Ворочаюсь, беззастенчиво тянусь к карману его куртки, чтоб добраться до сотового.

— Чего ты хочешь? — Макс аккуратно, но твердо перехватывает мою руку, — забыла? У меня нет мобильника. Твой брат потоптался по нему, зарыв в снег.

— Тогда принеси мой! Он в моей комнате, на кровати.

— И что? Думаешь решить все проблемы за них? Они только этого и ждут…

— Я прошу тебя, принеси…

Блин, неужели когда у тебя есть деньги это такая проблема купить новый айфон и восстановить симку?

Макс молча уходит и возвращается тут же, уже без верхней одежды. Кладет мне в руку сотовый и склоняется над моим коленом.

— Троксевазиновая мазь есть?

— Набери!

Смотрит на меня некоторое время удрученно. Махнув головой, с присущей ему невозмутимостью, делает то, о чем я просила и выходит в кухню, поднимая с пола пакет с ягодами. Шуршит там, стоя ко мне спиной, пока я отсчитываю гудки.

— Это точно его номер? Ты не ошибся? — Злюсь.

— У меня отличная память. — отозвался он, щелкнув чайником.

— Макс, — набираю номер брата, и снова никто не спешит отвечать. — Я не смогу вот так, нужно что то делать, — от безысходности пожимаю плечами, не выпуская из рук сотового, — я не прощу себе…, я не прощу себе, понимаешь?!

Таращусь на него, как на единственное спасение. Находясь ко мне спиной, Макс потянул шею так, что позвонки хрустнули.

— Влада сейчас нет в городе, — он потянулся рукой к заднему карману и что-то вынул. Звякнул посудой, сорвал с подставки чайник. — Не думаю, что он будет торопиться обратно, в свете того, что произошло.

Только вникнув в эти слова я позволила себе откинуться на подушки и выдохнуть.

— Ты уверен?

— В чем именно?

— В том, что он не вернется в ближайшее время?

— Нет. Не уверен. — Макс вернулся в комнату с чашкой. — Но именно сейчас, им никак не навредить друг другу. Пей.

— Не хочу.

— Пей, а я расскажу, как мы поступим.

Сует мне кружку. И я, в автоматическом режиме, принимаю ее, завороженная его признанием. Теперь ощущаю терпкий запах ягод отчего тут же кислится во рту.

— Мазь есть? Нужно как- то привести тебя в рабочее состояние. — он снова таращится на мое колено, а я замечаю пластырь телесного цвета над его бровью и все еще не сошедший синяк на скуле и подбородке.

— На дверце, в холодильнике. — Опускаю голову над чашкой. Его слова и невозмутимость малость успокоили, вернее усыпили бдительность.

— А это что? — Осторожно касается пальцами давно зажившего уродливого шрама на голени.

Сжимаю челюсти.

— Давняя история, которой я долго искала оправдание. Это сделал пес твоего брата, по кличке Рей, — Удовлетворенно ловлю его изумленный взгляд. — Мне было семь… когда он бросился на меня в парке. Нику, пришлось перерезать артерию на шее пса. Это меня в некоторой степени спасло. Врач сказал, я чудом избежала судьбы кривоножки, сухожилие с трудом пришло в норму.

Макс кривит губы, отдавшись в плен неких размышлений. А я продолжаю:

— Теперь ты посвящен в тайну чудовищной неприязни Влада к моей персоне.

Время замирает. Молчание между нами затягивается.

— Неожиданный поворот. — Парень трет ладонью предплечье и отворачивается, устремив взгляд в окно. Я слежу за ним, перебирая пальцами по глади синей кружки. Пусть проникнется. Дам ему время. Дам время себе, успокоиться от неприятный воспоминаний.

Не замечаю, как он покидает комнату.

— Разотрешь сама? — Кивает на горку бесцветной прозрачной субстанции, выдавленной мне на колено из тюбика.

— Как хочешь… — отхлебнула из чашки сладкий напиток, похожий на варенье с сахаром и тут же добавила, — только не дави сильно.. — Заведомо отвожу ему роль лекаря. Я бы ни за что не стала возиться — не верю в действенный эффект этой чудо мази от травм. Но пальцы Макса осторожно касаются моей кожи, уродливо-распухшего колена, заставляя сосредоточится. Он порой удивляет меня, пытается казаться незаинтересованным, отстраненным, словно все, что может случится с ним — обратимо. Есть все таки в нем, что то такое, что цепляет.

Торопливо скомкала мысли о Никите, с ужасом представив его лицо, когда была бы у него возможность полюбоваться происходящим.

— Как тебе удалось избежать серьезных травм после встречи с Никитой? Вы вроде в разных весовых категориях.

Макс поиграл бровями.

— Ждешь, что я начну хвастаться?

— Тревожат веские сомнения.

— Все верно. Ничего героического, я просто убежал, предварительно пару раз хлопнув дверцей машины, по кисти твоего брата. — Макс перестал заниматься моей ногой, оттопырил измазанную руку и едва скрывая брезгливость, покосился на блестящую пленку, которой были покрыты пальцы.

— Как разительно ты не похож на того, кем Хочешь казаться.

— Не так уж я и плох!

Махнула головой.

— Не плох. — Снова тянусь к телефону. Набираю Никиту, запрокидываю подбородок, изучая потолок. Не отвечает. Пишу слезную эмоциональную смс с просьбой опомниться.

— Ну, что предпримем дальше?

Макс бросает долгий взгляд в циферблат своих часов.

— Ты наверно лежи, болей, сбитый летчик, я сам все улажу.

— Ну нет уж, — не смогу вынести этих мучений, сидеть в неведение, — я с тобой!

— Время еще есть. Подвигайся.

Я переместилась, позволяя ему устроиться рядом и закинуть ноги на кровать.

— А ты уверен, что у нас есть время бездействовать? — Борюсь с резко накатившей усталостью. — Просто… прочему бы ему не вернуться домой, если Влада нет в городе.

Макс молча повернулся на бок и уставился на мой профиль. Потом приобнял, и найдя мою ладонь, вторгся в нее, не дав возможности избежать переплетения пальцев.

Надо же! Неужели я выгляжу так жалко и потерянно, что окружающие испытывают непреодолимое желание потискать меня?

— Не молчи. — Хмурюсь.

— У тебя определенно дефицит внимания.

— Обойдемся без диагноза, ок? — отчего то подвигаюсь к нему ближе, пытаясь устроиться на плече. Прикрываю глаза. Вспоминаю. — Цифры на твоем плече, что то символизируют?

— Отчасти.

— Вот как. Мальчик загадка.

— Никакая я не загадка.

— Значит, самовлюбленный идиот.

— Соглашусь. — Макс тяжело выдыхает.

От его тела исходит приятное тепло и руке уютно в его ладони. Хочется уткнуться носом в грудь этому парню и забыв обо всем, уснуть, или просто забыться.

— Когда все кончится, я пожалуй вновь пересплю с тобой. — Уже не сдерживаю поток своих мыслей. В объятиях Макса спокойно, а на фоне того, что произошло сегодня — как никогда хочется все успеть. Жизнь оказывается такая короткая. — У брата своя жизнь, сегодня ночью он с кем — то занимался сексом… а я такая дура… возомнила непонятно что и все испортила. Не хочу его ни с кем делить, привыкла к своему пороку.

Сглатываю, не успев сообразить, что сболтнула лишнего. Но держать в себе весь груз уже нет никаких сил. Макс поймет, должен понять, а если нет… пофиг. Нам по любому, не по пути.

— К тому же, как оказалось, мы не родные.

— Серьезно? — Вскинул брови Макс.

— Более чем. И да, мы виноваты перед Владом. Мы убили его собаку, а потом… потом дразнили возвышенными отношениями, которых он был лишен. — Высасываю из пальца, естественно, но ведь нужно как — то все объяснить. — Но в его психической слабости мы уж точно не виноваты. У каждого свой порок.

Парень шевелится, словно ему стало не комфортно в принятой минуту назад позе. А я отстранено смотрю в проем окна, замечая, как сгущаются сумерки.

— Хватит, все, я больше не выдержу этих непоняток. Звони Владу. — Отстраняюсь от Макса, тут же ощутив тревогу. — Выясняй где он, и едем!

Макс.

Тащу из комнаты ее вещи- джинсы, носки..

Оставляю у ее бедер на постели и отступаю к окну. Плечом сдвигаю штору, наспех окидываю взглядом пространство крохотного балкона, склоняюсь над мобильным Женьки и уйдя в себя, усердно пытаюсь вспомнить несколько телефонных номеров. Девчонка за моей спиной удрученно кряхтит, заставляя обратить на себя внимание. Гляжу на нее из- за плеча — пытается согнуть травмированную ногу, ловчась натянуть носок.