лучше не становиться на пути.

– Ты хочешь сбежать насовсем? – тихо спросила я.

– Еще не решила. Будет ясно, когда мы доберемся до порта.