Я оглядел затаивших дыхание ребят. Задержал взгляд на Максиме, на Соне. Затем на Ане. Дольше других смотрел на Олю. А затем наконец перевел взгляд на Катю и сказал:

— Если бы моя жизнь зависела от этого ответа, то я выбрал бы Катю Драгунову.

Уверен, если бы не толпа студентов вокруг, то она кинулась бы меня обнимать. В глазах девочки стояли слезы благодарности, но она все еще не могла поверить, что я настолько высокого мнения о ней, и ее способностях.

Мы с Граниным немного задержались снаружи, оставшись только вдвоем. Кажется, мы оба хотели как бы «помириться», проведя вместе интересную лекцию для ребят. Пусть мы и не ссорились, но некоторая напряженность после моей выходки оставалась, и только теперь она наконец ушла.

Виктор уже сказал при всех, что он думает обо мне, а у меня появилась возможность ответить взаимностью сейчас. Но один вопрос требовал отдельного прояснения, и я его задал:

— И все-таки, кто же тебя уделал настолько, что ты признал поражение и остался в академии?

— Обещаешь, что никому не расскажешь?

— Обещаю. Только пожалуйста, скажи, что ты не пытался подраться с главной целительницей!

Гранин выдержал небольшую паузу, а затем все же признался, с тяжелым вздохом:

— С завхозом…

— Что-то случилось? Ты выглядишь загруженным… больше чем обычно.

— Да Катя довольно сильно расстроилась после объявления ректора. Хочется ее как-то поддержать, а вместо этого я ведь и сам скоро ее оставлю одну…

Даже непривычно осознавать насколько внимательна ко мне Оля: любая смена настроения, печаль или радость — ничто не укрывается от ее пронзительных сапфировых глаз. Никто, кроме Миры и, пожалуй, Кати, не был ко мне столь внимателеным. Разве что Аня, но она в буквальном смысле чувствовала мои эмоции и настроение, так что это было не в счет.

А переживал я за состояние ученицы после того, как ее очень сильно огорчила новость от Фиона Аристарховича. Он объявил, что в академии вводится наставничество среди студентов, пока еще в качестве пробы. Однако и наставнику, и ученику будут положены бонусы в оценках. А в последствии могут появиться и штрафы…

Идея была простой — каждый студент с пятого курса и старше мог взять себе личного ученика и должен был помогать тому развиваться, улучшая его показатели, а заодно получая и для себя бесценный опыт.

Вот только Катя была лишь в начале четвертого курса…

Но ей настолько нравились те моменты, когда она могла кому-нибудь помогать с обучением, что расстройству ее не было предела. Тем более, совсем недавно компания девушек, которых я начинал обучать мгновенным печатям, успешно освоили это умение. А ведь именно моя ученица, как самая «опытная», продолжала их курировать до самого конца. Но теперь осталась совсем не у дел.

Да, конечно, прямо сейчас она все свое время посвящала тренировкам со мной, и ни за что бы от них не отказалась, однако с ее стремлением, легко могу представить, что Катя и ночью бы не спала, если бы ей только дали возможность тоже взять себе ученика. К тому же, как бы она не грустила еще и по поводу моего отъезда, но он приближался, и нужно было думать что же делать дальше.

В любом случае девочка сегодня очень сильно расстроилась, а оттого и мне было тяжело на душе… Больше, чем обычно — Оля верно сказала. После новостей с Юга о гильдии, Мастере и о моей лучшей подруге Мире, это уже стало моим нормальным состоянием.

— А что насчет твоей прошлой идеи? Почему передумал?

— Так я же предлагал это под фруктами и проклятием…

— Ну и что? Даже в таком состоянии ты хотел позаботиться об ученице, и, как мне кажется, придумал хороший вариант. Да, весьма необычный, но определенно интересный и очень милый. Стоит ли от него отказываться только потому, что он пришел тебе в голову именно в тот период?

— Ну не знаю… Могут же возникнуть проблемы с преподавателями и… А хотя знаешь, ты права! Пойду и прямо сейчас ее обрадую. А с проблемами, если они возникнут, я еще успею разобраться до отъезда. Оно того стоит, если она будет вновь улыбаться, а не грустить, верно?

— Конечно. Давай скорее тогда, пока не уснула! И чтоб мне потом еще успел вернуться и все рассказать!

Иногда нужно совершать что-то необычное или нелогичное, что-то из ряда вон, просто потому, что так интереснее жить. Пока я спешил по темным коридорам в подземелье, на лице сама собой растянулась озорная улыбка, чего не было с того самого дня, как я получил трагичные вести.

Я был очень доволен, что Оля подтолкнула меня к этому решению, от которого уже почти было отказался. И всего через каких-то десять минут я уже стучался в дверь Катиной комнаты, придерживая теплый и заметно распухший под одеждой живот…

— Симон? Не ожидала, что заглянешь так поздно. Что-то случилось?

— Не совсем, но есть к тебе дело. А твоя соседка уже спит? Мы ей не помешаем?

— Не помешаем. Она съехала. Заходи.

Девочка совсем раскисла. Как оказалось, помимо того, что я скоро уеду, и что она не попадает в категорию наставников в новой затее ректора, от нее еще и соседка съехала. В академии занятость помещений была весьма далекой от максимальной, поэтому иногда студенты могли поменять комнату. Жить поодиночке не слишком приветствовалось, хотя и допускалось, но вот сменить соседа вполне можно было. Вот только тогда твой прошлый сосед как раз и оставался один, но тут уж что поделать… Не сказать, что девочки сильно дружили, но Кате хотя бы было не так одиноко. Теперь же некому было отвлечь ее от невеселых мыслей, и перед сном она грустила, а иногда даже плакала.

А я даже не знал, что после каникул ее соседка съехала к подружке, как только появилась такая возможность. С Катей вообще никто толком не дружил раньше, а после того как она получила свою порцию славы, уже сама девочка не хотела сближаться с теми, кто вдруг неожиданно решил начать с ней общаться именно сейчас.

— Во всем есть свои плюсы: теперь тебе никто не будет мешать пробовать некоторые умения прямо в комнате, секретничать со мной, или заниматься с твоим подопечным…

— Подопечным? — девочка сходу уловила самое важное.

Я с трудом сдерживал улыбку. И радовался, что сюрприз не портится тем, что Катя заметит его раньше времени: она весь день по полной использует свою стихию, и к вечеру сил совершенно не остается, поэтому магическое зрение толком не работает.

— Мы ведь уже обсуждали, что наставничество, ответственность за кого-то — это очень важный и полезный опыт. И я хочу, чтобы он у тебя был.

— Да, но ведь я только на четвертом курсе, а ректор сказал…

— А кто сказал, что мы будем подстраиваться под правила? — я подмигнул ученице, с удовольствием отмечая, что от ее печали не осталось и следа: только чистейшее любопытство и живой интерес.

На глазах у изумленной девочки, я достал из-за пазухи пушистый черный комок, который успел задремать в тепле. Вдруг этот комок открыл свои огромные глаза, которыми сразу уставился на девочку. А затем забавно протянул к ней свои маленькие ручки.

— Какой миленький! Кто это? — ученица была в восторге, с радостью обняв пушистого малыша, который весело заугукал.

— Эмм… Ну, обезьянка. Пока он маленький, я уверен, что его вполне можно хорошо воспитать, чтобы он не был опасен для окружающих, как его взрослые сородичи, что доставили мне проблем в свое время… Как думаешь, справишься?

— Я? Да!

— Тогда он твой! На нем и будешь учиться ответственности!

— Спасибо! Спасибо огромное!

Я даже получил от ученицы благодарный чмок в щечку. Девочка растрогалась до слез, и без остановки тискала своего нового питомца, еще не представляя сколько с ним может быть проблем. Но я был уверен, что она справится.

— А как его зовут?

— Я по своему называл, лучше придумай что-нибудь сама, ты же хозяйка!

— Если уже называл, то почему бы и не оставить имя? Все же это ведь ты мне его подарил. Признавайся, как назвал?