Зажегся яркий свет, и незнакомая женщина подбежала к Джасперу и силой заставила лечь назад на кушетку.

— Тише. Тише, деточка, — твердо сказала она. — Тебе приснился сон.

— Дом! Он горел. Она не могла выйти! — провыл Джаспер, размахивая руками.

— Сегодня тебе ее не спасти, — отрезала женщина, хватая его за запястье. — Не шевелись пока.

Джаспер мотал головой, стремясь вытряхнуть из нее образ красивого дома в клубах дыма. Женщина крепко держала его за руку, разворачивая бинты там, где игла чуть не вспорола вены.

Вид собственной крови помог Джасперу успокоиться.

— Ты пока не готов сорваться с этого крючка, маленькая рыбка. Еще не время уплывать, — женщина быстро вернула иглу на место и закрепила свежей повязкой. Джаспер ощутил боль, но постарался не шевелить рукой, облегчая женщине задачу. У нее были темная кожа и длинные волосы, как у доктора Уайтберда.

— Я… извините, — всхлипнул Джаспер.

Во взгляде, которым она окинула распростертого на кушетке мальчика, пряталась улыбка.

— Порой, когда мы так близко подходим к миру духов, нам могут привидеться скверные вещи, но тебе уже становится лучше. Сны тоже выправятся.

Джаспер затих на подушке: он хотел вернуться назад и спасти маму от пожара.

— Тебя пришли навестить.

Глаза мальчика широко распахнулись.

— Правда?

Кивнув, женщина скрылась за дверью. Сердце радостно екнуло при мысли о посетителе, но Джаспер постарался не дать этому чувству воли. Дядя говорил, что вернется на следующий день. Джаспер понятия не имел, сколько времени провел на этой кушетке, но завтра уже должно было наступить. Может, с дядей Лео приехал и Уэйн? Раздумывая, мальчик опустил глаза на медальон, все еще зажатый в пальцах. Дядя Лео здорово рассердится, если узнает, что Джаспер получил его назад.

Когда дверь приоткрылась, медальон был надежно спрятан под одеялом.

— Джаспер? — позвал чей-то нетвердый голос.

Из-за двери показался отец Джаспера. Опираясь на трость, шатко подошел к постели. Небольшая дрожь в его руках, привезенная с войны, заметно усилилась. Сесть на пододвинутый к кушетке стул ему удалось не без видимого усилия.

— Дай-ка я посмотрю на тебя, — сказал Уэндел, но скользнул по желто-розовым пятнам на бинтах Джаспера лишь беглым, рассеянным взглядом. Вместо этого он подался вперед и изучил лицо мальчика.

Джаспер смущенно моргал, спрашивая себя, успел ли полностью сойти синяк под глазом. Судя по страданию на папином лице, еще не успел.

— Я в порядке, — прошептал Джаспер.

Кивнув, отец опустил лицо и уставился на свою руку, дрожавшую на ручке трости.

— Я уж подумал… Я решил, что потерял тебя, — задыхаясь, выдавил он и с влажным кашлем прочистил горло. Целая минута прошла, прежде чем он вновь смог взглянуть Джасперу в лицо. — Как тебе удалось добраться сюда, сын? Я повсюду искал тебя. Повсюду. Когда миссис Карбо сказала, что ты сбежал…

— Прости меня, пожалуйста. — Джаспер не мог заставить себя смотреть на папу. — Я испугался. Тот детектив, он явился за мной, и я не…

— Тсс… тихо, — отец взъерошил ему волосы. — Если начнешь волноваться, меня сразу выставят вон. Знаешь, а ты счастливчик, что лежишь сейчас в больнице, не то я обязательно вышиб бы из тебя дух: перепугал меня чуть не до смерти…

Джаспер отшатнулся к стене.

— Нет-нет. Прости. Мне не стоило… — отец приподнял открытую ладонь в знак примирения и снова умолк на целую минуту. Сложил губы в слабое подобие улыбки, потянулся вперед и взял Джаспера за руку. — Самое важное сейчас, что ты здесь. Слава Всевышнему, ты нашелся! Я самый счастливый человек на земле. Хорошо тут лечат?

— Да, сэр.

— Твой дядя говорит, ты чуть себя не угробил. Как нога?

— Кажется, нормально. Доктор сказал, завтра смогу ехать домой.

— Вот и отлично. Выходит, на этот раз дьявол просчитался. Как же я рад, что ты такой живучий, сын. Даже не знаю, что бы я делал, если…

Джаспер с трудом сглотнул комок в горле.

— Пап, а что произошло у нас дома? Столько крови…

Уэндел поднял руку, чтобы заставить его умолкнуть.

— Тебе не стоит сейчас об этом беспокоиться. Скорее всего, к нам забрались воры и устроили между собой потасовку. Полицейские полночи просеивали хлам, собирая свои улики и делая снимки, а потом потащили меня в участок и продержали столько часов… чтобы подписать все их чертовы протоколы.

— Но что, если… мама?

— Не говори ерунды, — Уэндел стиснул вместе свои дрожащие ладони и одарил Джаспера слабой улыбкой, которая вогнала мальчика в ужас. — У нее все хорошо. Просто прекрасно. Она обязательно вернется. Как и всегда.

— Но детектив сказал, ее машину нашли…

Отцовский взгляд сделался твердым:

— Сам посуди. Сейчас ее ищут все полицейские Детройта, и нам нужно лишь дать им выполнить свою работу, понимаешь? Мама точно не обрадуется, если мы сведем друг друга с ума переживаниями и беспокойством, правда?

Джаспер снова затих и кивнул, будто бы соглашаясь, хотя понимал, что отец ни за что не рассказал бы ему всей правды. Если эта правда ужасна. Если это мамина кровь была на стене. Сам он оставался всего лишь ребенком, и папа сделает все, чтобы успокоить и защитить его.

— Смотри. Твой дядя решил, она тебя займет, — сказал Уэндел, протягивая Джасперу «Мою первую книгу об индейцах». — Ну, сам понимаешь. Чтобы не скучать.

— Спасибо. — Джаспер поднял книгу над животом, не сводя глаз с искаженных криками лиц на обложке.

Уэндел протянул к сыну руки, взял его ладони в свои. Под манжетами рубашки на обеих его руках виднелись красные следы, как от двух одинаковых браслетов.

— Тебе хорошо живется у Лео с Вельмой?

Джаспер понимал, что ему не дано решать, с кем жить, но все равно задумался, просто чтобы сделать отцу одолжение. Дядя Лео был суров, но справедлив. И кажется, даже простил племянника за опрокинутую разбитую лампу. Затем Джаспер вспомнил, как тетя Вельма качала его в своих объятиях. «У каждого ребенка множество матерей, а у каждой матери множество детей».

— Да. Мне у них нравится, пожалуй.

— Хорошо. — Еще раз сжав ему ладони, отец выпустил их. — Пока ты опять не попытаешься спалить амбар, думаю, они будут рады твоему возвращению. Но ты не волнуйся. Я никуда не денусь. Буду навещать каждые выходные. Ты — лучшее, что у меня есть. Никогда не забывай об этом.

Джаспер изобразил улыбку, но у него оставалось еще множество вопросов, требовавших ответов.

— Пап?

— Да, сын?

— А что тот детектив?

Прежде чем ответить, отец твердо посмотрел ему прямо в глаза:

— Почему ты спрашиваешь?

— Миссис Карбо сказала, он может отправить меня в приют.

Потянувшись вперед, отец сжал Джасперу плечи.

— Только через мой труп. Никто тебя никуда не отправит, слышишь? Не бывать этому. Я им не позволю.

Он притянул к себе мальчика и крепко его обнял. Джаспер был удивлен: он мог бы на пальцах одной руки пересчитать, сколько раз отец обнимал его по-настоящему. Люди редко так обнимаются. Он мог бы совсем растаять в этих объятиях, если бы не дрожь в отцовских руках… и ощущение, будто Уэндел что-то скрывает.

Лежа на кушетке, Джаспер крутил в руках мамино ожерелье и пытался вспомнить все, что абсолютно точно знал о своей маме. Она пила кофе горьким, не подслащивая. «Сахар только скрывает подлинный вкус напитков, Джаспер», — говорила она, заняв свое утреннее местечко у кухонной раковины. Перед тем как уйти на работу, она непременно выпивала две чашечки горького кофе. Едкий кофейный осадок сохранялся на щеке, когда мама целовала его на прощанье.

Подняв руку, Джаспер коснулся лица и зажмурился, чтобы сдержать поток слез.

Она любила танцевать. Однажды она обучила его всем па фокстрота прямо в их маленькой гостиной. «Левая, теперь вместе, вверх… Правая, теперь вместе и назад. Неплохо получается, Джаспер. Движения должны быть легкими. Не толкай партнершу по всей танцплощадке. Просто двигайся уверенно, и она последует за тобой. В этом весь секрет, малыш…»