Машину заносит, когда водитель, не рассчитав ситуацию, судорожно тянется одной рукой к шее, удерживая руль дрогнувшей другой… Он не мог ожидать от одинокой, замерзшей школьницы подобного, и теперь удивлен тому, что оказался в западне. Я не могу видеть, но знаю, что сейчас выражает его лицо — растерянность и потерю ориентации. Это должно быть очень больно и неприятно, быть с петлей на шее, которая разрывая кожу, топит ее, в недрах дыхательной трубки.

Незнакомец резко отпускает руль, жмет на педаль тормоза, — единственное адекватное решение и уже ничего не понимая, тянется правой рукой ко мне, выгибаясь на сиденье, что бы уменьшить давление жгута..

— Я ведь могу и не рассчитать силу! — Откидываюсь еще больше, — Никогда этого не практиковала раннее, просто сними блокиратор, корейская мочалка! — В моем голосе лишь гнев.

Иногда нужно уметь договариваться. А если не получается-все средства хороши. Уж поверьте!

Кажется до него дошли обрывки этой фразы, он хрипит и наугад стучит по кнопкам.

Я слышу сладкий звук щелчка. Распахиваю дверцу и выдохнув волну адреналина от звука его уже натуженных хрипов, ослабляю давление шнура, ощутив себя в относительной безопасности. Быстро скрещиваю нить пояса, затягивая в двойной узел и выпрыгиваю из машины, что застыла полуоборотом посреди трассы. Осматриваюсь, не обращая внимание на сигналы пролетающих мимо машин и бегу в сторону ночного магазинчика на обочине. Дьявол хлопает крыльями над моим взмокшим от страха затылком, и я, мысленно подбадривая его, закусываю губы, что бы не выказать этому эфимерному существу, руководящему мной, свою слабость.

Передо мной мелькает витрина, я вбегаю в стеклянную дверь, судорожно переворачиваю табличку "открыто" и замыкаю дверь на так кстати приделанный кем- то, хлипкий засов.

— Что вы себе позволяете? — Орет за моей спиной пожилая продавщица.

— Там парень с оружием! Он идет вас грабить! — Пискляво, от растраченных сил и эмоции, заявляю я, обернувшись. — Звоните куда нибудь…

— Ох, боже!! — вскрикивает продавец и начинает шарить в карманах..

Я оборачиваюсь на звук хлопка ладони по стеклу…

Разгневанное лицо корейца, за толстым стеклом металлопластиковой двери, вызывает во мне очередную порцию ярости. Сморю на него тем же сверепым взглядом, которого он не сводит с меня, безуспешно дергая ручку двери…Я уже готова замочить его любым попавшимся предметом, если он не отступит. И что бы не пойти на поводу сомнений и не дать шанса усомниться врагу в своих намереньях, делаю несколько размеренных шагов к двери.

Изучаю, свыкаясь с гневом в его лице, который уже готов истлеть. Ведь гнев- вещь кратковременная, мне ли не знать…и приподняв руку, оттопыриваю средний палец в убедительном факе.

Парень замирает, на миг сканируя мое лицо ядовитым взглядом, смачно плюет на стекло и пнув ногой дверь, растворяется в городской ночи…

— Ох, боженьки, ох, боженьки, — прочитает за моей спиной женщина практичной профессии, из- за жуткого волнения, невпопад тыкая в клавиши древней сотовой модели.

— Я позвоню сама, — останавливаю я ее, не осознающую еще, что это зло приходило совсем не по ее душу и для вида опускаю ладонь в карман куртки.

Ярость во мне медленно затихает, втягивая свои щупальца. Мне не дано понять эту безрассудную храбрость, что таится внутри меня. Не знаю, из какой глубины недр она вырывается, что бы помочь. Очевидно, я просто еще не все решила для себя, что бы позволить кому — то стать на пути моих личных интересов. Возможно, я смиренно переняла часть характера близкого мне человека… Да, не всегда получается договариваться, иногда нужно просто брать и нещадно крушить все, что отдаляет от личной цели. Есть ли у меня цель? Печально усмехаюсь, подойдя к витрине и изучая свое измученное стрессом лицо. Какая — то цель у меня определенно есть…

Все вокруг расплывается. Слиплись заиндевевшие ресницы от непрошенных слез, которые скатываясь, тут же остывают на моих ледяных от мороза щеках. Ощущаю эмоциональное истощение и какой — то странный, звериный голод. Это чувство не сытости, делает меня восприимчивой к едва уловимым звукам ночного города: над головой жалобно скрипят провода в такт урчания в моем пустом желудке, отчетливо хрустит снег, словно корка поджаристого свежего хлеба под лезвием ножа. Я неторопливо шагаю, прихрамывая на левую ногу, в забытьи своих тошнотворно — противоречивых мыслей, что целенаправленно ведут меня к единственному месту, в котором так или иначе сходятся все пути моей короткой жизни. Шарф сбился, одним концом свисая так, что метет дорожку позади меня, обращаю внимание лишь на озноб, который не так уж легко игнорировать.

Домой.

В дом, что уже давно стал для меня стеной преткновения несбыточных желаний, тяжелых решений, которых я и раньше не могла принять.

Это сделала я. Это ведь я впустила в наш с Никитой мир, черную кошку… Черную кошку с рыжим хвостом. Белого кролика — кукловода… Партия, что разыграна против меня — увенчалась феерическим успехом. Моя вина. Сдалась. Отдалась без борьбы. Получила сполна…Лучше бы мне не возвращаться.

Да. Именно от этого жгучего чувства вины…плачет душа, рождая слезы. Очередной раз утерев их холодной ладонью, окидываю взглядом пространство вокруг себя. Аптека, булочная, за автостоянкой поворот и выход к знакомой девятиэтажке.

Эти несколько последних шагов даются мне особенно трудно. Я останавливаюсь, но тяжело выдохнув, вновь иду вперед, замедляю шаг, но проглотив пустоту, ускоряюсь..

Неожиданно в глаза бьет слепящий свет фар. Я щурюсь, отворачивая лицо. Моргнув, свет гаснет, и я, распахнув глаза, всматриваюсь в непроглядную тьму за лобовым стеклом, темно- синего Фольксвагена. Сердцебиение учащается, начиная отбивать канкан, который разрывает грудную клетку.

В мире иллюзий боль души- единственная реальность…

Отвожу взгляд, когда дверца со стороны водителя распахнулась. Сжимаю челюсти. С некоторой заминкой, гулким консонантом она захлопывается, и я начинаю отсчитывать знакомые неторопливые шаги. На двенадцатом, закрываю глаза, сместив к переносице брови.

Догадались, чего я жду?

Но нет. Его ладонь не касается моей щеки. Рука Никиты стягивает с моей шеи висящий на одном "спасибо" длинный шарф и голосом, который разрывает меня пополам, произносит:

— Идем.

Шагаю вслед за ним. Сверлю взглядом его зимние ботинки, изучая рельеф узора, что оставляет в снегу подошва. Кожу лица жжет, покрасневшие от усталости глаза слипаются, мысли рассыпаются словно осколки битого стекла. Молчу, даже не пытаясь предугадать, чем для меня это все закончится.

В полутемной прихожей, не сняв верхней одежды и обуви мы оба замираем. От истощения и усталости нестерпимо хочется забиться в любой темный угол. Еще больше согреться в его теплых объятиях, как сегодня утром. Пусть назовет меня глупой, притянет к себе…выслушает мою сбивчивую речь и я, наконец, признаюсь самой себе, что ничего другого мне не надо.

— Что скажешь? — прорезает странную тишину его голос. Вопрос падает между нами, словно тряпка, впитавшая в себя слишком много влаги. И я рассыпаюсь в предчувствии, что исход будет менее красочным… В сознание лезет смска, и слова, что она содержит, крутятся на языке. Кончики пальцев в карманах, начинает покалывать… "Что уж тут скажешь?"

— Ничего.

Его губы дрогнули. Свет из кухни освещал темную прихожую, его профиль, но когда он повернул ко мне свое лицо, мимику стало трудно разобрать. Жаль, что я так же, не могу спрятать выражение своего лица.

— Ничего, было до твоего сообщения на мой сотовый…

Я сама не знаю, что со мной. Притворяюсь, что знаю, но..

— Понравилось? В первый раз?

Кривлюсь, зажмурившись….по спине "пробегает" озноб. "Рыжая тварь, тварь рыжая.." печатным шрифтом проносится в моей голове..

Никита отчетливо усмехается, отступив на пол шага.

— Белые розы, мальчик, который не интересен, поцелуи, запах мужского парфюма, сбивчивые оправдания. Что именно стало отправной точкой? На каком из этих этапов?