Внутри еще пахло дымом. Доски пола почти не пострадали, не считая тех, что настелены у выгоревших просветов в стенах. Четыре первых робких шага внутрь Джаспер держался подальше от почерневших досок, опасаясь, что они вот-вот просядут под ним. Дюйм за дюймом он продвигался из прихожей в просторную столовую; разбитое оконное стекло дребезжало, а доски жалобно скрипели под ногами. По полу разбросаны обломки нескольких стульев. Солнечный свет пробивается внутрь сквозь частокол лоснящихся углей, затопляя золотистым маревом всю внутренность дома. На остатках ковра темнеют развалины стола — достаточно большого, чтобы рассадить не менее шестнадцати человек. Проходя мимо очередного стула, Джаспер живо вообразил смех работников фермы и звон ложек-вилок о фарфор. В свое гнездо под стропилами навеса вернулась птица и теперь, чирикая, с любопытством наблюдала за Джаспером через закопченное окно.

В дальнем конце узкого коридора он обнаружил кухню вдвое большую, чем та, где занималась стряпней тетя Вельма. В одном углу стоит большая плита на шесть конфорок, ведро с растопкой нетронуто. Напротив — пустой холодильный шкаф, дверца нараспашку. И больше ничего. Кто-то снял с крючков и полок все блюда, горшки и сковородки. Лохань для мытья и стирки тоже забрали. Хоть пламя их и пощадило, оштукатуренные стены черным-черны от дыма. Поскребя ногтями по чумазому стеклу в задней двери, Джаспер прильнул к нему, чтобы увидеть буйно разросшиеся полевые цветы, завладевшие дырами в настиле крыльца.

По другую сторону от кухни обнаружилась лестница на верхний, чердачный этаж. Деревья у дома годами засыпали ступени опавшей листвой и сучьями; сквозь отверстие в крыше по ним сбегает солнечный луч. Запрокинув голову, Джаспер потрясенно уставился на клочок неба, явившийся в дом непрошеным гостем.

Неудачная мысль. Пол у лестницы густо заляпан грязью и звериным пометом. Ставя ногу на первую ступень, Джаспер слушал, как в голове у него тревожно заходятся колокола. Лестничные перила показались ему вполне надежными; пошатав немного, он вцепился в них мертвой хваткой и шагнул на вторую ступень. Поднимаясь, осторожно переносил свой вес с одной ноги на другую, вот-вот ожидая услыхать роковой треск и ощутить, как доска уходит из-под ног. Но все они держались стойко: одна скрипучая ступенька за другой, и вот Джаспер уже наверху.

Даже те стропила, что еще держали крышу, были черными. Некоторые лопнули посредине и чудом держались, щетинясь острыми щепками; другие прогорели насквозь и рухнули вовсе, завалив грудами угля то, что еще оставалось от чердачного перекрытия. Сквозь вспоротую крышу виднелись поля к западу от дома — они бежали еще никак не меньше мили, чтобы потом уткнуться в небеса на горизонте.

Делая шаг в сторону от лестницы, Джаспер пытливо смотрел под ноги: одну за другой каждую доску следовало проверить на прочность. В дальней стороне чердака он наткнулся на остатки двух кроватей, задвинутых под отвес крыши. Почерневшие матрасы роняли на пол серые перья. Он сделал к ним пару осторожных шагов и увидел, что какой-то зверек сгреб почти все перья в самый угол, обустраивая уютное лежбище. «Может, енот?» — мелькнула у Джаспера мысль и заставила его замереть на полушаге. «Гнусные твари эти еноты», — точные дядины слова. Один из них прикончил последнего охотничьего пса на ферме: подкатился под брюхо и когтями разодрал бедолаге все внутренности.

Прокладывая путь к небольшому бюро у противоположной стены, Джаспер постарался обойти пустое гнездовище по широкой дуге. На крышке стоял деревянный кукольный домик. Между вспученными стенками в пятнах плесени еще различимы шесть крошечных комнаток, но с деревянных брусочков, служивших мебелью, давно слезла вся краска. Два из них, продолговатой формой схожие с кроватями, покоились на втором этаже домика. Джаспер поднял одну такую кровать и оглянулся на разодранные матрасы. Его вновь захлестнуло чувство прямиком из «Джека — победителя великанов», и он представил, как сквозь дыру в крыше к нему тянется громадная рука, чтобы выхватить с чердака и унести высоко в небо. Потрясенный этим видением, Джаспер быстро сунул игрушечную кровать на место.

Он попробовал открыть ящики бюро, но дерево слишком разбухло от дождей, чтобы легко поддаться усилиям. Только самый нижний ящик шевельнулся в ответ, и Джаспер тянул его, пока тот не сдался и не выехал вперед, обдав его облачком влажного, затхлого воздуха. Джаспер дважды чихнул и поспешил зажать себе нос, прежде чем исследовать содержимое ящика.

Стопка то ли платьев, то ли ночных рубашек — сложно сказать, чем они были, но в любом случае принадлежали девчонке, судя по ленточкам да цветочкам. Джаспер вытащил одну одежку и поднес к своим плечам. Аккуратно разложил на полу, пытаясь вообразить девочку, которая надевала такое. Хозяйка платья явно была повыше его самого; Джаспер напряг воображение и постарался вообразить себе длинные черные волосы, заплетенные в косы. На какую-то долю секунды даже показалось, что он видит ее силуэт в дверном проеме. Темные глаза умоляюще всматриваются в его собственные, точно девочка ждет, чтобы он сказал что-то важное. Передернув плечами, Джаспер скомкал платье.

На дне ящика лежали небольшая книжечка и тряпичная кукла.

Он подобрал было куклу, но сразу же уронил обратно. Размякшая, она оказалась клейкой на ощупь и пахла так, словно была погребена в нечистотах. Коричневая кожа на переплете книжицы, наоборот, затвердела и сделалась ломкой. Края страниц коробились от влаги, но книжечку удалось раскрыть посередине: странно, но листки даже не склеились вместе.

Джаспер не мог прочесть бежавшие по страницам буквы, но, полистав книжечку, быстро понял, что выписаны они от руки. Кто-то старательно заполнял одну страницу за другой узкими строчками аккуратно выведенных букв, украшенных завитками. Он нахмурился, не в состоянии разобрать ни единого. Книжечка была заполнена словами лишь наполовину. Джаспер перелистал ее обратно, до первой страницы, и его сердце болезненно сжалось.

В самом центре листа кто-то крупно вывел: «Алтея».

Джаспер перевел глаза с кукольного домика на брошенные на пол платья. «Это же ее спальня», — пришло понимание, стоило взгляду скользнуть по двум кроватям напротив бюро. Должно быть, она спала здесь. Давным-давно, когда была девочкой.

Он попытался снова вообразить, как мама сидит, играя со своим кукольным домиком прямо тут, где сейчас сидит он сам. Но не получалось. Девочка с косами и темными глазами, заглядывавшая ему через плечо, вовсе не была на нее похожа. Дома у Джаспера не хранилось ни единой фотокарточки мамы в детстве, и лишь сейчас он сообразил, что никогда таких даже не видел.

— Куда ты пропала, мама? — прошептал он.

Кукла сверлила его из нижнего ящика бюро мертвыми глазами-пуговками.

Он снова прочел имя «Алтея», прижал книжицу к груди и заплакал.

— Джаспер! — донеслось снаружи выгоревшего дома. Это был Уэйн. — Джас? Ты там?

Пришлось потратить несколько секунд, чтобы вернуть себе голос.

— Тут я! Сейчас выхожу! — крикнул в ответ Джаспер, вытирая слезы с лица. Книжечка все еще в руках. Надо бы ее спрятать. Если книжку увидит Уэйн, запросто может отобрать или отдать дяде Лео. Что-то подсказывало Джасперу, что дядя не сильно обрадуется, узнав, что он взял ее из ящика и что вообще залезал в сгоревший дом. Это казалось ему серьезным проступком, и не только из-за ненадежных полов.

Внизу скрипнули доски. Джаспер быстро сунул книжечку за пояс штанов на спине и прикрыл пижамной курткой, прежде чем начать спускаться.

Уэйн ждал его, стоя в кухне.

— Чего ты там забыл?

— Сам не знаю. Просто любопытно стало, наверное.

— Тогда смотри, чтобы па тебя там не застукал, ясно? Живо шкуру спустит! — С этими словами Уэйн ухватил его за руку и потащил вон из дома. Отпустил только на переднем крыльце.