Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки!

Может, и с работой тоже повезет? Похоже, Диана приносит мне удачу!

В этот раз моим надеждам было суждено сбыться.

Когда утром следующего дня я пришла в агентство по найму прислуги, менеджер вернула мне мой паспорт — уже со штампом регистрации. Проверила печати в моей новенькой санкнижке. Потом развернула ко мне ноутбук.

— Свободных вакансий всего три. Все для приходящей прислуги. Есть еще четвертая, с проживанием, но…

— Что?

— Я не уверена, что вам стоит туда пробоваться, Алевтина. Наниматель, конечно, предоставляет жилье. Однако там конфликтная ситуация, предыдущую домработницу уволили со скандалом… Заказчик очень недоволен и угрожает устроить нам кучу неприятностей, а вы у нас — девушка без опыта…

— Давайте я все же съезжу, познакомлюсь. Мне очень нужна эта работа! — взмолилась я. Оставаться в хостеле у меня уже не было возможности.

— Ну, что ж. Вот адрес. — Менеджер черкнула на карточке пару строк. — Вас ждут сегодня к пяти вечера. Позвоните нам потом, сообщите о результатах собеседования.

— Обязательно, спасибо большое! — я забрала карточку, спрятала ее в паспорт, паспорт — в сумочку.

— Обратите внимание, Алевтина. Наниматель живет в загородном поселке за МКАДом. Если не хотите опоздать, лучше выезжайте прямо сейчас. Если что, погуляете там, подождете, когда вас примут.

— Да-да, уже еду!

В поселок Николина Гора, что на Рублевском шоссе, я добиралась так долго, что гулять и дожидаться назначенного часа не пришлось. Показала карточку с адресом, выданную мне менеджером агентства, охраннику на въезде.

Тот кивнул, нажал кнопку на пульте. Автоматическая дверца открылась.

— Проходите, вас ждут. По вон той улице до конца. Справа увидите коттедж из красного кирпича с двумя башенками. Вам — туда. — Вежливо сообщил мужчина.

— Спасибо! — я поспешно проскочила в отворившуюся дверь и зашагала по указанной улице.

Времени было впритык, оглядываться по сторонам было некогда, но все же я успела оценить и размеры домов, и площади участков, и высоту заборов. Жили здесь, на Николиной горе, дорого-богато. Очевидно, мои потенциальные наниматели не стеснены в средствах. Я решила, что очень постараюсь им понравиться, ведь от этого зависело так много!

Наконец, я отыскала нужный дом, нажала кнопку звонка. Ждала, что меня начнут разглядывать через камеру, висящую прямо над входом. Предполагала, что встретить меня может охранник.

Чего точно не ожидала — так это что ворота мне откроет сам владелец дома.

Увидев его, я невежливо разинула рот, выпучила глаза и выдавила из себя всего одно слово:

— …ты?!

Когда бог хочет проучить родителей — он посылает болезни их детям. Совсем недавно я об этом и не догадывался, но очень скоро узнал.

Первую неделю в новом доме Никита провел относительно спокойно. Няню слушался, игрушки распаковал и вроде бы даже понемногу занимался ими. Правда ел по-прежнему неохотно.

Марина по этому поводу не переживала — до поры.

— Ничего, проголодается — поест. Еще не известно, может, Нафиса ребенка тайком от меня подкармливает, вот он и не хочет потом нормально обедать.

Исхудавшим сын вроде бы не выглядел. Только бледным и невеселым.

Но и тут у Марины нашлось объяснение:

— А что вы хотели? Новое место, новые люди кругом. Адаптация. Привыкнет.

Не верить няне с дипломами и отзывами причин я не видел. Старался приезжать домой пораньше, чтобы поужинать вместе с сыном. Возил его гулять — то в лесопарк, то к озеру. Никита вроде бы даже интересовался — и козявками в лесу, и лебедями, которые плавали совсем рядом с берегом и с удовольствием ели все, чем их подкармливали.

Но каждый божий день сын спрашивал о матери.

«Хочу к маме!» «Когда мама приедет?» — эти два вопроса он задавал мне каждое утро, просыпаясь, и каждый вечер перед сном.

Я, как мог, старался убедить сына, что скоро, что надо еще потерпеть, отвлекал, старался заинтересовать чем-то другим… Получалось не очень.

Алевтина, как назло, куда-то запропастилась. Я ожидал, что она будет названивать ежедневно. Собирал всю свою выдержку, чтобы разговаривать с ней спокойно, как бы она мне ни надоедала. Но звонков, кроме того, первого, на следующий день после нашего с Никитой приезда в Москву, не было.

Дождавшись пятницы и не дождавшись от матери своего сына никаких новостей, я не выдержал и набрал ее номер. В конце концов, мне нужно как-то спланировать наши с мелким выходные! А как я могу что-то планировать, если не знаю — приедет Тина или нет?

Когда автоответчик оповестил меня, что набранный мной номер не существует, я решил, что ошибся. Перезвонил еще раз. Потом — еще. С тем же отрицательным результатом. И где, мать ее, носит эту женщину?! Я злился, не знал, что думать, и не мог решить, предпринимать ли мне что-то по этому поводу.

Где-то дней через десять после нашего с сыном переезда в загородный коттедж няня впервые позвонила мне на работу. Я как раз был на совещании. Хотел было сбросить звонок, но в сердце кольнуло тревогой и я, извинившись перед коллегами, вышел из зала и ответил на звонок:

— Что случилось, Марина? Коротко и по делу: я занят!

— У Никиты была рвота. Я думаю, Нафиса что-то делает не так. Или руки не моет!

— Как сын сейчас? У него что-нибудь болит? Температура есть? — спешить с выводами я не хотел: мне нравилось, как готовит наша домработница, да и дом она в одиночку чистила так, что он просто сверкал.

— Нет, чувствует он себя неплохо. Правда, устал и я уложила его спать пораньше.

— Хорошо. Сейчас пришлю номер детской скорой помощи. Если что — вызывай бригаду, пусть осмотрят его.

— Как скажете. Но насчет Нафисы все же…

— Вечером, Марина. Звони, если Никите станет хуже: я приеду.

— Ладно.

— Тогда все. — Я сбросил звонок и вернулся к делам, хотя мысли о сыне не оставляли меня ни на минуту.

Кое-как раскидав до конца рабочего дня все задачи, которых было по самую маковку, я помчался домой. Даже запланированный визит к дяде Родиону, которого со дня на день обещали выписать из отделения реабилитации, пришлось отодвинуть на другой день.

Коттедж встретил меня тишиной. Даже не верилось, что в этом доме живет ребенок.

Желая скорее увидеть сына, я бегом поднялся на второй этаж, без стука ввалился в детскую. Никита сидел на ковре в игровом уголке и тихо копошился в игрушках. Няня сидела тут же в кресле и, водрузив на нос изящные очки в явно недешевой оправе, листала какой-то глянцевый журнал.

— Никитка! Сын! Как ты? — я подошел, присел возле мальчика.

— К маме… — ответить мне было нечего, да интересовало совсем другое.

— Сын! Скажи, у тебя где-нибудь болит?

Никита отрицательно мотнул головой, отвернулся, взял и прижал к груди любимого слоненка.

— Полдник он съел, рвота не повторялась, — доложила Марина. — Но я все равно считаю, что узбечка не должна отвечать за питание четырехлетнего ребенка! Она не может нормально готовить…

— Марина, давайте вопросами подбора персонала буду заниматься я сам. А вы занимались бы ребенком, а не журнальчиками.

— Он под присмотром!

— Вы могли бы вывести Никиту во двор!

— Но он и без того плохо себя чувствует, а на улице прохладно! Кстати, ему пора ужинать. Никита, складывай игрушки и пошли мыть руки! — женщина отложила в сторону журнал, сняла очки и поднялась с кресла.

Никита покорно убрал пару машинок в ящик тумбы, слоненка пристроил на свою кроватку и молча пошел в ванную.

Я тоже поспешил к себе — умыться и переодеться.

— Встретимся за ужином, сынок, — пообещал ребенку.

Еду из тарелки Никиты, поданной расторопной Нафисой, я вначале попробовал сам, а уж потом разрешил ужинать мелкому. Рисовая каша показалась мне очень даже приличной — в меру рассыпчатой, свежей. Приготовленные на пару куриные котлеты тоже были вполне съедобными. Так что на косые взгляды Марины в сторону нашей домработницы я решил внимания не обращать.