Сглотнув, на негнущихся ногах подошла к столику. С трудом подавила в себе желание разбить все, что стояло, раздавив голыми ногами вместе с виноградом. Кровь из разрезанных осколками ног хорошо бы сочеталась с почти черными ягодами. И как символично…

Пришлось глубоко подышать в сложенные ладони, восстанавливая душевное равновесие. Но как же тяжело все это… я даже не представляла, насколько будет тяжело…

Рюкзак у меня в руках, выудить маленький пузырек из бокового кармашка — дело двух секунд. Еще секунда — чтобы посмотреть на белый порошок на дне пузырька. И никогда не верьте, что нельзя достать запрещенные препараты — вранье. У меня получилось меньше, чем за сутки.

Вино уже откупорено, мне снова везет. Закрыто специальной пробкой, сейчас в магазинах такие достать не проблема. У Леси я уже видела одну из них — почти произведение искусства. Красивый яркий петух в мультяшном стиле нежно обнимал высокое горлышко, словно карабкаясь наверх — дивное зрелище.

Здесь петуха нет. И восхищения с волшебством — тоже. Поэтому быстро вытаскиваю пробку и наливаю вино в бокалы — плевать, что подумает Вова. Он же не шпион, чтобы подозревать всех и каждого. А затем, на миг задержав над ближайшим бокалом руку, высыпаю порошок в прозрачную жидкость. Размешиватьне нужно, средство растворяется само…

Прячу свой рюкзак под кроватью — двуспальная, она стоит в углу комнаты по левую руку. Воспоминания…я помню, с каким удовольствием спала на ней, радуясь передышке в череде пьянок матери. Оказалось, что тогда в моей жизни проблем почти и не было…

Разворачиваюсь, собираясь покинуть комнату, но тут замечаю знакомую вещь. Снова сомнения, но недолго. Ведь вопреки всему, в глубине души, где-то в самом дальнем уголке, осталась капелька надежды, что все не так. Знаю, глупо. Все я знаю.

Но надежда — страшная штука. Ее необходимо слишком долго мучить, заставляя истекать кровью в изощренных пытках, прежде чем она умрет окончательно. Вот и во мне она держалась, на последнем издыхании, но все же. И подталкивала к рюкзаку. Не моему, Вовиному.

Я, снова оглянувшись и прислушавшись, бесшумно приблизилась к нему. Пальцы чуть дрожали, но открыть замок это совсем не помешало. А я даже на короткое время зажмурилась в непонятном страхе.

А открыв глаза, выдохнула. Неслышно, но до боли в горле. Потому что прямо сверху лежал тот самый пакет, что Енот передал Вове около того самого торгового центра. Не могла ли я перепутать? Нет, никогда — рисунок отпечатался у меня в памяти так же четко, как и довольная рожа Енота в этот момент. И улыбка Вовы, когда тот пожимал его руку…

Мысли разбегаются, а руки уже вытащили пакет, разворачивая. Чтобы с трудом удержать все в руках, не отшвырнув от себя, как ядовитое насекомое…

В пакете лежал фотоаппарат. Шикарный, дорогой — я знала эту фирму, видела как-то в магазине. Хорошо помню свой ужас от суммы, которая стояла на ценнике. Хотя вряд ли он был сильнее того, что я испытывала сейчас. Даже с учетом всего, что мне уже было известно, получить еще одно подтверждение оказалось ничуть не легче…

В пакете лежало еще что-то, но мне более чем хватило. Да и какая разница, когда основное уже вот, перед глазами? Поэтому я быстро запихнула все обратно, застегнув рюкзак с таким рвением, что «собачка» едва не осталась у меня в руках.

А затем, не чувствуя под собой ног, слетела вниз по лестнице, буквально запрыгнув в балетки на выходе…

— Ты чего так долго? — поднял на меня спокойный и умиротворенный взгляд Вова, переворачивая мясо. Он уже успел нанизать его на шампуры, и теперь старательно жарил, стараясь, чтобы ничего не подгорело.

— Так получилось, — сама удивилась, как резко прозвучал собственный голос. Поэтому тут же постаралась улыбнуться, — просто поднялась наверх, по привычке хотела там вещи бросить. И увидела твой сюрприз…

— Эх, ну вот, зря старался, — притворно огорчился парень, оставив мясо в покое и подойдя ко мне.

— Нет, не зря. Получилось очень красиво, мне понравилось, — тихо произнесла почти ему в грудь, когда меня привычно обняли, погладив кончиками пальцев по шее. Мелкие волоски сразу стали дыбом, наплевав на решение разума оставаться равнодушной. Тело, к сожалению, реагировало на парня по-прежнему — в его руках мне стало жарко и как-то уютно одновременно.

Пришлось закусить губу до боли, чтобы сохранить хотя бы подобие спокойствия…

— Аська, — прошептал он сверху, прижавшись губами к волосам, — точно ничего не случилось? Ты какая-то напряженная.

— Нет, все хорошо, — и только небо знало, каких трудом мне стоили эти простые слова, — просто устала.

— Хорошо, — кивнул он, отпуская, — сейчас тогда поедим и ложись, отдыхай. Успеем еще завтра нагуляться и накупаться. Тебе, может, куртку дать? Вечер уже, прохладно.

Его забота действовала хуже пощечин. Помотала головой, отказываясь. И подошла к столу рядом с мангалом, принявшись резать овощи. Хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься.

Вовка напевал что-то мелодичное, переворачивая шампуры. Пару раз задавал вопросы, а затем что-то рассказывал. Я отделывалась односложными ответами, стараясь улыбаться, чтобы хоть как-то сгладить свою непривычную молчаливость. И, судя по всему, мне удалось.

— Все, готово, — оповестил он, собирая шампуры с сочным, исходящим ароматом костра мясом, — пойдем наверх? Я с утра толком ничего не успел перехватить и голодный, как волк! Еле дождался. А ты?

— И я, — кивнула, в свою очередь подхватывая тарелку с нарезанными овощами.

Шла за Вовой на второй этаж, как на каторгу. Ноги передвигаться не хотели категорически, а от напряжения желудок скрутило в такой тугой узел, что казалось — еще один шаг и он попросту лопнет в нескольких местах сразу.

Вова, увидев разлитое по бокалам вино, ничего не сказал, только тихо хмыкнул. А затем аккуратно сгрузил мясо в приготовленное плоское блюдо, ловко орудуя вилкой и ножом.

— Располагайся, я пока шампуры отнесу, — и он бодро поскакал на первый этаж, а я снова выдохнула. И предусмотрительно заняла место с «нужной» стороны. Не хватало еще перепутать бокалы…

Парень вернулся быстро.

— Соскучилась? — снова игриво подмигивает, но слава богам, ответа не ждет. Просто усаживается и кивает на бокалы. — Я решил, что сегодня прекрасный повод для вина. Но если ты против, то есть сок, ананасовый или апельсиновый, на выбор. Будешь?

— Нет! То есть да! — А затем, окончательно стушевавшись под удивленным взглядом Вовы, пояснила. — Вино в самый раз. Думаю, что один бокал — это не страшно, тем более такой повод. А потом сок буду пить, ананасовый, если можно.

— Можно, — кивнул парень, тихо рассмеявшись, — тебе все можно. А вино — это хорошо. Расслабишься после экзаменов, перенервничала наверное.

Ага, перенервничала. Так перенервничала, что теперь, похоже, у меня не нервы, а стальные канаты. Ну, что же. Тоже полезное качество, если на то пошло.

Только шрамы на этих «канатах» с ладонь через каждый сантиметр…

Но снова кивнула и улыбнулась. Хотя с каждым разом было все сложнее и сложнее растягивать губы, изображая позитив. Потому что перед глазами стоял улыбающийся Енот, которому Вова сам протягивает руку. Которого похлопывает по плечу в дружеском жесте. И чей фотоаппарат теперь лежит в его рюкзаке. Фотоаппарат, который должен разрушить мою жизнь. Вывернуть наизнанку и сшить кривыми стежками, превратив в ад на долгие годы…

И лицемерная договоренность, что я никогда не узнаю, чья рука воткнула тот самый нож между лопатками…

— За любовь?

— Нет, — отдергиваю я свою руку с бокалом, не позволяя к нему прикоснуться, — за любовь всегда третий тост. Не будем нарушать традицию, а то вдруг примета плохая.

— Хорошо, конечно, — покладисто кивает парень, хмыкнув, — пусть будет третий, если хочешь. Только я не верю в приметы.

Пожимаю плечами. Не могу же я сказать, что не могу пить за то, чего нет. А если точнее, то за любовь мы должны пить, не чокаясь. Потому что за мертвое пьют только так…