— Вот! — Влад дурашливо оскалился, ткнув брата в плечо. — Вот ты и еще раз разочаровал меня… Ведь все так просто… Но ты не видишь. Хочешь, я объясню в чем кроется твоя проблема?

— Нет. — Ему неинтересна философия этого бродячего пса, который беснуется не первый год, словно блохи не дают покоя. Раскладывает этот свой "дурацкий пасьянс", пытаясь засунуть даму треф в определенную колоду. И так не выходит, и этак. То ему нужно было, что бы он Макс, только смотрел и не отсвечивал, потом потребовал жертв покрупнее. И вот итог — дама затерялась, валет выпал, джокер распаковывает новую колоду.

— Не веришь, что я дам точный диагноз?

Влад шагнул ближе и Макс отшатнулся.

— Так послушай..

Он продвинулся еще, почти вплотную, навис над ухом оппонента и полушепотом продолжил.

— Отрицание Самого Себя. От этого жуткого недуга ты гниешь… ежедневно клянясь над алтарем своих желаний, что тебя ничего не касается, что все произойдет независимо от того, как сильно ты этого не хочешь.

Макс скривился, явно не готовый к психоанализу.

— Ты ведь даже не подозреваешь, что так живет большинство людей… потому что считаешь себя особенным. Эту особенность в твою голову вбил отец, тот самый, который когда пытался эту чушь вбить в мою. О да… на этот раз у него получилось. Ты ведь не мог не поверить тем лживым словам — "ты можешь получить все, что хочешь, если будешь достаточно упорен, осмотрителен и точен. Быть лучшим, вот, что главное. Потому как Фамилия Вронский дана лишь избранным."

Он него дохнуло чем-то мистическим и животным.

— Проблема кроется в том, что мы никогда не знаем чего именно хотим. Особенно тогда, когда почти все имеем даром. От этого планка желаний завышена…А жизнь многогранна… всем не угодишь… И вот тут — то приходится потрудиться… ведь только победителей не судят, а побеждать так нелегко.

Влад отстранился и навязчиво посмотрел Максу в лицо, которое тот не в силах был спрятать, находясь под воздействием мастерски сложенных точных фраз.

— И данная фамилия, уже не козырная карта в твоем рукаве, а яд, который травит… Ты так устаешь стремиться за "воздушным шариком", что единственный выход — самоуничтожение.

Макс искусственно улыбается, дослушав последние слова. Это слишком. Назойливое чувство, что только что его вывернули наизнанку, постепенно обрело силу.

"Быть избранным не так то просто. Быть лучшим — сущая каторга."

Бессилие перед правдой накатывает колючей волной и он уже не ощущает реальности, не видит, что брат покидает комнату, насмешливо произнеся последнюю фразу, которую стоило бы услышать.

— Я был милосерден, когда позволил ей выбирать, теперь выбор за мной.

Не спеша, напрягая мышцы спины, пользуясь одной рукой, Никита нес набитые пакеты из супермаркета к машине… Продукты, две бутылки игристого вина, торт, плюс новогодний подарок для сестры- супер навороченный блендер. Настроение было ровным, если не считать легкого раздражения от толпы снующих вокруг, спешащих людей и ужасно длинной очереди, которую пришлось выстоять у кассы. Осторожно опустил пакеты на грязные разводы снега, распахнул багажник, неторопливо устроил купленное внутри, тоскливо окинув взглядом одиноко лежащую в багажнике биту, и уже вскинул руку чтобы закрыть "распахнутую пасть" авто, как со спины его кто-то негромко окликнул по имени.

Перешагнув с ноги на ногу, Никита обернулся и вонзился взглядом в силуэт молодой девушки, едва заметный в плотных сумерках, укутанный в теплую куртку, модного молодежного покроя. Помедлив секунду, доверительно хмыкнул, растянув губы в той самой улыбке, которой пользовался в намерении усилить свою природную харизму.

— Привет. — Вот так сюрприз!

Ну да, та самая Мира… Если быть точным- Мирослава Самойлова. Девятый класс, последняя четверть, девчонка из параллельного. Его первая и последняя неудавшаяся попытка, выстроить серьезные отношения; фото которой тогда, несколько лет назад, неосмотрительно порвала его сестра, Жека.

Он еще не осознал, рад ли этой случайной встрече, но уже развернулся к девушке всем телом, дав понять, что готов к дальнейшему общению. Язык жестов крайне объективен.

— Неужели!? Я до последнего сомневалась, что это ты.

— Так изменился? — Сверкнул взглядом, непроизвольно шагнул ближе к девушке, неожиданно вспыхнув интересом и влечением. Мысленно дал себе зарок, найти способ воплотить свои юношеские фантазии, если она все еще не замужем. Когда- то он хотел ее так сильно, что сводило подвздошные мышцы. Стройная, симпатичная, с наличием глубокого тембра и других неоспоримых достоинств.

— Ну да, естественно! Вырос — возмужал — стал шире в плечах. все такой же красавчик. — Его бывшая избранница игриво улыбнулась, мило склонив голову, утопив подбородок в вязаном шарфе- снуде.

— Ты тоже отлично выглядишь, — бросил он банальный комплимент и ещё внимательнее вгляделся в тронутое легким румянцем лицо. Перехватил взгляд с горчинкой, который на миг озадачил. Раньше, она смотрела на него иначе… серьезным взглядом с толикой глубокого анализа, или откровенно шутливым. — Давно не виделись. Ты вроде переехала из этого района..

— Да. Все вышло случайно. — Как будто он не верил. — Решила этот новый год отметить с родителями. Вот, забегала купить бутылочку мартини, — девушка неопределенно махнула рукой, обтянутой в перчатку, за спину, в сторону магазина. — Мои предпочитают вино, а я его терпеть не могу.

— Понятно, я здесь по этой же причине, — кивнул Никита.

— Ну да, где бы мы еще встретились, вольный тигр и пугливая лань, как ни у водопоя? — пошутила девушка, опустив взгляд, и через мгновение, вновь взмахнула ресницами.

— Говорят, ты женился…

— Кто говорит? — Никита неподдельно изумился, прищурившись.

— Слухи… — она приподнялась на носочках и качнувшись, неожиданно со знанием женского кокетства оперлась своей ладонью о его предплечье, дав понять, что едва стоит на ногах от усталости, и нуждается в его участии, — прости… новая обувь… неудобные каблуки.

Он галантно придержал ее за руку пока она, склонов голову, поправляла молнии на сапожках, успев прочувствовать всю нелепость их странного общения теперь, спустя столько лет. Ведь совсем недавно или наоборот, безумно давно, он неоднократно сминал ее губы в требовательных поцелуях, жадно тиская в ладонях упругую грудь, насколько позволяла тонкая материя, какой нибудь майки, прикрывавшей кожу. Большего она не позволяла. Под всевозможными предлогами. И он, из искренних чувств, любя, не особо настаивал, поскольку упорство наказывалось долгими обидами и вымораживающими ссорами. В то зыбкое подростковое время, хотелось почти каждую симпатичную девчонку, со многими было легко войти в близкий контакт, заполучить свое, но как частенько бывает — неожиданно встречается та, которая не пойми чем затмевает всех остальных. И ты сразу записываешься в те ряды счастливчиков, у которых есть "постоянная", наличие которой запрещает обладать остальными, и чувствуешь себя при этом, самым счастливым идиотом. И вот итог, почти ничего не выдает этой былой пылкой страсти между ними… Держатся невозмутимо, бросают друг- другу шаблонные фразы.

— А ты, замужем? — Спросил он, больше из- за необходимости заполнить паузу. Ответ уже не важен. Девчонки, девчонки… со многими были связи, за тот период, что они были порознь, больше из-за обычной мужской потребности. И сейчас, в целом, он абсолютно свободен, чтобы позволить себе интрижку. Любого уровня интрижку.

Мира улыбнулась, качнув головой.

— Нет… Сейчас это слишком обременительно. Хотя родители давно об этом мечтают.

— Вот и не спеши! — С некой напористостью выдал Ник, не пряча прямого, с каплей иронии взгляда, и забывшись, потер ноющую перебинтованную ладонь.

— А что с рукой?

— Забудь. — Плечи непроизвольно дернулись, а взгляд на секунду переместился с ее лица в розовый от габариток снег. — Тебя подвезти?