— Да откуда? — вырвалось у меня невольно.

— А вот это уже не твое дело, — Нарьяна снова начала злиться.

Я не знал, что ответить, чтоб не сильно подставить Шиаса и его парней.

— Значит так, хватит играть в молчанку. Ты пришёл как член семьи, вот и говори открыто, как есть. А то я могу затребовать ответ как у должностного лица на основании права крови и права Прайма. И поверь, ответ тогда ваш Осколок тоже будет нести в другой мере. И вам это ой как не понравится.

Я чего-то подобного и ожидал. На этот случай подготовил галокристаллы с записями.

— Здесь нарезки с различных камер наблюдения, без склеек и переходов. Все что у меня есть. Надеюсь на вашу мудрость, — я активировал галористалл. На столе в трехмерной проекции пошли события прошедших дней. Иногда изображение становилось плоским, если не хватало обзора прочих камер для воссоздания полной картины.

Вот Марьям садится в автобус, отрешенная, спокойная. Вот переход во Мглу, его девушка перенесла спокойно, не потеряв сознание, затем появились видимые признаки ухудшения состояния, пошла носом кровь. Вот её осматривает Миас, инцидент с амулетом.

Ведьма хмыкнула едва слышно прошептала:

— Моя девочка! Боец до конца!

Марьям теряет сознание и попадает в медблок, подключают капельницу.

— Здесь все пошло наперекосяк, — я замедлил запись. Стазис-капельница ушла в организм девушки за пару секунд. Следующий медработник ставит новую, видимо решив, что его коллега пропустил девушку. Капельница исчезает. И так ещё трижды. Девушка мечется в бреду, появляется Шиас. Бурные разборки, девушку везут к Оку.

Здесь запись оборвалась.

Арисса снова закурила. Едкий травяной дым окутывал нас клубами.

— Дальше! Из зала Ока запись! Момент сделки.

Я вынул ещё один кристалл. Арисса молча смотрела все десять минут тумана, вспышки, чернение Ока, капсулирование внучки и подселение эмиссара. Запись заканчивалась моментом, где девушка спокойно спала.

Ведьма глубоко затянулась дымом, выдохнув что-то среднее между силуэтом спрута и арахны.

— Она уже подписала документы о неразглашении? Я не смогу ее забрать?

— Да. Процедуру не отменяли ввиду этих событий. Слишком рискованно было оставлять ее без клятвы.

— Уж тебе по долгу службы должно быть известно, что любую клятву можно обойти. — Арисса в задумчивости постукивала пальцами по столу.

Я поморщился:

— И все же я здесь. Некоторые клятвы нерушимы. Стоит вопрос безопасности Осколка, а может и не одного.

— Как всегда ставишь осколочные интересы выше личных. Горбатого могила исправит, да Инис? Три дня прошло, а дел уже наворотили на пару столетий вперёд. — Ведьма хмурилась, не переставая выпускать клубы дыма. — Запрашиваю официальное разрешение на посещение Осколка инкогнито по праву крови для оценки ущерба нанесенного моей внучке.

— Запрос удовлетворяю, — почему-то подумалось, что хоть не карательная акция под флагом «мою деточку обидели, сейчас всем будет а-та-та».

На руке у Нарьяны появилась черная татуировка-пропуск в Осколок Мглы с визовым гербом линии крови Сехти. Имеющий такую татуировку мог не опасаться враждебного влияния эманаций Хаоса. Полностью она не убирала последствий, но остальное источник ведьмы даже не заметит.

— Будут ли претензии к исполнителям? — решился уточнить, пока ведьма была в относительно нормальном расположении духа.

— Определюсь после оценки ущерба. И ещё, Инис. Не выгораживайте Кшесов. — Арисса смотрела мне в глаза. Прямой колючий взгляд не обещал ничего хорошего. — Они приобрели в моем лице кровного врага. В их интересах, чтобы они попали в руки Конвентов, а не мои.

Мне пришлось тщательно подбирать слова, чтобы случайно не спровоцировать и без того раздраженную ведьму.

— Полных обвинений нам не предоставили, свидетелей нет. Только косвенные улики. Неужели кто-то из Сумеречных пострадал? Или…? — Я пытался выудить хоть какую-то информацию. Должна же быть причина для кровной вражды.

— Ты ещё слишком молод, зятек. Ищи тщательней. Это ваш Осколок! Ищи! Не дай этим… испортить репутацию Осколка. Грязи там столько, что одной капли хватит на смертный приговор. И помни, все эти события не отменяют месяц для моих девочек. Через месяц я либо вижу их счастливыми, либо забираю в Долину.

Ведьма поднялась со своего места, показывая, что аудиенция окончена. Ко мне подлетел мелкий дух воды, указывая направления для выхода. Я поклонился и направился вслед за провожатым. Следовало все тщательно обдумать.

***

Нарьяна Ари

Я грустно улыбнулась вслед уходящему зятю. Не он первый, не он последний мужчина, который запутался в браке. Василиски хоть на сторону не ходят. Зверь верен до безумия. Что такое пятнадцать лет на фоне веков? Так, неудачное первое впечатление. Так что посмотрим, что Инис предпримет.

Оставшись в одиночестве, сбросила морок. Образ современной деловой женщины был наиболее подходящим, чтобы задать трепку молодому василиску. На самом деле, гораздо удобней я себя чувствовала в свободном хлопковом сарафане и домашних сандалиях на босу ногу. Единение с природой — негласное правило всех ведьм. Чем ближе мы к истинным силам, тем проще творить искусство. Сняв сандалии, я подобрала ноги под себя и уселась поудобней в кресле. Для начала следовало вскрыть конверт от Алисы, но рука сама потянулась к галокристаллам от Мел. Следующие полчаса я со светлой улыбкой наблюдала за одной из своих внучек, пусть не по крови, но все же. От просмотра проекций в душе поселилась радость. Заниматься делами не хотелось, но оставить без внимания очередное послание от Алисы я просто не смогла.

После рождения дочери, она иногда направляла мне рисунки, которые, по ее мнению, могли касаться дел Сумеречных. Прямых подсказок там не было, однако не раз и не два за последние пятнадцать лет они были полезны в делах Осколка, и личных. Что же сейчас таилось в конверте, мне предстояло узнать. Приложив к печати ладонь, напитала конверт своей силой. Бумага раскрылась, представив моему взору два карандашных наброска. На первом предстала гексаграмма или «звезда Давида», как она нынче известна, а на втором — человек внутри пентаграммы или «витрувианский человек» Да Винчи.

Оба изображения были весьма популярны у людей, но между ними существовала связь известная лишь жителям Осколков Междумирья.

Гексаграмма — это древний символ, которым люди впервые обозначили существование шести Осколков погибшего в Бездне мира: Сашари — Осколок воздуха, Мгла — Осколок Хаоса, Атлас — Осколок воды, Геена — Осколок огня, Черноземье — Осколок земли, Сумеречные — Осколок духа. Прошли тысячи лет, значения претерпевали изменения, символы были заимствованы многими человеческими религиями и потеряли свой первоначальный смысл.

Что же касается «витрувианского человека» — это вольное осмысление человека, находящегося на пересечении путей пяти существовавших на тот момент Осколков. Его автор, средневековый человеческий гений Леонардо Да Винчи, не только узнал о нашем существовании, но и вполне успешно сотрудничал с представителями Осколков.

Гексаграмма превратилась в пентаграмму после потери связи с Атласом. В один момент Осколок просто исчез, проходы из него более не открывались. Остальные Осколки терялись в догадках, что могло произойти. Бывало такое, что Осколки за тысячелетия соседства с людьми меняли свою политику, кто-то уходил в тень, а кто-то брал покровительство над целыми цивилизациями, как Сашари над Древним Египтом. Но политика менялась, и Осколки вновь выходили из тени. От Атласа же не было вестей уже более десяти тысяч лет.

Эти рисунки могли означать только одно — дальнейшие события затронут все Осколки Междумирья, и, возможно, приютившую нас Землю.

Убрав столь дорогие сердцу вещи в пространственный карман, я разбежалась и перемахнула через стеклянные перегородки вниз, в брызги потоков воды, ведущих к сердцу Сумеречных земель. Началась игра на выживание.

Марьям