— Уверена, что сможешь выполнить? — Вова прищуривается, но голос, чуть хрипловатый и глубокий, совершенно не пугает.

— Уверена, — стараюсь, чтобы прозвучало уверенно, но голос все равно подрагивает. Неизвестность всегда пугает больше любого факта, но я верю, что парень не перейдет ту грань, за которой начинается неприемлемое.

— А если попрошу станцевать для меня стриптиз?

Прозвучало настолько неожиданно, что дыхание все же сбилось. Но, вместо того, чтобы возмущенно отказаться, я представила, какого это…музыка, приглушенный до полумрака свет, одежда, медленно сползающая с моего тела…

Стало так жарко, что в горле мгновенно пересохло и запершило. Я сдавленно кашлянула, а затем в таком обалдении уставилась на парня, не в силах подобрать слов, что он не выдержал первым.

— Ася, прости, не удержался. Это шутка, честно — негромко рассмеялся Владимир, безуспешно пытаясь изобразить виноватый взгляд. А затем продолжил куда серьезнее, придвигаясь ко мне чуть ближе, — просто поцелуй меня. Пожалуйста…

Вот жеж!

Пошутил, значит?

Внешне я оставалась спокойной, как танк, но внутри… Внутри потрясение от смелой шутки сменилось желанием отомстить. Без членовредительства, конечно, так, просто повредничать.

Поэтому, придвинувшись еще ближе, я медленно облизнула свою нижнюю губу, убедившись в том, что внимание парня полностью сосредоточено на мне. Едва удержалась, чтобы не залюбоваться — вблизи черты мужского лица показались еще красивее, еще совершеннее, отозвавшись странным удовольствием внутри. Не сопротивляюсь своему порыву и легко, почти невесомо оглаживаю кончиками пальцев скулу Вовы. Щетина чуть колется, но даже это оказывается приятным, и мне хочется повторить. Придвигаюсь почти вплотную так, что наши лица почти соприкасаются, но лишь затем, чтобы коснуться своей щекой его, чувствуя теперь короткие жесткие волоски нежной кожей, а не пальцами.

Щекотно.

Выдох. Я замечаю, как парень почти закрывает глаза, и стараюсь не улыбнуться, чтобы не раскрыться раньше времени.

Впрочем…самое время.

И я звонко чмокаю Вову в щеку, тут же отодвигаясь. Встречая его ошарашенный взгляд чуть ехидным своим, не в силах скрыть победную улыбку.

Счет 1:1, знай наших!

Молчание не затянулось.

— Насть?

— Что?

Пытаюсь сделать невинно-непринужденное выражение лица, но получается плохо.

— Это что было? — Вова тоже пытается хмуриться. С сомнительным результатом.

— Поцелуй, — пожимаю плечами. Получается почти хорошо, — ты же не сказал, что поцелуй должен быть в губы. Поэтому это осталось на мое усмотрение. Долг считаю погашенным, теперь можно и спать.

— И все? — уточняет парень с непроницаемым выражением, а я очень стараюсь не рассмеяться.

— И все, — киваю со всей возможной уверенностью…

И тут же взвизгиваю, когда меня беспардонно опрокидывают на постель, наваливаясь сверху.

— Мошенница! — сдавленно и весело, пока я изо всех сил стараюсь освободиться.

— От мошенника слышу! — возвращаю «комплимент», закусывая губу от усилий.

Мы барахтаемся на постели, как дети. Я честно стараюсь выползти из-под парня, но он сильнее, да и проворнее, как оказалось. Потому что меньше, чем через минуту я лежу все еще под ним, только теперь мои руки крепко зафиксированы за запястья и прижаты к кровати над моей головой. Мы с Вовой тяжело дышим и почти соприкасаемся носами, а веселье постепенно сменяется чем-то другим. И я совру, если скажу, что мне это не нравится…

— Попалась, — выдыхает парень, чуть потеревшись своим носом о мой и нацеливаясь чуть ниже…

«Попалась», — отвечаю мысленно, закрывая глаза и встречая его губы на своих…

Вова, в отличие от меня, не медлит и не дразнит. И я этому только рада — прелюдия и так затянулась на полвечера, делая мой отклик весьма нетерпеливым. Но, судя по всему, наши желания совпадают, как никогда.

Поцелуи жадные настолько, что вдохи получаются редкими и рваными, но мне совершенно все равно. Потому что разум почти сдал позиции, отдав все инстинктам и желаниям тела. И запоздало пришло понимание, что целоваться лежа на кровати, да еще и под горячим мужским телом, это совершенно новый уровень ощущений…

Вова, похоже, одурманен не меньше меня — наши пальцы давно переплелись, он опирается на руки и колени, словно боясь придавить, но дыхание тяжелое и шумное, а губы давно осмелели и сместились на лицо и шею, выцеловывая, прикусывая, зализывая…

От прикосновения языка к ключице позвоночник прошивает яркий чувственный разряд, от которого непроизвольно выгибаюсь. А затем еще раз, когда ладонь парня ложится на живот, обнажившийся из-за задравшейся футболки до самых ребер…

И тут же моя рука, ощутив внезапную свободу, ложится на плечо Вове, стискивая его футболку и наверняка царапая кожу под ней…

Едва не вскрикиваю, когда мир стремительно переворачивается, а я оказываюсь на парне сверху. Еще движение — и вот уже мы сидим лицом к лицу, а мои бедра крепко обхватывают его. И джинсы совершенно не мешают мне почувствовать всю силу чужого желания, едва ли уступающего моему…

Испугаться не успеваю — меня вовлекают в новый поцелуй, а горячие ладони на лопатках и пояснице окончательно заставляют мысли испариться в неизвестном направлении. Неосознанно прижимаюсь грудью, совершенно не понимая, как это действует на парня, и только сильнее прижимаю его голову к себе, когда он снова спускается к шее…

Издаю недовольный стон — пальцы снова натыкаются на ткань вместо кожи, собрав ее на миг в горсть. Но меня, как ни странно, слышат и незамедлительно выполняют безмолвную просьбу, хоть для этого и приходится на миг отстраниться. Но ощущение обнаженной горячей кожи спины и рук непередаваемо, и я с удовольствием позволяю ладоням изучать новые территории.

Стараниями парня моя футболка давно уже задрана выше некуда. И тот момент, когда ее окончательно с меня снимают, тоже слишком краток, чтобы отложиться в сознании. В отличие от следующего, когда ладони Вовы ложатся на мою грудь, вырывая из груди тихий стон. И тонкое кружево преграда весьма символическая…

Отчетливое судорожное шипение раздается в ответ на мое инстинктивное движение бедрами, а ягодицы сжимают, вдавливая еще сильнее в себя… И мир снова переворачивается.

Вова опять сверху, а я внезапно теряюсь под взглядом угольных, по-настоящему демонских глаз. Он гипнотизирует, будто пытаясь что-то мне сказать без слов, но я не понимаю. А через пару секунд становится и вовсе не до него — широкая ладонь снова ложится на мою грудь. На этот раз — обнаженную…

Пальцы, губы, язык…что они творят, даже вообразить нереально. Я уже не сдерживаюсь, постанывая и оставляя царапины на спине Вовы. Перед глазами вспыхивают разноцветные огни, а тело натурально звенит от удовольствия, которое доставляют ласки парня — даже представить себе не могла, что такое возможно. Только вздрагиваю, когда он находит особо чувствительную точку на моем теле, отзывающуюся острым наслаждением — таких, как оказалось, у меня совсем не мало…

Впрочем, Вова тоже далеко не равнодушен — я чувствую, как дрожит его тело под моими руками, как он задерживает дыхание, когда мои губы добираются до его кожи, и это только подстегивает меня.

Чувствую его дыхание на животе…затем ниже…

И неожиданно замираю, напрягаясь всем телом, когда пуговица на джинсах поддается нетерпеливым пальцам, а ладонь парня проникает дальше…

Едва ли секунда — но мне кажется, что время растягивается дешевой жвачкой, вынуждая в полной мере прочувствовать изменившуюся атмосферу вокруг. И успеваю только судорожно сжать челюсти, чтобы с губ не сорвалось то самое нецензурное выражение, которым я мысленно охарактеризовала случившееся.

Потому что парень чувствовал меня лучше, чем себя самого, и моя неожиданная реакция от него не укрылась. И в тот миг, когда он тоже замер, прекратив ласки, чтобы заглянуть в мои глаза, ответить ему хотя бы взглядом не смогла. Банально струсила. Зажмурилась, прикусывая губу до боли и чувствуя себя хуже некуда…