Егор Борщевский, по кличке «Енот». Одноклассник. Однокурсник. И моя головная боль на протяжении последних трех лет. Симпатичный, весьма обеспеченный, раздолбай и придурок — вот его краткая характеристика от меня лично. В школе до поры до времени он меня не замечал — парня всегда больше интересовали навороченные гаджеты, компьютерные и не только клубы, яркие девушки и мотоциклы. Наглый, расчетливый, циничный…наше общее прошлое было совсем не радужным. И я до сих пор так и не поняла, зачем его родители отдали его в обычную школу, еще больше — что он делает в медицинском вузе, а особенно — что ему надо именно от меня?

Непроизвольно сжавшись, попыталась «проскочить», но не удалось.

С трудом сохранила отстраненное выражение лица, хотя внутри меня всю перекосило в отвращении. Желание развернуться и убежать было настолько сильным, что я непроизвольно дернулась, но усилием воли заставила себя продолжить путь.

Который мне тут же перегородили, резко оторвав седалище от подоконника и выскочив наперерез.

— Пропусти, — упрямо и тихо, но без особой надежды на чудо. Слишком откровенно читалось предвкушение на мужском лице, оказавшемся непозволительно близко. Настолько, что я сделала шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

— Снова спешишь? — белозубая улыбка насквозь фальшива, а Егор напоминает змея. Огромного толстого питона, который медленно душит жертву в коконе из колец собственного тела, — а я соскучился, Настя. Пойдем к нам, пообщаемся. Ребята будут рады, ты им тоже давно нравишься. Вспомним школу…

Неправда, не нравлюсь. Это понятно по тому, как они оглядывают меня всю, мимикой отмечая малейшие детали — старые кроссовки, поношенную дешевую одежду, отсутствие макияжа и дорогого маникюра, растрепавшуюся косу на правом плече. И я больше всего на свете хочу, чтобы и Егор так же смотрел на меня. Издалека. Не приближаясь больше, чем на три десятка шагов.

— Нечего вспоминать, — буркаю раздраженно, пытаясь обойти парня, но он ловко пресекает мои попытки, — дай пройти!

— Ай-ай-ай, Настя, — цокает он языком, качая головой, — я к тебе со всей душой, а ты…ну что тебе стоит? Поверь, ты многое теряешь…

Он резко делает шаг ко мне, наклоняясь и почти касаясь щекой моего виска, а я не выдерживаю.

— Отстань от меня, я сказала! Забудь! — толкаю в плечо бывшего одноклассника изо всех сил и почти сбегаю…

Когда левую ягодицу словно обжигает от сильного шлепка.

И это уже слишком.

— Извини, не удержался, — довольным котом улыбается этот кретин, победно встречая похабный смех друзей.

А я уже не могу сдерживаться. Не могу и не хочу.

И на этот раз звук куда звонче и громче.

И тишина радует слух куда сильнее лживых комплиментов.

Ладонь горит, но я ничуть не жалею. Даже еще бы повторила раз несколько, до полного онемения конечности, ведь душа почти в экстазе.

Вот только я переступила грань…

— Ах ты тварь! — Борщевский хватает меня за плечо, несмотря на попытку отступить, до боли сжимая конечность. Я стискиваю зубы, лишь бы не показать, насколько мне некомфортно. Насколько испугалась злобы в голубых глазах. И на какую-то долю секунды мне даже кажется, что он меня сейчас ударит…

Шаги вдалеке и мы синхронно поворачиваем голову. В конце коридора идет завхоз, крепкий мужик, бывший военный. И я точно знаю, что он просто так мимо не пройдет. И парень это знает.

И бесится еще сильнее, притягивая к себе до упора.

— Ты за это мне еще ответишь, Чукреева!

Толчок и я чудом не падаю на старый линолеум. Возмутиться грубостью даже в голову не приходит, я стараюсь как можно быстрее убежать, наплевав на угрозы и ощущение яростного взгляда в спину.

И не такое слышали.

Вот только в глубине души стягивается комок нехорошего предчувствия…

— Настя!! Насть, иди скорей!

Едва я успеваю зайти в набитую студентами под завязку столовую, как меня громко окликает высокая стройная шатенка с кокетливым каре. Она, не обращая внимания на недовольные лица рядом, активно машет мне рукой, привлекая внимание еще двух десятков человек, как минимум.

Чуть улыбнувшись и кивнув, я направилась к ней.

— Давай скорее, мы следующие, — она бесцеремонно отпихивает недовольно бурчащего худого парня попой, втискивая мою тушку перед собой в очередь, — я уже думала, что тебя по дороге украли! Тут идти три минуты, не больше. Где потерялась?

— Да кому я нужна, — отмахиваюсь я старательно равнодушно, хотя внутри все сковало ледяным напряжением после «дружеской» встречи. На последний вопрос отвечать в толпе не хочу, но, на мое счастье, буфетчица как раз отпускает впереди стоящего студента, и пауза не успевает стать подозрительной.

Нам удается найти свободный столик в дальнем углу, и мы с комфортом располагаемся, предвкушая минуты гастрономического удовольствия.

Я задумчиво грею ладони о стакан с горячим напитком, чувствуя, как понемногу расслабляюсь. Но мысли о том, что случилось несколько минут назад, не желают покидать голову, и я не замечаю, как ухожу глубоко «в себя», вспоминая свою пощечину и угрозы бывшего одноклассника. Поручиться за то, что он остынет и забудет, я точно не могла…

— Настя!

— А? — вздрагиваю я от громкости, с которой было произнесено мое имя. И тут же замечаю подругу, уставившуюся на меня с подозрением.

— Бэ! — выдает девушка с легким недовольством, отщипывая кусочек от круассана с вишней, — ты где летаешь? Вся загруженная, не достучаться до нее! Это ты так о контрольной переживаешь? Не ссы, все нормально будет! Я видела твои формулы, все там нормально было!

Странно, но эта информация, что совсем недавно вызвала бы минимум ощутимое облегчение, сейчас не отзывается во мне никак. Словно меня и не касалась вовсе. И я грустно усмехаюсь, одновременно качнув головой.

— Нет, биохимия тут не при чем, — и, предвосхищая следующий вопрос, тут же продолжаю, — Енота встретила с его шайкой…

Миг — и лицо подруги становится жестким, почти злым. В своем отношении к Борщевскому мы были полностью солидарны.

С Леськой мы познакомились на вступительных экзаменах. Просто случайно сели рядом, разговорились…и уже почти два года дружили, старательно делясь друг с другом большинством проблем и регулярно орошая жилетки в поисках сочувствия и поддержки. После Пашки ближе Леськи у меня человека не было, и уж о Еноте она знала все и даже больше, разделяя мою неприязнь к парню.

Вот и сейчас, после моего краткого рассказа о случившемся, ее глаза опасно заблестели, выдавай боевой настой.

— Настя, ну так дальше просто не может продолжаться! — всплеснула она руками, едва не перевернув стаканчик с недопитым чаем, — этот удод уже никаких берегов не видит! А что дальше? Начнет по углам зажимать?

Промелькнувшая картинка перед глазами вызывает натуральную тошноту и меня откровенно передергивает от отвращения.

— Вот, и я о чем! — от нее не укрылась моя реакция, вызвав хмурую складку между бровей, — надо поставить его на место! Чтобы раз и навсегда понял, что ты для него — запретная территория! Мудак, блин!

Но на меня горячая речь подруги не произвела должного впечатления. После горячего кофе в теле постепенно разливалась апатия, а предложение Леськи, хоть и звучало заманчиво, путей решения на данный момент не имело. Так зачем лишний раз бередить душу?

— Вопрос только — как? — все же отозвалась я, когда Леська нетерпеливо поджала губы, недовольная затянувшейся паузой.

— Как, как…а давай я своему Димке скажу, чтобы разобрался, а? Попрошу, чтобы он с парнями своими нашел всю эту кодлу и прописал пару раз по черепу в качестве способа донесения информации? Ты же знаешь, там ребята крепкие, а уж за девушку без проблем впишутся.

Леськиному энтузиазму можно было позавидовать, а я все шире распахивала глаза. Нет, предложение звучало более чем разумно, но только в том случае, если бы на месте Борщевского оказался любой другой человек.

И дело было не в том, что парень мог навредить Димке с ребятами — спортсмены, много лет занимающиеся боксом, они могли уложить таких, как Енот, еще штук двадцать и не запыхаться. Вот только…