– Быстрее бы уже вся эта тупость кончилась, – проворчал Мрамор. – Устраивать из магии шоу… замечательная идея, ничего не скажешь… еще и единственного выходного лишили...

– Да ладно тебе, – попыталась улыбнуться ему я. – Весело же, разве нет?

– Во-во, – поддержал меня хоть и нервный, но улыбающийся Орсон. – Не порть нам развлекуху, ворчливый дракон.

Мрамор промолчал. Все наши парни выглядели, на мой взгляд, прелестно. Через Гранита Мрамор нашел им традиционные драконьи пелерины с такими широкими вырезами. Их драконы надевали, чтобы не рвать свою одежду при превращениях. Элементарная на самом деле вещь – обычная юбка-солнце до самой земли с вырезами для рук, нахлобученная на плечи.

Я украдкой глянула на Фрино. Он в выяснениях отношений не участвовал, но тоже, судя по закушенной губе и сжимающимся-разжимающимся пальцам, нервничал. Ворот зеленой пелерины сполз, обнажая тощее острое плечо и шею с выступающим кадыком. Заметив мой взгляд, парень украдкой, еле заметно, улыбнулся. Я смутилась, но улыбнулась в ответ. Не было еще времени у нас с ним сообразить, что произошло. Да и соображать, лично мне, не хотелось. Хотелось где-нибудь спрятаться и до потемнения в глазах целоваться. Фрино же это желание со мной целиком и полностью разделял.

– Начинают, – позвал нас Рейнар.

Мы вместе с жителями оранжевого общежития сгрудились у входа в палатку, На середину площадки вышла Рада Тарвиус, в своем темно-фиолетовом платье со стоячим воротником похожая на злую королеву из сказок.

– Дорогие студенты, преподаватели и гости академии, – долетел до наших ушей усиленный магией голос. – Я рада поздравить вас с началом соревнований! Всем нам не терпится посмотреть, какие же номера подготовила каждая группа, но прежде я хочу объявить состав судейской коллегии.

Я напряглась. Яна сразу после объявления о соревнованиях сказала, чтобы я держалась подальше от местного Хранителя. Попробуй подержись от него подальше, когда перед ним придется выступать.

– В первую очередь давайте поприветствуем нашего достопочтенного гостя  –    Ярэн Корн, Хранитель!

Под негромкий шелест аплодисментов из судейской палатки вышел наш старый знакомый, бессовестно дымящей папиросой. Ярэн оделся в потрепанный коричневый костюм, волосы расчесал. Вот ни за что не подумала бы, что он может быть опасен – на вид такой обычный дядька. Таких много на Кронусе в рабочих кварталах. Как только он занял одно из пяти судейских кресел, Рада продолжила:

– Наши общие знакомые – преподаватель алхимии Иннокентий Флягин и библиотекарь академии Гранит.

Вышли Кеша с Гранитом, уселись. Алхимик, казалось, светился улыбкой. Он переоделся в белую рубашку и черные брюки со стрелками. Деловой такой. Гранит же неизменно остался в своей драконьей темно-изумрудной пелерине, так хорошо сочетающейся с его зелеными волосами и бородкой.

– Также судить соревнования будет один из спонсоров академии – Уильям Хоук с Кронуса. Поприветствуйте его как следует.

Ничего себе новости! Однако, теперь хотя бы мне стало ясно, почему он так свободно разгуливает по академии и вытаскивает Янку гулять в другие миры. Другие-то студенты фактически были здесь заперты. Никаких поездок ни в родные миры, ни в другие, даже если очень сильно попросить. Хоук устроился рядом с Кешей, и тот тут же ткнул его кулаком в бок. Я улыбнулась. Да, веселая они все же парочка.

– А последней судьей буду я, – оповестила нас Рада. – Соревнования общежитий объявляю открытыми. И пусть победит сильнейший.

С этими словами Рада выпустила в вечно облачное небо академии сигнальный красный салют, и мы засуетились. Нервное напряжение, державшее нас всех в тисках с самого утра, стало невыносимым.

– Так, – сгрудила нас всех Ивона, – не трясемся. Как бы мы не выступили – главное, что мы сами повеселимся. Начинаем, начинаем! Текка, давай, спрячь нас чтобы мы места заняли!

– Сейчас, – пискнула Такка, и махнула рукой.

Все, что было под защитным куполом, тут же погрузилось в непроглядную тьму, стало даже как-то жутко от мысли, что сейчас придется туда идти. Ивона шустро накинула на меня мой плащик, скрывающий лицо, Мрамор сунул в руки скрипку, и мы нырнули на сцену.

“Так-так, чуть правее, – раздался в голове голос Текки. – Еще чуть вперед. Все, здесь. Я сейчас сделаю дерево. Ивона, Рейнар, помогите”.

Отдавать координаторскую роль Текке было боязно, но кроме нее в телепатии из нас никто не смыслил ровным счетом ничего. Ивона отпустила мою руку и растворилась во тьме. Земля под ногами еле ощутимо задрожала – это росло с сумасшедшей скоростью небольшое деревце, на которое мы натянем иллюзию.

Я закинула скрипку на плечо и приготовилась. Когда мы только придумывали сюжет, я была уверена, что легко справлюсь - столько лет меня муштровали лучшие преподаватели, которых только смогли найти родители! Но... неожиданно меня подставило Янкино тело. Пальцы, не привыкшие зажимать струны, не успевали, не попадали, не слушались! Сначала я запаниковала, решив, что у меня что-то не так со здоровьем. А потом до меня дошло в чем дело. Мышечная память, так это Янка обозвала. И, поразмыслив над этим, я пришла к выводу что, в общем-то, да… очень многое я делала по-привычке, даже не задумываясь. Потому что помнило тело. Такая же неудача постигла меня и с пением – горло просто не желало брать высокие ноты.

Но я не сдалась. Я заново осваивала родной инструмент, почти в кровь стирая пальцы от обилия репетиций. Неудача постигла меня и с пением - привыкшая к наработанному диапазону, я посадила голос на первой же репетиции. Пришлось бежать на поклон к Кеше за экстренными, восстанавливающими зельями и стараться больше не перенапрягать горло. Я изводила себя распевками, дыхательными упражнениями и все равно не смогла заставить Янкины связки работать идеально. Все-таки неделя - ничтожно малый срок для постановки голоса. Но старалась я как никогда раньше.

Так что к моменту записи, а голос мы решили записать с помощью заклинания, так как петь и играть на скрипке одновременно не возможно, я подготовила вполне приятный вариант исполнения, учитывающий реальные возможности и лучшие стороны тембра Яны. Соседи предлагали мне улучшить звучание, наложить на песню эмоциональные чары, но я отказалась - эмоций у меня как раз было через край. А вот пару кусочков песни пришлось переписывать - на записи отчетливо слышались огрехи. Зато теперь мне оставалось волноваться только за скрипичную партию.......

“Готовы, – скомандовала Текка. – Начинаем?.. Начинаем!”

Тьма расступилась, и я повела смычком. Представление началось.

Легенду мы выдумали сами. Ну как выдумали… переделали сказку о принцессе и драконе, которая оказалась “бродячей”, общей для всех миров. Ее не знала из нас только одна Текка, а узнав пришла в детский восторг и тут же начала выдумывать и башню, и драконов. Башня – не слишком высокая, но массивная, с единственным окном наверху – возвышалась надо мной. Это была как на шампур нанизанная на деревце иллюзия, но так посмотришь – от настоящей не отличить. Дерево же было нужно только затем, чтобы Ивона находилась наверху – на иллюзии-то не посидишь, а левитировать она не умела.

Я начала первый куплет, и в высоком окне показалась Ивона в своем красивом платье. Она уселась на подоконник, сложила руки и принялась ждать. Вслед за этим на сцену вышел Мрамор в своей черной пелерине. Пелось в нашей незамысловатой песенке о драконе, который сам не мог найти себе принцессу и решил своровать у другого. Мрамор внушительно выдохнул огонь изо рта, от чего зрители – жители других общежитий – непроизвольно шарахнулись. Еще бы, жаром всю сцену окатило. Я же щиты накинула на деревце и себя, чтобы не обожгло. После этого красивого паса Мрамор принялся превращаться. Пара минут и он, под общие охи и ахи взмыл под купол и принялся кружиться над башней.

Со следующим куплетом ко мне вышел Орсон в алой пелерине. Вот уж с показом сил кого мы серьезно встали в тупик. Парню неплохо давалась некромантия и магия крови, но где взять парочку скелетов для демонстрации? Потому вместо некромантии Орсон решил прибегнуть к алхимии и магии воздуха. Он достал из своей пелерины две пробирки, соединил их, и из маленькой стекляшки повалил густой красный пар. Он помахал принцессе, принцесса горестно указала ему на дракона – мол, убьешь – и буду я твоей. Тогда Орсон выпил свое зелье и упал на землю, а красный дым превратился в силуэт дракона и тоже взлетев вверх принялся кружиться вместе с Мрамором.