— Максим, я ничего такого сверхъестественного не прошу. Не будет же Женечка, сидеть за партой, на которой кровь? — Да, именно так разговаривают учителя, с этим парнем, успевшим за два года обучения в этой школе, показать себя с выгодной стороны. Отличная успеваемость, отличное поведение… а еще внешность и статность..

- Она отличное себя чувствует. Моленков вернется и сам вытрет.

"Умм-уу…"- опять пронеслось по классу. Наверное, у меня одной в голове абсолютный вакуум.

"Да откуда ты знаешь, как я себя чувствую? Что за назидательно-провокационное?!"

За малым не вскочила, что бы демонстративно прошагать к учительскому столу и взять салфетки. Интересно, как бы он среагировал на этот "мезальянс"? Встал бы у меня на пути?

Но, с другой стороны, я и так "известная" личность в этом классе. Излишние провокационные сцены усугубят мою и без того испорченную репутацию. "Так что, сиди и не отсвечивай, Снежная."

— Так, все! Вы срываете мне урок!

Физичка оставила меня, кровь и парту в покое, и двинулась к своему столу.

— Откройте параграф 46!

А я сижу и растерянно подытоживаю. Непредсказуемые поступки, твердые умозаключения, непререкаемый тон. Вот оно значит как…, быть девушкой Макса Вронского. Закружиться можно… только бы с карусели не свалиться. Но в свете произошедшего я, наконец, нашла силы посмотреть в сторону Риты. Наши взгляды уперлись в друг друга и "высвободили" обоюдный негатив.

— Как у тебя это вышло? — Мы снова вдвоем, снова тащимся по школьному коридору к другому кабинету. — Ты что, подпольный самбист?

Да, меня интересует именно это. Все остальные вопросы я задавать не собираюсь. Я боюсь ответов. Они навредят моим планам. Зачем ему это нужно, опекать меня? Зачем брать такую ответственность за чужого человека, к которому не испытываешь никаких чувств? А если испытывает, то какие? Надеюсь, не жалость..

Что? Вы подумали, что в груди Макса зародилась светлая поэзия и поэтому еще тогда, в своем большом доме, он пошел на поводу своих глубоких чувств?

… Ах, бросьте! Вы просто не знаете этого человека, не видите сейчас мину на его невозмутимом лице. Ему нереально трудно признаться в чувствах, еще сложнее их испытывать. Слишком самодостаточен. Так или иначе вы всегда будете ощущать себя прикрепленной к нему, а не его к себе. Легко повестись на этот типаж. Он легко идет на деловой, отвлеченный контакт. Может помочь, если его попросить, может увлеченно что то объяснить, но таять, от вашего полного обожания взгляда, он не станет. Более того, просто не поймет, даст понять, что вы слишком увлеклись, повернувшись к вам спиной без всякой реакции на ваше кокетство…И сколько бы вы не стремились завоевать, втираться в доверие, строить глазки, вызывать на ответные эмоции, — ничего другого увидеть в его лице, вам не посчастливится…. вы просто потеряете время. Разочаруетесь, разобьете свое сердце, искусаете пальцы… Амурное сюси пуси, вздохи на закате, не его конек. Ему больше подходит…да, та самая фраза: кто, если не я?

Как же я была слепа тогда, когда грезила им по ночам…, строила какие то нереальные планы, мечтала быть понятной. Горькая иллюзия обмана. Нет, я сейчас вовсе не пытаюсь его боготворить. Выставить этаким неподрожаемым дьяволом во плоти, который способен исполнить любое ваше желание, забрав душу. Просто Макс, как лакомый кусочек идеального блюда. Этот "кусочек" оптимален сам по себе, не зависимо от того, нравится вам или нет. Не знаю, что он ищет. Возможно ожидает, что зубчики шестеренок когда- нибудь совпадут..

Именно поэтому, я так легко позволила себя обмануть там, на полу его гостинной. Чувства были свежи и мечты желали сбыться, несмотря ни на что. И какими бы колдовскими чарами Макс меня в тот миг не опоил, вина, отчасти моя. Легкомысленность.

— При чем здесь самбо? Обычная физика. Тело погруженное в жидкость выталкивает такой же объем. А если погрузить с ускорением, то и брызги качественнее.

— Ох, да.! — Театрально закатываю глаза, фыркая, — кто бы мне еще напомнил о физике, если не ты?

— Ты спросила, я ответил…На самом деле, на это была своя причина…мы давно с Семеном на ножах..

Вот как!? А я уже подумала…..

— Макс!

Чья — то широкая ладонь вальяжно опустилась на плечо парня. Мы обернулись.

— Напомни-ка мне, с каких это пор ты решил, что можешь безнаказанно трогать носы, парней этой школы? Тебе кто — то дал такое разрешение?

Ну, конечно! Волков и его дружки… стоят клином за главарем, прожигая Вронского яростными взглядами. Позади всех, Семен Молинков с посиневшим "клювом".

— Трогать чужие носы? — Макс наигранно изумленно вскинул брови, недоверчиво оглядывая Дениса. — Женя, у тебя не найдется влажной салфетки? Хочу вытереть руки…

Я потеряла дар речи. Неужели он на самом деле так бесстрашен? Четверых ему не победить, если он не волшебник.

— Что ты там вякнул?! — Вскинулся Семен, грудью пытаясь пробиться к Максу. Благо его, сильно неадекватного, друзья удерживали спинами.

— Тебя в детстве на пол уронили? — По тому, как скривился Максим, стало ясно, что Волков с силой сжал его плечо и придвинулся ближе, почти тараня носом лицо Вронского. Глаза Дениса метали иллюзорные молнии. Он был почти на грани, что бы сорваться… резкий выпад, удар под дых и Максиму только и останется, как согнуться пополам. А склонившего голову, забьют ногами помошнички.

Я почти дернулась, чтоб вмешаться… Ведь это все из- за меня.

— Меня в детстве учили не поддаваться насилию, на которое в законе прописана статья. — Максим хлестнул взглядом по лицу Волкова, которое сейчас было так близко. — Если я не забыл, статья 111, часть первая, уголовного кодекса РФ: нападение одного или группы лиц для нанесения тяжкого вреда здоровью. Карается до десяти лет. И параграф 41 часть первая, — разбойное нападение группой лиц по предварительному сговору с целью наживы. Где-то я потерял свои часы, очень дорогие…до двух лет… это если без вреда здоровью.

Эти слова ввели в ступор не только меня, но и Дениса. Остальным, в школьном шуме, удалось расслышать лишь разрозненные фразы..

Волков проморгался…

— Ты сейчас, как пиндос, статьей прикрываешься? — Гнев в лице Дениса сменился презрением.

— Зачем же я тогда исправно плачу личному адвокату? — Продолжал истязать врага Максим, используя столь нетрадиционный способ. Ну на счет личного адвоката, он естественно загнул, но у семьи Вронских он навярняка имелся.

— Врежь ему, Ден! — Послышалось из-за спин. — Просто врежь!

Не думала, что Моленков, такой агрессивный. Хотя, говно-человеком, я считала его и раньше.

— Тебе я позволю, один на один, решить любой вопрос со мной, как это было всегда. Но грушей для битья четырьмя идиотами я не буду, не то образование, уж извини. Время и место можем оговорить сейчас.

Волков зло закусил нижнюю губу. Наверняка, ему очень хотелось, хоть как то пнуть эту, до невозможного, нагло-невозмутимую рожу..

— С тобой, пиндосом, мы еще поговорим, — расслышала я. Потом, он наклонился к уху Максима и что — то шепнул… Шепнул, что- то омерзительное, потому что по лицу парня, обычно невозмутимому, прошла волна раздражения и зрачки его вспыхнули. Под занавес, для частичного выхода из зоны поражения, Денис ощутимо рванул плечо Максима, так, что тому пришлось перешагнуть, что бы удержать равновесие, и размашистым шагом, под трель звонка, оповещающего о начале урока, продолжил свой путь. Дружки не заставили себя ждать…

Нет, назвать Макса трусом, я вам не позволю. Еще свежи в пямяти его кровавые осенние стычки с Волковым.

Я сжала губы, сама не заметив, как оказалась по эту сторону баррикады… Меня не должно волновать его самочувствие, хотя выглядел он странно, словно ушел в себя. Почему я, являюсь вечной виновницей всего!?

— Пошли… — изрек опомнившись, даже не взглянув на меня и двинулся в ту сторону, где на горизонте, еще маячили четыре крепкие спины. Нам по- любому по пути.