Вот чего, спрашивается, испугалась? Дернулась, занервничала, как девственница в первую брачную ночь! Хотя самой уже давно хвастать-то и нечем. Несмотря на то, что особо длительных отношений у меня не получалось, ознакомиться с физической, так сказать, стороной отношений, успела. На первом курсе.

Когда вчерашних абитуриентов распределили по группам, я оказалась в той, которую тут же окрестили «везучей». Потому что при видимом дефиците лиц мужского пола в целом по универу, в ней оказалось аж целых три парня. Одним из них был Олег Никитин, весельчак и балагур, с которым мы сдружились буквально с первой минуты знакомства. Отношения развивались быстро, даже стремительно. Мы проводили вместе едва ли не каждую свободную минуту, а страсть с гормонами дурманили голову похлеще самого крепкого алкоголя. В итоге, спустя три недели у него дома я позволила себе и ему зайти настолько далеко, насколько нам хотелось.

Воспоминания уже давно подернулись дымкой, но я все еще не забыла свое предвкушение «до» и разочарованное недоумение «после». Все получилось скомканно и неловко, разрушив флер мечты, сформировавшейся в моем воображении после романтических книг и фильмов. Нет, я не винила Олега, он старался быть нежным и доставить мне удовольствие, но что-то пошло не так. Как будто спичка, отсыревшая на подоконнике в сезон дождей, так и не вспыхнула, несмотря на все старания…

После мы попробовали еще раз, с тем же примерно результатом. Отношения развалились так же быстро, как и начались. Мы расстались без взаимных обид и претензий, но больше я так и не решилась с кем-то пробовать зайти дальше объятий и поцелуев.

И именно сегодня пришло понимание, почему.

Просто это было не с теми. Точнее, не с тем. Потому что это не про физиологию, совсем не про нее. Это где-то на уровне душ…

И сейчас я пыталась безнадежно испортить самое лучшее, что когда-либо случалось в жизни…

Мысли в голове пронеслись вихрем, а я распахнула глаза, тут же встретившись взглядом с Вовой. И едва не застонала — на лице парня отображалось столько эмоций, что жаром полыхнуло в груди. Желание, страсть, тревога, волнение, нерешительность…не только мне было сложно. И от осознания этого стало так легко, что захотелось рассмеяться.

Вова хотел что-то сказать, но я не позволила. Потянулась к любимым губам, притягивая парня к себе и заставляя замолчать. Зачем слова? Лишние и бесполезные звуки… Желание, чуть утихшее было, снова вспыхивает ярким пламенем. И в нем осыпаются пеплом последние сомнения, позволяя расслабиться. И красноречивое движение моих бедер навстречу руке парня, которая неподвижно застыла на той самой «черте», после которой поздно изображать из себя недотрогу, будто ставит окончательную точку в недавней неловкой паузе…

От первого прикосновения мужских пальцев меня словно бьет током. Только теперь не стискиваю бедра, а наоборот развожу их чуть шире, открываясь и давая парню полную свободу действий. Джинсы все еще на мне, разве что чуть приспущены, но нам это абсолютно не мешает. Меня уже захлестнули новые, ни разу не испытанные ощущения, окончательно лишая способности мыслить и анализировать. Да и зачем? Только отвлекаться…

Не могу сдержать стон, комкая в пальцах покрывало. Вова меня уже не целует, только тяжело дышит в шею, но я не замечаю. Весь мир сосредоточился там, внизу, откуда по телу расходятся колкие импульсы, не позволяя отвлечься ни на секунду. Странное ощущение. Мне очень хорошо и одновременно катастрофически недостаточно всего этого. Хочется еще, чего-то большего, чего-то…

Вова не останавливается и не сбавляет темп, сосредоточившись именно там, где все требует внимания. Я уже не сдерживаясь постанываю, хватая воздух рваными глотками и чувствуя, как в голове начинает стучать пульс. Еще немного…еще совсем чуть-чуть…

И в тот момент, когда внутри все достигает той степени накала, что меня попросту распыляет на частицы на несколько мгновений от запредельного наслаждения, я вскрикиваю, содрогаясь в сильных объятиях. А после — медленно прихожу в себя, чуть улыбаясь от нежного поцелуя в шею и плечо.

Чувствую, как рядом постепенно успокаивается дыхание Вовы, параллельно моему. Мы молчим, а я не знаю, что сказать и как, чтобы обозначить хотя бы приблизительно то, что произошло, и свою благодарность. И просто надеюсь, что парень и так все поймет.

Осознание того, что продолжения на сегодня не последует, удивляет и вызывает закономерные вопросы. Но задать их здесь и сейчас не получается — потрясение от пережитого вкупе с поздним временем выливаются в безудержную дрему. Не в силах сопротивляться, даю себе обещание поговорить с парнем завтра с утра. А в ближайшее время обязательно продолжить с того момента, на котором мы остановились — мне хочется в следующий раз разделить это удовольствие на двоих…

Поэтому засыпаю, крепко прижавшись к полуобнаженному мужскому телу, уютно устроившись на широкой груди. И даже не замечаю, как спустя минуту Вова укрывает нас сбившимся покрывалом, подбивая подушку под голову поудобнее…

— Молодец, Настя, — довольно улыбается препод, когда я без запинки два основных вопроса и один небольшой дополнительный. Затем пододвигает к себе журнал и выводит каллиграфическим почерком отличную оценку, — уверен, что с экзаменом у тебя проблем не возникнет.

Короткая, но весьма желанная для всех студентов запись в зачетке, и я выхожу из кабинета в коридор, где, сидя на подоконнике, меня ждет Леся. И мы обе знаем, что она это делает не ради того, чтобы спросить, как прошел зачет.

— Ну, рассказывай! — крепко фиксирует она меня к своему боку, обхватывая за локоть, — а то я от любопытства язву получу!

Смеюсь, но попыток вырваться не делаю — знаю, что бесполезно. Мы идем по коридору третьего этажа, лекцию к нашей несказанной радости отменили, и поэтому настроение отличное. Еще бы — освободиться на два часа раньше!

Но спокойно уйти домой мне не грозит — подруга решительно настроена услышать рассказ о вчерашнем в мельчайших подробностях. Вот только я никак не могу подобрать нужные слова…

Утро началось совсем не так, как я планировала — поговорить с Вовой не удалось. Частично потому, что вчерашняя смелость испарилась без следа, растаяв утренним туманом в лучах жаркого летнего солнца, но в основном из-за того, что мы банально проспали. Вова завести будильник банально забыл, а мой телефон настырно пиликал в рюкзаке почти пятьдесят минут, прежде чем мое подсознание соизволило хоть как-то среагировать. Сознание проснулось где-то между чисткой зубов и застегиванием босоножек, придав ускорения телу от ужаса возможного опоздания на пару.

Повезло. Я успела буквально за полминуты до начала.

Именно это спасло меня от сиюминутного допроса подруги, которая окинула меня заинтересованным взглядом, заметив что-то, ведомое ей одной…

Перед зачетом я сослалась на необходимость повторить, прикрывшись конспектом, но это отсрочка была последней.

Вот только как рассказать обо всем, если от малейшей мысли, одного мимолетного воспоминания, щеки начинали алеть неприлично ярким цветом, а низ живота — сводить в тянущей судороге?

Только вот Лесе о моих проблемах с организмом ничего не известно. Да и сомневаюсь, что они бы стали серьезным аргументом…

— Так, колись! Было?

Я закусываю губу, отворачиваясь в попытке скрыть смущение.

— Что было? — да, да, врагу не сдается наш гордый организм…

— Что было, — передразнивает меня Леся, останавливаясь и заставляя меня повернуться к ней лицом, — да то самое, от чего светишься, как елка новогодняя! Да ты весь день смотришь в никуда, вздыхаешь и улыбаешься! Признавайся, переспали?

— Леся! — возмущенно одергиваю я ее, но подруга даже бровью не ведет, продолжая настойчиво смотреть в мое лицо.

— Ой, можно подумать что-то неприличное сказала, — отмахивается она, а я демонстративно закатываю глаза, но улыбки сдержать снова не могу. Палево, блин! — ведь было же?