— Почему Ксей не ест?

— Он ждёт, когда мне принесут блюдо, что бы мы поели вместе. А что, разве у вас мужчины и женщины едят отдельно? У нас на Кавказе так принято.

Лекбуш не успел ответить, как появилась Шатуся с блюдом для Татьяны.

— Ты не возражаешь, если я буду есть и разговаривать? — Она зачерпнула ложкой кусок мяса с соусом. — Это Шатуся готовила? Восхитительно!

Алексей тоже попробовал мясо:

— Какие необыкновенные приправы. Сладковатые, пряные и, в то же время, острые.

— Что сказал Ксей?

— Он тоже в восторге от еды. А Шатуся тебе кто?

— Она ведёт хозяйство и содержит дом в чистоте и порядке. — Шаман задумчиво почесал подбородок и, возвращаясь к разговору, проговорил, — так значит, волк был чёрный? Плохо.

— Почему? Что ты знаешь про него?

— Чёрные волки — слуги Фэтуша.

— Это кто?

— Это верховный жрец Фэштупали. И он знает, что ты здесь. Он явно следил за тобой.

— Но откуда ему стало известно про меня вообще и про то, что я появлюсь в Карелии в частности? — Таня отодвинула пустую миску. — И что ему за дело до меня?

— Вот! В этом вопрос!

— Шатуся, — позвала Таня женщину, — вкусно так, что язык можно проглотить! Спасибо большое.

— А Ксею понравилось? — Шатуся зарделась от похвалы.

— Очень. У вас восхитительные приправы. Ты дашь мне с собой немного, когда мы будем возвращаться? Кстати, — она повернулась к Лекбушу, — а когда откроется портал, что б нам домой вернуться?

— Через два дня. А если точнее, то утром послезавтра. Слушай, ты меня немного расстроила с этим волком… Я бы хотел тебе много чего рассказать, но вот Ксей… Ему будет не интересно тут с нами… Мы говорим непонятные ему вещи на непонятном языке.

— У вас там дом для новобрачных строят. Надо отправить Ксея в помощь строителям. Как думаешь? Он поработает, а мы все обсудим и обдумаем.

— Он умеет строить? Он же воин.

— Лекбуш, в нашем мире мужчины деляться на тех, кто умеет всё и на тех, кто не умеет ничего. Мой муж относится к первым.

— А он не будет против?

Таня повернулась к Алексею, который прислушивался к разговору и внимательно смотрел на Тату в ожидании перевода беседы. Ведь говорили про него.

— Ты сможешь помочь в строительстве дома для сестры Шэтуола?

— Конечно. Одна проблема… Я не знаю языка. Как мы поймём друг друга?

— Это не проблема, милый.

— Вы хотите побыть наедине?

— Дело не в этом. Ты нам не мешаешь, но тебе же самому не интересно тут с нами. Мы говорим на чужом языке, о своих делах… Ты ощущаешь себя лишним, так?

— Есть немного.

— А там ты будешь полезен. И потом, язык жестов никто не отменял. Так ты согласен?

— Как скажешь, жена моя.

— Я смотрю, тебе очень понравилось называть меня женой, — улыбнулась Таня.

— Ну, во-первых, не я это начал, а во-вторых, я хочу, что б ты привыкала к тому, что ты моя жена.

Таня, вставая, повернулась к Лекбушу:

— Я провожу Ксея и вернусь. — Она повернулась к Алексею:

— Пойдём, я тебя провожу. Или ты хочешь чаю с пирогами?

— Если честно, то я объелся. Шатуся положила мне мяса от души. Вот воды бы я выпил.

Таня попросила Шатусю принести воды, но она принесла ещё и компот из черники и малины. Алексей выбрал компот и с удовольствием выпил большую керамическую кружку ароматной жидкости.

— Пойдём, — Таня взяла его за руку. — Я сейчас вернусь, я быстро, — улыбнулась она Лекбушу.

Они вышли из дома и, пройдя через редкий лесок, направились по знакомой уже дороге к строящемуся дому.

— Не возражаешь, если я при них буду называть тебя Ксеем?

— С условием, что наедине я буду Алёшенька.

— А ты для меня всегда Алёшенька, — она улыбнулась.

— Когда мы сможем вернуться? Ты узнала, как можно открыть портал?

— Послезавтра утром мы будем в нашем мире.

— А как же наши ребята? Они там, наверно, с ума сойдут за эти два дня! Раньше никак нельзя?

— К сожаленью, насколько я могу знать, шаманы портал не открывают. Мы ничего не можем изменить. Портал — это, как закон природы, как дождь или снег. Как бы ты не хотел, но отменить их невозможно. Ну, вот как у нас Пасху каждый год высчитывают, так и открытие потала… Давай принимать ситуацию такой, какая она есть.

— Да? А я слышал, что якутские шаманы могут вызывать или останавливать дождь.

— Могут, но только в том случае, если договорятся с Духами. Когда Духи против, то все уговоры безполезны.

— Тата, то, что твоя прабабка шаманка и родилась здесь, я понял, но как она оказалась у нас?

— Она полюбила парня из нашего мира, моего прадеда. Он заблудился в лесу и оказался в Славтушени в момент открытия портала. Он тоже её полюбил и они ушли к нам, потому что прадед не захотел тут остаться.

— И её отпустили?

— Почему нет? В этом мире воля свободного человека нерушима. Её дочь, моя бабушка, силы не имела, а когда рожала мою маму, то умерла. По непонятным законам природы на моей маме сила тоже отдохнула, зато у меня этой силы за двох.

— А как ты обэтом узнала? Ну, то, что сила есть.

— Вот так! — Таня остановилась и протянула Алексею левую руку ладонью вверх. — Смотри.

Он взял её руку и стал внимательно разглядывать, как тогда Шэтуол и Лекбуш. Он увидел, что линии руки расположены как-то странно, а приглядевшись, с удивлением понял, что это рисунок, на котором чётко просматривался глаз со зрачком, роговицей, веком и даже ресницами.

— Ого! Это не обман зрения?

— Нет, это знак шаманов Славтушэни. Помнишь, как в песне у группы «Пикник»:

«На ладонях у него

Нарисованы глаза»?

— Есть ещё один, я тебе потом покажу.

Они подошли к стройке и Таня, увидев Шэтуола, окликнула его. Он поспешил к ним с радостной улыбкой.

— Вы к нам на экскурсию?

— Нет, я подмогу вам привела.

— Твой муж умеет строить дома? — Не столько удивился, сколько восхитился тот.

— Умеет. Я думаю, вы найдёте общий язык?

— Да, не волнуйся.

— Как скоро вы закончите? Вечер уже.

— Ещё часа два поработаем. Как начнёт темнеть, Ксей сразу может идти домой. Или вы ещё у Лекбуша?

— Пока Ксей будет вам помогать, Лекбуш мне дом покажет, в котором мы пару дней поживём. У вас принято целовать своих мужей при посторонних? — Шэтуол кивнул с улыбкой. Таня поцеловала Алексея в щёку со словами:

— Через пару часов я за тобой зайду.

— Татка, да я сам дойду, не маленький. Тут идти всего ничего. А как долго работать будем?

— От КПП и до самого вечера.

— Знаешь этот анекдот?

— Конечно! Я ведь дочь прапорщика, — она погладила Алексея по плечу, — удачи, мой хороший.

Татьяна слегка поклонилась Шэтуолу, он ответил ей более низким поклоном и она пошла обратно к дому. Странное ощущение было у неё на душе. Ей было очень легко в этом мире. Казалось, если она раскинет руки, то полетит, такая лёгкость была в ней. Она шла, неторопясь, прислушиваясь к этим странным, но в тоже время, таким милым ощущениям. Таня свернула с одной улицы и пошла по другой, той, которая вела к началу леса и дому Лекбуша. Когда она вошла в редкий лесок и уже увидела его дом, кто-то её окликнул. Она остановилась, оглядываясь по сторонам. Из-за густо цветущего ярко-голубыми цветами куста вышел Сэтуэл и остановился в нескольких шагах от неё. В Славтушэни все мужчины были по- своему хороши, но Сэтуэл был действительно красив. Замшевые светло-коричневые брюки плотно облегали стройные длинные ноги, а широкий брючный ремень подчёркивал узкую талию. Ему очень шли длинные светлые волосы цвета спелой пшеницы. Он стоял в расскованной позе, словно позволял Тане оценить всю его красоту, но без какого-либо самодовольства. Это выходило у него вполне естественно. Татьяна действительно залюбовалась им, но не как мужчиной, а как каким-то произведением искусства. Он напоминал ей «Давида» Микеланджело. Его красота не вызывала в ней не любви, не желания. Отсутствовала в нём харизма, что ли. В то время как от одного взгляда на Алексея сердце её наполнялось нежностью, и билось чаще, и дыхание становилось прирывистым, и хотелось прижаться к его груди, что б услышать стук его сердца, и в низу живота начанало тянуть. Ничего подобного к Сэтуэлу она не испытывала.