И все же я остался доволен. Я прекрасно знал, что не могу открыто напасть на Теона, а он ни за что не согласится на дуэль. Но увидеть страх на его лице было приятно. Полностью выгородить Катю, несмотря на то, что она действительно чуть не убила Григория — еще приятнее. Но самым лучшим было то, что теперь Теону будет уже явно не до Огневых или Кати… У него появился новый враг, который в ближайшее время займет все его внимание. Громов определенно не простит мне своего унижения. Так я же и не против! Давно нужно было это сделать — жаль сообразил только сейчас.

Очевидно, что Теон теперь начнет копаться в моем прошлом… Ну, что ж, удачи ему! Он будет не первым, кого ждут сюрпризы на этом поприще!

Откуда я вообще взялся? Ведь до моего появления в гильдии никакой достоверной информации вообще не существовало — только домыслы. И их еще больше подпитывало то, что я периодически проявлял различные способности весьма высокого уровня. А самыми распространенными слухами были те, что приписывали меня к одному из знаменитых родов Южного континента в качестве никому неизвестного бастарда.

Симон из рода Сильвов, могучих водных магов? Или из рода Дакар, представители которого обладают уникальной способностью мгновенной активации нестихийных печатей? А может, Один из Лагоров, что славятся превосходными умениями в начертании?

Таких предположений было множество, и я их вполне могу понять — люди любят подобные истории с пропавшими наследниками, а я то и дело давал новые поводы для сплетен: то вдруг оказался весьма умелым начертателем, то снял мощное проклятие с древнего артефакта, а то и якобы похитил молодую наследницу из рода Сильвов… Однако по итогу все это создавало для меня неплохую маскировку — разобраться в таких сведениях было крайне сложно, а докопаться до истины — нереально. Ведь никто кроме Миры и Вол-Тары даже не знал, откуда я на самом деле родом…

Теперь еще и Аня узнала, но не думаю, что это проблема. Так что пусть Теон поломает голову как следует, а заодно оставит в покое моих знакомых. Как минимум одно он обо мне сегодня узнал наверняка — я не тот, с кем ему захочется открыто враждовать…

Однако затягивать разборы этой ситуации и дальше ни у кого желания не было, и как только мы пришли к определенному соглашению, то разошлись. Я сыграл свою роль на отлично, пусть сдержаться было и непросто. И как же сложно было не засмеяться, когда Теон приплел к оправданиям еще и жалобу на то, что его бедного сыночка обокрали!

Вот только на вопрос, что именно украли, они с Григорием мялись и теряли весь настрой, бубня только что-то про кровать… Но тут ректор был беспощаден — Громов-младший сам отказался от мебели академии, есть даже соответствующие бумаги. Если необходимо, то парню даже вернут ее обратно в комнату, однако разыскивать неизвестные и недешевые вещи, которые якобы находились у него в комнате, по его же собственным словам — никто не будет…

И все это Григорию уже говорилось, когда он обратился к преподавателям с возмущенной жалобой на разграбление комнаты, когда только вернулся с каникул. Ректор тогда не удержался от того, что порекомендовал Григорию вновь начать пользоваться мебелью, предоставленной академией, и не поднимать шумиху: парень и сам вряд ли обрадуется, если у всех на слуху будет новость, что он потерял унитаз…

Когда я наконец покинул кабинет ректора, то четко осознал — у меня практически не осталось времени. Слишком долго я сегодня пробыл в теле клона, причем фактически без перерывов. Но и оставалось всего лишь два дела, которые я просто обязан был успеть завершить. И потому я решил постараться их совместить.

Оля оставалась последней, кому мне нужно было дать наставления перед проверкой артефактом Истины. Всего через час нам с Теоном предстоит второй «раунд», в котором я чертовски хочу его унизить вновь, но главное, конечно же, снять обвинения с Диего.

А потому сейчас я направлялся в больничные палаты, захватив вместе с собой Катю: пора было узнать, что же произошло между ней и Григорием на самом деле!

— К тебе не предъявят никаких претензий по поводу ситуации с Григорием, ты полностью освобождена от любых наказаний, а если кто-то скажет обратное — сразу же сообщи мне. Хорошо?

— Д-да… Спасибо! Прости, что создала тебе проблемы. Я так испугалась…

— Какие проблемы? Ты это брось! Ты большая молодец, что смогла за себя постоять, да еще против такого сильного противника! А если кому и нужно извиняться, так это мне! Ведь только я виноват, что ты оказалась в таком положении. И мне очень жаль…

Пока девочка дожидалась меня, Аня с Соней помогли ей более-менее отмыться от чужой крови, а радостно кинувшийся к хозяйке Гунн взял на себя роль живого успокоительного. И все равно, когда я вышел из кабинета ректора, девочка все еще выглядела бледной и перепуганной.

Тогда я забрал ее вместе с собой на небольшую прогулку, и при этом не отпускал Катину руку, утопающую в моей ладони. Пусть она уже и была слишком взрослой, чтобы водить ее за ручку, но это успокаивало девочку, а на все остальное было плевать.

Я не торопил ее, и сначала поделился хорошей новостью. Тогда-то ее и прорвало…

— Ты не виноват — это все Григорий! Он совсем с ума сошел! Я так испугалась, что даже пошевелиться не могла… Но когда он ударил Гуннчика, то попыталась защитить малыша. А Григорий просто схватил меня за горло, прижал к стене и поднял над землей! Я совсем ничего не могла сделать, даже вдохнуть и то не получалось!

Нам пришлось остановиться. Кате не хватало воздуха, из-за сильных эмоций от повторного переживания этих жутких событий.

— Я задыхалась, а он все требовал ответа. Но я даже говорить уже не могла! У меня стало темнеть в глазах. Я думала, что умру… Тина побежала звать помощь, но я уже не верила, что она успеет вовремя. А Гуннчик, мой малыш, он подбежал и вцепился зубами Григорию в ногу, пытаясь мне помочь, представляешь? Но этот здоровяк его пнул со всей дури так, что Гуннчик аж отлетел. Когда я это увидела, то страх отступил и вдруг появились силы, чтобы бороться. Я так сильно разозлилась, что даже не задумываясь, сделала все как на наших тренировках. Только вместо заклинаний я пыталась прорваться прямиком в источник этого негодяя! И у меня получилось! Я прошла защитный слой и стала поглощать его ману. Хватка Григория ослабла, но теперь уже я сама не отпускала его, вцепившись пальцами в грудь. Я оттолкнулась ногами от стены и смогла завалить нас обоих на пол. И не отпускала его до тех пор, пока не выкачала всю его ману досуха! А потом…

У Кати побежали слезы. Она не только боялась, но и стыдилась своих действий.

— Эй, все хорошо. Ты защищалась от этого подонка. Я очень рад, что ты осталась цела, так что все ты сделала правильно, даже не сомневайся!

— В том то и дело, что не только защищалась… Я настолько боялась, что он убьет меня, если сможет подняться, что просто не дала ему такой возможности, хотя с опустошенным источником он уже и так очень сильно ослаб. А у меня наоборот было столько маны, что она меня переполняла. Воспоминания как в тумане… Я била Григория вновь и вновь, швыряла его об стену, как он делал это с Гуннчиком, хотя даже подумать страшно — ведь он такой большой и тяжелый, как я вообще могла его поднять? Я помню хруст его костей… Симон, что со мной? Я схожу с ума? Что мне теперь делать? Я потеряла голову и чуть не убила человека!

Я обнял ученицу, успокаивая ее.

— Ты сделала все правильно. Это вполне нормально, когда противник очевидно сильнее тебя, твоим единственным шансом остается отчаянно атаковать, не позволяя ему подняться. Потому что, если он все же сможет подняться, то ты, скорее всего, умрешь… Это естественный инстинкт. Но ты не вошла бы в такой раж, если бы Григорий не угрожал твоей жизни и твоему питомцу. Так что он сам виноват. А ты — просто потрясающая, что смогла отбиться самостоятельно! А то, что сумела похитить его ману — это уже совершенно другой уровень, чем просто поглотить заклинание. И ты точно не сошла с ума. Просто резкий и мощный выброс адреналина ударил тебе в голову, оттого и воспоминания немного путаются, но это вполне естественно для такой ситуации.