— Таська, тащи наше вино, — попросил Паша.

— Наше? Откуда у вас тут вино? — спросил друга Денис.

— Ну, мы с Тасей… У нас тут в костюмерной вроде как…

— Гнездышко любовное? — расплылась в улыбке я.

— Нет, куда там! — отрицал Павел.

— Смак, все уже давно все про вас знают.

— Как это знают? — возмутилась Тася, вывернув из-за стойки с костюмами с бутылкой вина в руках.

— С конспирацией у вас не очень, — ухмыльнулся Денис.

— Мы просто друзья с Пашей, — отнекивалась Тася.

— Друзья, которые втихаря в костюмерной распивают красное вино и наверняка целуются, — заявила я.

Пашка молчал, а на щеках Таси заиграл румянец.

— Так, давайте делом займемся! Вот вам вино, варите, я пойду посмотрю, что там с прослушиванием, — быстро сменила тему Тася и вышла.

Парни взялись за дело. Я наблюдала за ними, сидя на табуретке, и наслаждалась легким расслабленным состоянием. Меня потянуло поговорить, я болтала всякую ерунду и мне было приятно, что меня внимательно слушали или делали вид, что слушают.

— Осталось пятеро, потом Надя, — к нам вернулась Тася.

— Ой, как быстро! — засмеялась я.

— Надюху развезло, — подметил Пашка.

— Перестань, я нормальная! — протестовала я.

— Может не будем добивать? — предложил Денис.

— Я зря старался?! — Пашка слил в стакан ароматный красный напиток.

— Пахнет, ммм, обалденно. Давай сюда, — я потянула руки к стакану.

— Похоже на алкоголизм, — недовольно скрестил руки Денис.

— У нас нет выбора, — говорила Тася, — голос правда почти восстановился, надо добить!

— Давайте сюда вашу отраву! — я выхватила из рук Пашки стакан и выпила его в один приход.

Напиток был очень ароматным. С каждым глотком по телу расплывалось приятное тепло, я согревалась изнутри. Сделав последний глоток, я закашлялась.

— Ну? — требовали результата ребята.

— Что ну? Хорошо, — ответила я здоровым голосом, вытирая пот со лба.

— Сработало?! — удивленно переглянулись парни.

— Давайте еще раз намажем шею, чтобы закрепить.

Таська побежала к сумке, вытащила мазь и намазала мне шею. Мои мысли были скомканы, мне трудно было сосредоточиться на чем-то одном. Я еле поднялась с табуретки, шатаясь и болтая всякую ерунду, позволила Тасе переодеть меня в длинное платье с разрезом на бедре. Я поймала себя на мысли, что мои друзья хотят моего участия в мюзикле больше, чем я. Меня растрогала их забота, я расплакалась.

— Все нормально, не плачь, мы же тебя любим, — говорила Тася, провожая меня по коридору к аудитории, в которой проходило прослушивание.

— Меня никто никогда не любил! Вы мои самые близкие люди! Я вас так люблю, — искренне распылялась я перед друзьями.

Пашка заглянул в аудиторию, мы ждали его команды. Тася поправляла мой наряд. Денис заметно беспокоился.

— Мой хороший, ты так мило переживаешь за меня, — я потянулась к парню и погладила его по щеке.

— Войдешь, споешь и быстро обратно, поняла? — строго ответил на мою ласку Денис.

— Ну конечно, сладкий.

— Не нравится мне это, — беспокоился Денис.

— Немного переборщили, — согласилась Тася.

— Вы чего, со мной все хорошо. Мне так легко!

— Это пугает, — сказал Денис.

— О, Димитрова, а ты чего тут с конвоем стоишь? — вышла из аудитории Инна.

— Иди куда шла, не мешай, — ответил за меня Денис.

— Зачем так грубо? Я между прочим тоже в кастинге участвую, — заявила Инна.

— Зря, — усмехнулась я.

— Это почему? — возмутилась она.

— Потому что главная роль достанется мне, — сказала я, удивившись своей неизвестно откуда взявшейся смелости и наглости.

— Ничего не попутала?! Мышь! Тебе мало того, что в клубе было? — вспыхнула Инна.

— Иди ко мне, я тебе на ушко шепну, — подозвала я к себе Инну. — Иди, иди, не бойся. Это про Дмитрия Анатольевича.

Инна придвинулась ближе и я схватила ее за волосы.

— Ааа! Дура, отпусти! — завизжала она.

— Нравится ролики монтировать, да? Тебе на режиссерское надо было поступать! Такой талант! Еще не поздно перевестись. Актриса из тебя все равно никакая, может фильмы снимать будешь. Нет, для фильмов мозгов не хватит, а вот тупые видяшки в интернет сливать — это твое, это ты сможешь, — кричала я, дергая ее за волосы.

— Девочки, успокойтесь, — Тася пыталась разжать мой кулак и высвободить волосы Инны.

— Я тебя отчислю! — визжала Инна.

— Мечтай, кикимора! — отступать я не планировала.

— Надя, отпусти ее, — Денис пытался вразумить меня.

— В чем дело? — в дверях аудитории показался Холод.

— Дима, помоги, — обратилась к нему Тася.

Дмитрий Анатольевич быстро вырвал из моих рук Инну. Взъерошенная девушка с испуганным лицом проверяла свои волосы и ощупывала скальп на предмет проплешины.

— Наша очередь. Надюха, заходи, — вышел из аудитории Смак. — А что у вас тут?

— Эта дура на меня напала! — пожаловалась Инна.

— Молчи, ничтожество. Ик, — пафосно заявила я. — Смотри на меня и учись!

Я шагнула к аудитории и наступила на подол платья. Оступившись я налетела на Пашку и отскочив от него, по инерции, попала в руки Дмитрию Анатольевичу.

— Ой, простите. Ик. Надо же. Вы такой мягкий, теплый. Уютный, — без задней мысли я водила ладонями по широкой груди преподавателя и вслух делилась своими впечатлениями. — А я думала вы твердый и холодный. Ик. Как камень.

— Совсем спятила?! — зашипела Инна и хотела накинуться на меня, но Денис предупредил ее атаку, заломив ей руки за спину.

Я нахально подмигнула Инке и, еще раз демонстративно проведя рукой по груди преподавателя, зашла в аудиторию.

— Ну, начнем! — громко произнесла я и захлопала в ладоши.

В аудитории рядами стояли стулья, на стульях сидели студенты и преподаватели. Все, кому было любопытно пришли посмотреть на прослушивание. После моего эффектного входа все внимание было приковано ко мне. Я обошла ряды стульев, вышла на подготовленное место. В первом ряду сидела Тамара Алексеевна вместе с коренастым мужчиной в очках, с очень строгим выражением лица, наверное, это и был тот самый режиссер.

Тася подбежала к парню, который включал музыку. Пашка с Денисом пристроились у стены, позади рядов, вместе с ними стоял Холод. Ребята по очереди ему что-то объясняли. Зазвучала музыка, это был минус песни Селин Дион «all by myself». Я выпрямилась, поправила платье, откинула волосы назад, начала петь.

Песня была очень душевной, переживательной. Я старалась проникнуться смыслом, посылом, но в какой то момент почувствовала, как сильно меня начало мутить. Ряды студентов смазались, поплыли. У меня закружилась голова. Я посмотрела вперед на Пашку с Денисом, на Дмитрия. Взглядом зацепилась за моего преподавателя и, игнорируя бурю в кишечнике, продолжила петь.

Отстраненный, холодный, я пела и смотрела ему в глаза. Все остальное закручивалось в водоворот и притягивало меня к полу, статичными оставались только его глаза. Если бы не эти неприятные эффекты — последствия моего лечения, то это выступление можно было бы назвать лучшим. Я понимала песню, чувствовала ее, мне не приходилось выдавливать из себя эмоции, врать зрителю. Я легко брала высокие ноты и, несмотря ни на что, наслаждалась своим выступлением.

Песня была спета, судя по аплодисментам, выступлением была довольна не только я, но и студенты и сама Тамара Алексеевна. Мужчина рядом с ней уткнулся в свой блокнотик и делал в нем пометки. Мне нужно было покинуть помещение и это было непросто. Меня штормило. Я сделала шаг и меня резко повело в сторону. Тася во время подскочила ко мне и взяла под руку.

— Все в порядке? — спросила ее мама.

— Надюша недавно тяжело болела и до сих пор не очень хорошо себя чувствует. Но дело идет на поправку! — быстро пролепетала Тася и повела меня к выходу.

Мы вышли в коридор. Вместо Таси меня подхватили Денис с Пашкой. Ребята повели меня по коридору института, я еле переставляла ноги. Чтобы ускориться, Денис взвалил меня себе на плечо и понес. Перед глазами калейдоскопом кружились камешки на бетонном полу. Я перевела взгляд выше и тут меня озарило.