— Да ладно, Насть, все нормально. И хуже бывало, — он со вкусом потянулся, демонстрируя полную целостность и годное самочувствие. А затем и вовсе подмигнул, по-детски показав язык.

И это сработало. Я начала успокаиваться.

— А как ты и вправду здесь оказался? — спросила, поднимая швабру, которую выронила после удара, и бросая грязную тряпку в ведро. Весь пол на сегодня был вымыт.

— Так тебя пришел домой проводить, — пожал плечами Пашка, окидывая взглядом просторный холл, — ты же боишься по темноте ходить, а сама хрен попросишь.

— А как узнал, что сегодня работаю? — не успела выжать тряпку, как друг подхватил ведро, направившись в сторону туалета. Улыбнулась, направившись следом — помощь всегда приятна, как ни крути.

— Ты чего, Насть? — удивился он, обернувшись, — сама же с утра мне сказала.

Точно, сказала. Как причину, чтобы отказаться от совместной игры в приставку и ужина.

Да уж…

Мы уже дошли, и я выхватила ведро, принявшись выливать воду в унитаз.

— А ты не рада? — вопрос прозвучал неожиданно, и я искренне удивилась, неловко плеснув грязной водой на пол.

— С чего ты взял? Рада, конечно! Очень!

Моя реакция убедила парня, и морщинки на лбу разгладились.

Подождав, пока я оденусь, Пашка отобрал у меня сумку и, закинув ее себе на плечо, галантно распахнул передо мной двери комплекса.

Шли мы долго, несмотря на заметное похолодание к вечеру. Смеялись, толкали друг друга, играли в догонялки и салки — совсем, как дети. На нам было весело и хорошо, так что какая разница, как это выглядело со стороны?

Но уже около дома настроение у меня снова поползло вниз.

— Ну что, зайдешь? Мама пирог с грибами и картошкой спекла, твой любимый, чаю попьем. Ударим калориями по фигурам, — улыбнулся Пашка, сменив тему разговора так резко, что я не успела морально подготовиться.

А ведь все ж так хорошо начиналось! По крайней мере, обсуждение актерского состава последнего голливудского блокбастера было безопасным и интересным, а теперь снова придется изворачиваться и врать!

Мелькнула мысль согласиться, но я представила, как рядом с нами за столом сядет Владимир и будет смотреть на меня своими темными глазами, чуть усмехаясь…

Аппетит пропал.

— Ой, Паш! Я совсем забыла — мне молока надо купить! — резко остановилась и стянула сумку с парня, царапнув ногтями по рукаву его куртки, — побегу в магазин, он же через полчаса закроется! Иди, не жди меня, поздно уже!

— Давай провожу, а потом к нам, — попробовал возразить Пашка, но я отступила на шаг назад, замотав головой.

— Не надо, иди! Тут же за углом, не страшно совсем, — еще шаг назад, а парень вдруг раздраженно выдохнул, сложив руки на груди.

— Настя, что происходит? — прозвучало так, что я остановилась и закусила губу. Интуиция вопила, что Пашка готов по-настоящему обидеться, но как ему объяснить? Вот и я не знала…нутром чувствовала, что не надо ему знать о произошедшем. Еще не хватало распрей в их семье из-за меня…

— Ничего, — пожала плечами, — просто за молоком надо.

— Ты меня избегаешь? Что-то случилось? — глаза напротив настойчиво сверлят меня в требовании ответа, и я опускаю взгляд, разглядывая свои умирающие кроссовки.

Ноги снова промокли…

— Не избегаю, что за глупость!

— Тогда почему отказываешься зайти ко мне? Почти две недели уже, Насть! Или ты думаешь, я не замечаю ничего? Что не так? Я тебя обидел? Или, может, Вовка?

— Нет! — ответ получился резким, и я выдохнула, продолжая уже спокойнее, — никто меня не обидел. Все в порядке. Просто не получается, учеба, работа…

— Ясно, — перебивает меня Пашка, подняв руку, — все ясно. Пока, Насть, до завтра.

Он ушел.

Быстро и не оглядываясь.

А я осталась стоять, чувствуя себя как никогда паршиво. Обида в голосе парня прозвучала слишком явственно, чтобы не заметить. И теперь к куче всего прибавилась еще и ссора с лучшим другом. Ладно, пусть не ссора — Пашка отходчивый и вряд ли будет обижаться дольше, чем пара часов, но настроение от этого не улучшилось. И в груди будто все сжалось в комок, мешая дышать.

Но как только я сделала шаг к подъезду — само собой, никакого молока мне не требовалось, как за спиной прозвучал знакомый голос, заставив подпрыгнуть от испуга и неожиданности.

— И что же ты не сказала правду, Настя? — по спине побежали мурашки, а пальцы задрожали, заставив засунуть их поглубже в карманы куртки. Я так и не обернулась, но этого и не потребовалось — владелец голоса сам обошел меня, оставляя между нами едва ли шаг, — ты же не его избегаешь, верно?

Верно.

Но вслух я произнесла совсем другое…

— А тебе никогда не говорили, что подслушивать — нехорошо?

Я неприветлива и даже не нахожу нужным хоть сколько-нибудь скрыть это. Быстрый взгляд на лицо парня, и я вновь смотрю куда угодно, только не на него. Черные туфли, темные джинсы, куртка, пакет в руке… ничего необычного, общих тем для разговора у нас почти нет, но я все равно стою на месте в ожидании ответной реплики.

— Ну, извини, — чуть пожимает он плечами, — ночью тихо, слышно далеко. А вы не особо скрывались.

— А с чего бы вдруг нам скрываться? — нахмурилась я, начиная злиться, — мы же не знали, что ты будешь за нами следить!

— Да с чего ты взяла?

— А как ты тогда здесь оказался? Еще скажи, что случайно!

— Знаешь, сам удивляюсь! Но и вправду случайно! В отличие от тебя, на самом деле ходил за молоком!

Он демонстративно встряхивает пакет, а мне на секунду становится стыдно. И в самом деле, чего завелась… Но ровно на секунду. Потому что в следующий миг воспоминания непримиримо вспыхивают, заставляя вновь раздраженно засопеть.

— Вот и шел бы дальше! — огрызнулась и тряхнула головой, собираясь обойти парня и уйти домой, когда мне недвусмысленно заступили дорогу.

— Ну, уж нет, — я изумленно подняла голову, наконец, прямо взглянув в лицо Владимира. Серьезное и без капли недовольства. Только брови упрямо сведены, а глаза неотрывно смотрят прямо в мои, — как оказалось, случайно тебя встретить в разы проще, чем искать прицельно.

Пауза длится недолго, но мне кажется — вечность. Я приоткрываю губы, собираясь что-то сказать, а мозг тем временем усиленно пытается переварить сказанное. Прицельно искать? Меня? Я не понимала, зачем он это сказал — ведь уверенность в равнодушии парня уже крепко укоренилась в душе, не желая сдавать позиции. Да и что значит это самое «искать»? Я же не рисовое зернышко в мешке с гречкой! Да и на поиск последней у Золушки ушло всего несколько часов, но уж никак не две недели…

— Значит, плохо старался, — вырывается машинально, пока мысли продолжают суматошно прыгать с места на место, не давая сосредоточиться.

— Думаешь? — черты лица сглажены темнотой позднего вечера, но приподнятую бровь я вижу так же отчетливо, как днем. И закусываю с силой нижнюю губу, сдерживая страдальческий стон.

Вот почему он такой? Спокойный, уверенный, упертый, как танк! Ведь насколько было бы проще, если бы он тоже разозлился?! Вспылил на мои едкие фразы, давая возможность просто поссориться и уйти! Даря еще один аргумент в пользу «забыть и отпустить»!

Но нет, он даже не нахмурился ни разу. И голос ровный, не дрогнул раздражением ни на секунду. И все это вкупе с какой-то его особенной аурой обволакивает уютнее пушистого пледа, не позволяя злиться и вспоминать обиды. Разрушая все то, что я себе за эти дни успела понапридумывать…

Но так быстро сдаваться я точно не намерена!

— Уверена! — непримиримо киваю, отступая буквально на несколько сантиметров в поисках пошатнувшейся уверенности, — в конце концов, мы живем в одном подъезде и учимся в одном институте! И это не говоря о Пашке!

— Знаешь, я тоже так думал, — тихо смеется парень, а я окончательно выпадаю из реальности. Слишком все это расходится с моими мыслями и представлениями. Прям чересчур, — только те разы, что я пытался тебя поймать в универе, ты сбегала, едва успевал тебя увидеть. Один раз даже крикнул, напугал полкоридора студентов и преподавателя, но меня услышали все, кроме тебя. А я ни фамилии твоей, ни группы не знаю.