— Ты последнее время, какой-то странный… Расслабься! Школа окончена… — ощутив мое неприятие, к последнему жесту, она убрала руки и тут же ввинтила свое тело между моих ног, запустила пальцы в мои волосы, хихикнув, взъерошила их; так, должно быть, лохматят добродушные хозяева домашнего питомца. — Так лучше… — чмокнула меня в губы.

Забавное у нее чувство прекрасного.

— Ах… как же хорошо! Обожаю летние ночи! — Леся отстранилась и задрав руки, качнулась под звуки отголоска мелодии, что громыхала за стенами. — Твоя мама обмолвилась, что ты получил высокий бал в сертификате языкового теста. Как же я завидую тебе, Швейцария! Я вот, побоялась поступать в зарубежный вуз.

Я смотрел на нее и пытался вспомнить, какая блажь напала на меня, что я позволил предкам нас примирить. Хотел убежать от воспоминаний?

— Послушай, ну хватит! — Леся, не выдержав моего молчания, подбоченилась и надула губу. — Я девушка, а девушкам необходимо внимание! Засунь свою хваленую невозмутимость куда подальше и идем веселиться! — Потянула меня за руку в сторону ресторана. — Идем, а то обижусь!

Я порывисто выдохнул и поднялся.

— Знаешь, поеду домой, пожалуй. Чертовски устал. Ты остаешься?

— Что?! Нет, ты серьезно?! Снова эти твои выкрутасы? Портишь мне настроение?! Как я всем объясню твой уход?

Надеялся, что она не станет закатывать истерик перед моим отъездом в Европу, проникнется, поддержит. Мне реально нелегко, столько всего навалилось. Зачем я вообще согласился пойти на эту вечеринку, где в компании Лесиных сокурсников из медицинского, мне уже через пол часа стало скучно? Думал развлечься, а получилось, что впал в еще большую раздражительность.

— Не слишком ли много вопросов? Хочешь, что бы я ответил на все сразу? Думаешь, я только ради этого и живу, чтоб тебе было весело?

— Да, я хочу, чтоб мне было весело! Если ты против этого, то катись к черту!!

"А вот это уже лишнее!"

Я не стал отвечать, сбежал по ступеням, срывая с плеч легкий пиджак. Мы два неисправимых эгоиста.

— Макс, слышишь!? Вернись!

Такси вызывать не стал, пустынный тротуар ночного города манил. В этой части города не было оживленного транспортного движения, поэтому авто проносились редко, почти не отвлекая от мыслей.

Таким образом я добрался до парка, пересек пару зеленых газонов и застыл у небольшого фонтана, на бортике которого, с противоположной стороны, ворковала влюбленная парочка. Достал сотовый.

Через четыре дня я покину дом, улечу фиг знает куда и это показалось мне веским основанием для данного звонка.

— Алло, — осторожно произнесла Ольга, а я, в этот момент, старательно вспоминал контур ее профиля. Сидя за одной партой, мне частенько приходилось пялиться на нее именно с боку.

— Привет, Ольга! Надеюсь, узнала?

— Постой… Вронский? Макс, это серьезно ты?

— Угадала.

— Ты сменил номер?

— Давно.

— А..понятно. Ну рассказывай, как ты? Ходило много слухов… кто — то предполагал, что ты уехал заграницу, другие доказывали, что просто перешел в старую школу.

— А про причины сплетни были? — Я от чего- то был рад этой возможности поболтать с бывшей соседкой по парте.

— И про причины были…

— И… самые невероятные?…

— Ой, Макс, ты же не за этим позвонил? Брось, я не люблю пересказывать сплетни.

— Да, прости, немного отклонился от темы… — взъерошил пятерней челку и на автомате шагнул в глубь парка. — Думаю, можно сделать выводы и понять, насколько скучна моя жизнь.

— Никогда не поверю, что твоя жизнь скучна.

Я не стал спорить.

— Как ты сдала выпускной экзамен, куда поступаешь?

— Ой, надо сказать, неплохо. Немного по баллам не дотянула до МГУ, но и наш вуз неплох. Думаю, возьмут без проблем. А ты? Помнится…

— Да, я скоро уезжаю.

— Понятно, — с некоторой грустью протянула Ольга. Она знала о моих планах. — Ну… это хорошо, что ты позвонил, я бы с радостью и увиделась.

Мы без особого напряга поболтали о разной ерунде, даже посмеялись, что с моей стороны вышло немного наигранно, не в том настроении я сейчас был. На второй линии "висела" мать, очевидно Леся успела слезно оповестить о моем поведении.

— Послушай, — вновь подал голос, решившись. Начать этот разговор для меня было на самом деле не просто, — я могу узнать, как дела у Жени?

Да, после произошедшего в доме Влада мы больше не виделись. В страну вернулись мои родители и сразу все завертелось, закружилось в отчаянной попытке, замять нехорошее дело. Плохие слухи портят репутацию. Меня тут же взяли под жесткий контроль. Женьку забрала бабушка.

А к концу зимних каникул, я попросил отца забрать документы из школы.

С теми моментами, когда мне хотелось увидеться со Снежной, я боролся однообразным способом— звонил, и слушая голос, молчал. Был уверен, единственное, что она должна испытывать ко мне после того, что случилось — это чувство ненависти. Я сам в общем — то с трудом выносил себя, обвиняя во всем. А отказавшись от препаратов, которыми пичкал меня ранее брат, и вовсе находился в подавленном и унылом состоянии… если не считать двух недель в больнице под капельницей. Ломка дело серьезное. Не думал, что будет так сложно избавиться от пагубной привычки. Пришлось с головой уйти в учебу.

С легкой руки моих предков и их связей, Владу не предъявили никаких обвинений, сочтя случившееся на даче, в его доме, случайностью. Неправомерная защита частной собственности, повлекшая за собой случайную смерть. Должно быть, это звучало именно так. После этого, мне и вовсе стало тошно, и я не смел показываться ей на глаза. Единственное, чем я смог помочь, это заставить предков оплатить все расходы связанные с похоронами. И в свете того, что я был крайне убедителен, им пришлось пойти на уступки.

Произошедшее с Никитой, надо сказать, охладило пыл моего братца. По крайней мере за последние 5 месяцев я не слышал и не видел его. До сих пор не пойму ожидал ли он подобной развязки или все пошло не по плану.

— Женька? — переспросила Ольга. — Почему ты сам не позвонишь ей?

Я долгое время молчал, покусывая губу.

— Мы не очень хорошо расстались.

— А была веская причина?

Ну если брать за основу тот факт, что мы никогда не были парочкой, в том понимании, в котором это обычно происходит, то да, веская… веская причина была.

— Знаешь, Максим, когда я узнала, когда все узнали, что между вами что — то есть, я сначала огорчилась. Мне наивно казалось, что то, как мы общались, дает мне некоторое право на…, — она резко замолчала, но я все понял. Я нравился Ольге, но у нее не было прав требовать от меня тех же чувств. — А потом, когда звонила тебе в Питер… и делилась новостями, связанными с Женей…, была шокирована твоей незаинтересованностью и равнодушием. У меня в одну минуту сложилось такое мнение о тебе… в общем, нехорошее.

Ольга… такие девушки всегда ко всему серьезно относятся. Мне не хотелось оправдываться, не было смысла.

— А позже, понаблюдав за твоими отношениями с Женей, изменила свое мнение. Ей на самом деле был необходим кто-то, кто- то такой, с кем было бы интересно и кому она могла бы доверять. Ну а для тебя, Женя была неким активатором, рядом с ней, ты словно просыпался.

…Но ты всего не знаешь и я зря завел этот разговор.

— Ладно, Ольга…, — был готов раскланяться и прервать наш диалог.

— Она одинока Максим, очень одинока. Вот, наверное, самый верный ответ на твой вопрос.

Я торопливо отключил связь. Прикрыл веки, привыкая к чувству безысходности. Ладно- жива, здорова и ладно.

У ее дома я был через семь минут. Не помню с какими стереотипами я боролся по пути, не знал чего именно хотел, но мысль о том, что уеду из страны не сказав ни слова, волнением разрывала грудь. У ее подъезда пристроил задницу на какой- то металлической изгороди под уличным фонарем, и обломив тонкую ветку с куста, вертел ее в руках. Хотелось верить в то, что она справилась с тяжелой утратой, избавилась от болезненной привязанности и жизнь ее наладилась.