Мы какое-то время помолчали, думая каждый о своём, а потом Анриэль произнёс, наконец, то, что я уже было совсем отчаялась услышать:

- Я согласен на твоё предложение, Джорджиана! Вот только сильно сомневаюсь, что всё это сработает.

- Но попробовать-то нам никто не мешает, - пожала я плечами, отважившись взглянуть в лицо собеседника. – И еще…

- Да?

- Постарайся не закрываться от меня, это важно.

- Хорошо, - медленный кивок в ответ. – Вот только готова ли ты сама к тому, что тебе предстоит увидеть в моей голове?

- Я справлюсь! – в моем голосе прозвучала уверенность, которой на деле и в помине не было.

- Что ж, тогда давай начинать?

- Да, - подтвердила, поднимаясь с кресла, и кивнула в сторону трёхместного диванчика: «Думаю, там нам будет удобнее».

Анриэль проследил за моим взглядом и, оценив предложенное место, кивнул. А когда мы разместились на нем, брюнет встретился со мной глазами и осторожно спросил:

- Джорджиана, могу я взять тебя за руки?

- Да, - кивнула я и улыбнулась. – Так даже лучше будет.

Эльф осторожно взял мои пальцы в свои ладони и чуть сжал их, а я улыбнулась шире: выказывая ему тем самым поддержку и одновременно с этим мысленно подавая сигнал Шанре, чтобы та была готова появиться и сменить меня.

- Начинаем? – тихо обратилась я к Анриэлю, глядя в его чуть расширенные от волнения зрачки.

Лишь они выдавали его состояние относительно того, что должно было случиться в самое ближайшее время. Во всем остальном мужчина выглядел расслабленным и абсолютно спокойным, словно сейчас и не решалась его дальнейшая судьба.

- Да, - прозвучал такой же тихий ответ, который сопроводила слабая улыбка. – С тобой я готов отправиться куда угодно: пусть даже и в дебри собственного больного разума.

Я тоже улыбнулась, показывая, что оценила степень его самокритичности, после чего опустила ресницы, выравнивая дыхание и расслабляясь, как учил меня отец. Медленно сосчитав до тридцати, открыла глаза, ловя взгляд ореховых глаз, и нырнула в чужое, полностью открытое для меня сознание.

Не возьмусь подробно описывать словами то, через что мне пришлось пройти. Просто не получится в полной мере передать свои ощущения. В поисках нужных воспоминаний, я была вынуждена заглянуть практически в каждый уголок чужой души, так что секретов у Анриэля от меня не осталось совсем. Я не торопилась, крайне осторожно и нежно работая с чужим сознанием. Гасила одни чувства, что относились к Рамине, и постепенно выводила на первый план другие. Те, что эльф испытывал к рыжеволосой драконице. Мягко подталкивала к тому, чтобы его мысли стали концентрироваться именно на ней. Образ Шанры, ее улыбка, характер, воспоминания о совместно проведенном времени, оставившем после себя теплые, светлые ощущения.

На финальный аккорд я решилась лишь тогда, когда поймала момент полного сосредоточения брюнета именно на этой женщине. К данному времени рядом с ним сидела именно она. Вернее, пока еще это была я, вот только ощущал он и видел в данный момент перед собой её.

«Сейчас!» – раздалась тихая команда Натана в моей голове, который, как и обещал, взялся подстраховывать со стороны. И я, услышав её, подчинилась. Выпустила на свободу магию нашего рода, позволяя произойти тому самому запечателению. Успела отразить момент появления Шанры, а после меня забрал в свои спасительные объятия обморок.

Очнулась я от того, что меня кто-то звал. Настойчиво так, с душой. А еще помимо этого голоса я слышала два других, которые о чем-то спорили.

- Рори, родная, ну очнись же! – прозвучало отчаянное возле самого уха, следом за чем висков коснулось что-то холодное. Пальцы? Тряпка, смоченная в холодной воде? Не знаю. Но, чем бы оно ни было, нужный эффект оказало.

Моё сознание начало проясняться, выпутываться из липкой паутины чужих воспоминаний и образов, а спустя еще минуту или две получилось, наконец, открыть глаза.

Впрочем, стоило этому произойти, как я сразу же пожалела, что пришла в себя. Голова буквально взорвалась болью, а к горлу подкатила волна тошноты, так что я, мячиком подскочив на месте, лихорадочно заозиралась в попытке понять место собственного нахождения.

А обнаружив, что это спальня моего жениха, в его доме в Тер-Шэрранте, в которой помимо самого Танши находились еще и отец с Эреллом, зажала рот ладонью и рванула к заветной двери в ванную. Где меня незамедлительно вывернуло. И рвало довольно продолжительное время. А пока все это происходило, кто-то мягко поддерживал, не давая упасть и отводя волосы с лица. Потом, когда все закончится, мне наверняка будет ужасно неловко за то, что этот самый кто-то стал свидетелем столь нелицеприятного действа, но все это будет позже, потому что сейчас меня такие мелочи не волновали. Мне было слишком плохо.

Когда в желудке не осталось совершенно ничего, я отстранилась от фаянсового друга и задумалась над тем, что неплохо было бы теперь попить и умыться, вот только встать сил не было никаких. Впрочем, этого делать и не пришлось. На корточки рядом со мной опустился бледный от волнения Танши, в одной руке которого было влажное полотенце, а в другой стакан с водой.

- Родная, ты как? – тихо спросил он, когда я потянулась за первой из необходимых мне вещей.

- Хреново, - просипела я в ответ, принимаясь вытирать лицо, а затем, отдав полотенце назад, трясущимися руками вцепилась в стакан и клацая зубами о его стеклянный край принялась жадно пить.

- Тише, не торопись! – принялся уговаривать меня Танши, придерживая стакан так, чтобы я не расплескала его содержимое на себя.

Вот только зря он опасался, что я обольюсь, потому что опасаться следовало вовсе не этого. Едва живительная влага оказалась в моем желудке, как тошнота накатила с новой силой и меня вновь принялось полоскать.

Трижды меня выворачивало наизнанку, и лишь на четвертый раз вода все же смогла удержаться в желудке. А вот сознание, в отличие от нее, похоже решило, что с него на сегодня достаточно и вновь отключилось.

В следующий раз я пришла в себя уже глубоким вечером. Вернее даже ночью, если доверять своему чутью, и первой моей осознанной мыслью было, что самочувствие наконец-то пришло в норму. Голова не болела, не тошнило, и лежала я на спине на чем-то мягком, ощущая надежную защиту с обеих сторон. Стоп!.. С обеих? Защиту? Не поняла!

Распахнув глаза, завертела головой. И пораженно замерла, обнаружив слева и справа от себя по светловолосой макушке. Но если присутствие одной такой белокурой головы, принадлежащей моему жениху, воспринималось как нечто само собой разумеющееся, то вот вторая, являющейся неотъемлемой частью тела моей "тени", стала полной неожиданностью.

Хлопая глазами на спящего слева от меня Эрелла, я попыталась понять, что он тут забыл и как вообще Танши согласился пустить его в кровать, где прежде ночевали лишь мы вдвоем.

«Джорджи, ты как?» - вывел меня из ступора мысленный вопрос Натана, ставший для меня такой же неожиданностью, как и нахождение "ледяного дракона" под боком.

Медленно, очень медленно я села, дабы не разбудить спящих блондинов, и заметила стоящее возле открытого балкона кресло, в котором и обнаружился мой любимый родитель.

«Да вроде нормально», - так же мысленно отозвалась я, а после, переведя взгляд с него на спящего Эрелла, спросила: "А он что тут делает?".

«Малышка, - раздался тяжелый вздох в моей голове. - Ты сутки не приходила в себя, а потом еще сутки металась в бреду, из которого мы трое с трудом тебя вытащили. Если бы я знал, что все так получится, то ни за что не согласился бы на твою авантюру с Анриэлем».

«Ясно, - озадаченно протянула я и вновь легла, обдумывая полученную информацию. - Как он себя чувствует? У меня получилось запечатление или нет?»