Он ответил даже на них.

— Кьяра вытянула тебя. Потребовалось время и уникальное ментальное вмешательство.

Я чувствовала себя стоящей на краю болота со зловонной жижей, готовой захлестнуть меня с головой. И все равно не чувствовала отвращения. Как будто там была одна «я», а здесь — другая. Крупная дрожь сотрясала всё тело, озноб накатывал волнами.

— Боишься? — на мои плечи опустилась пола средневекового плаща в попытке отгородить от воспоминаний.

— Нет. Скорее шок, — я всё ещё не могла поверить, что это — моё прошлое. По телу струился туман, невесомый, мягкий, теплый, осязаемый.

— Почему я не чувствую ненависти в тебе? — незнакомец был озадачен.

— Потому что внутри меня чистая незамутненная благодарность.

— К нему?! — голос выдал крайнее удивление.

— Нет. К тебе — за правду, к Кьяре — за спасение.

Я невольно стала отвечать такими же короткими фразами. Зачем лишние слова, если он видел столько, сколько даже я не помню.

— А ему?

— Возмездие, — голос мой всё же дрогнул. Видимо придется вспомнить заветы Сумеречных.

— Помощь нужна? — голос незнакомца звучал всё так же тихо.

— Помоги найти.

— Найду. И приведу. Только не перепутай, наказывая виновного.

Меня крайне удивила последняя фраза. Разве после такого возможно спутать своего мучителя с кем-то ещё? Но этот комментарий оставила при себе. Гораздо больше интересовало другое.

— Я буду теперь помнить?

— Нет. Пока не узнаешь.

Мы молчали. И я подумала о цене такой помощи. Видимо бабушкино воспитание даром не прошло. Слишком уж бесплатный сыр из ниоткуда.

— Какова цена?

Незнакомец покачал головой.

— Не твоя.

В тумане блеснула молния, подтверждая слова. Не соврал.

На языке вертелся ещё один вопрос. Но вот его задавать было искренне страшно. Я молчала, туман клочьями стелился у наших ног. Собравшись с силами решилась спросить.

— Кто ты?

Он молчал. Я думала, уже и не ответит.

— Я есть Хаос*.

Задавать вопросы резко перехотелось, а Хаос лишь усмехнулся.

— Поэтому я не люблю знакомиться. Нас боятся.

Я отрицательно покачала головой.

— Вас почитают. Просто… — я запнулась, пытаясь подобрать слова, — просто не каждый день встречаешься с чужими Богами.

— О да! У вас, Сумеречных, вообще к нам очень интересное отношение. Ваших богов не существует, — слово «ваших» он выделил особой интонацией, — вы единственные сохранили Осколок без божественной помощи. Так что поверь, когда подрастешь, нам будет что обсудить.

Последняя фраза ещё витала в пространстве, а Хаос уже исчез, унеся с собой мои кошмарные воспоминания. Темнота сгущалась вокруг, убаюкивая. Я, наконец, провалилась в сон без сновидений.

*Хаос — Бог-покровитель Осколка василисков, сын Богини Мглы.

Лиза

Я делала вид, что без сознания, как и остальные пассажиры, из-под ресниц наблюдая за происходящим. Один из встречающих начал сортировать нас по состоянию. Но пареньку не суждено было добраться до конца автобуса. Он застрял как раз на девушке, которая не потеряла сознание при переходе во Мглу. Судя по потасовке, парнишка пытался стянуть что-то и получил совершенно неожиданный, но заслуженный отпор. Хотя, если бы мои карманы обшарили столь наглым образом, я бы ещё и порчу небольшую добавила к имеющимся повреждениям. Дураков учить надо. А доходит до них медленно, ибо большинство верит, что управы на них не найдется. Учить таких я очень любила. Хоть бабушка частенько говорила, что это не моё дело. Уж очень мне нравилось ставить на место всяких придурков, папенькиных сынков, отпрысков богатых и безнаказанных. Как там у Омара Хайяма: «Зло, излучённое тобой, к тебе вернется непременно». Вот его-то я и старалась возвращать сторицей с неотвратимостью и гораздо большей скоростью, чем колесо бытия.

Когда эта парочка вывалилась из автобуса, я силой заставила себя сидеть спокойно и не высовываться. Следующий сортировщик не замедлил появиться и быстро рассортировать наш автобус. Меня причислили к «бойцам», что бы это не означало.

Дальше кого-то выносили прямиком в реанимацию, кого-то несли в приёмный покой под капельницы. Бойцы, поддерживаемые под руки, выходили почти сами. Таковых я заметила всего четверых: пара девушек, включая меня, и пара парней. Интересно, что тут парни забыли? Неужели глава василисков по мальчикам больше? Сидя в приемном покое, смотрела, как участникам ставят капельницы с разными маркировками. Зелёные — реанимационным, синие — тем, кто в отключке, а вот «бойцам» ставят белые. Когда ко мне подошёл один из санитаров, уточнила:

— Что вы нам ставите? Поклянитесь, что это не опасно!

У паренька глаза на лоб натурально полезли. Он буркнул:

— Никакие я клятвы давать не буду. Сейчас Мастера позову.

Быстрой походкой подошёл высокий стройный юноша, которому в равной степени могло быть от двадцати до ста двадцати лет. Этому голубоглазому блондину надо бы моделью поработать у землян, заработал бы значительно больше, чем здесь врачом. Хотя, василиски отнюдь не бедный Осколок. Так что может я и не права.

Между тем парень максимально вежливо обратился ко мне, стараясь разрешить недоразумение.

— Госпожа Елизавета Чернецких, рады приветствовать вас на отборе. Сейчас вам поставят капельницу с укрепляющим раствором, для того, чтоб ваша адаптация в нашей экосистеме прошла легче. Это абсолютно безопасно. Вот видите, всем, кому поставили капельницы, уже лучше.

Я окинула взглядом комнату, действительно хрипы и стоны прекратились, кроме одной койки.

— Ну да, я смотрю, ей сильно полегчало, — дернула подбородком в сторону автобусной незнакомки. Та лежала беспокойно вздрагивая, голова моталась из стороны в сторону.

— Простите, видимо, перепутали капельницы, — он быстро заменил капельницу, поспешив её убрать за спину.

Я сама не заметила, как в моей вене оказался катетер, по каплям насыщающий кровь бесцветным раствором.

Сознание начало мутнеть. Пришлось опуститься на койку. Эээ нет, мы так не договаривались. Дождавшись, пока блондин отвернется, я закинула в рот последнюю пилюлю. Дальше своим источником справлюсь. Главное, сейчас не упустить ничего лишнего. Весь покой затих. Сноровисто сновали между каталками санитары, забирая тех, кто потяжелее, но вот к койке моей автобусной незнакомки подошёл один санитар, заменив капельницу. Я дернулась было сказать, что ей уже ставили, но вовремя сдержала себя. Я же в отключке. Чуть так глупо не провалилась.

Тем временем санитар ушёл, а капельница подозрительно быстро пустела. Девушка на койке побледнела и начала хрипло постанывать как от кошмаров.

Услышав звуки, к ней подошёл ещё один санитар, выругался и поставил капельницу на замену опустевшей.

— Понабирают стажёров, а потом удивляются, что процедуры проводят некачественно. Ничего, мы это исправим.

С этими словами очередной санитар ушёл, а девушка уже откровенно металась в бреду. Капельница пустела с пугающей скоростью, практически моментально всасываясь в кровь. Из горла бедной вырвался полусип, полукрик, носом пошла кровь. На крик вбежал уже не санитар, а доктор. Но только он сделал ту же ошибку, что и предыдущие, решил, что это забытая из недоставленных в реанимацию «двухсотая», пятая капельница села в гнездо. Девушку начало бить в конвульсиях, она как будто отбивалась от кого-то, рычала, рыдала. Койка ходила ходуном. У меня мороз пошел по коже. Имея неслабые способности к эмпатии, я сейчас остро ощущала такой клубок чувств, будто девушку заживо расчленяли, пытали, мучали, причем столь разнообразны были оттенки ощущений и чувств, что меня чуть не стошнило. Пришлось срочно закрыться, чтобы появилась хотя бы возможность спокойно дышать. Неужели меня тоже так бы накачали? Ведь я тоже «боец». Что вообще затеяли эти василиски?! Права была бабушка, когда говорила, что задание будет не из легких, с риском для жизни. А я все как лагерь для взрослых представляла, с бонусом в виде Регула. А тут…