Алексей развернулся и направился обратно по тропинке к озеру. Юрий осторожно ретировался и пошёл в сторону лагеря. Коля дождался, когда Юра отойдёт на приличное расстояние от него и пошёл за Алексеем. Тот на ходу снимал с себя одежду и бросал её на землю. Подойдя к сосне, где раздевалась Таня и лежала его безрукавка, он снял обувь и оставшуюся одежду, быстро вошёл в воду и нырнул. Коля шёл по тропинке и подбирал разбросаные по земле вещи друга. Когда тот вышел из воды — протянул ему футболку:

— Вытрись.

Алексей взял футболку и стал яростно вытираться.

— Ну, что — охолонулся?

— Ты давно здесь? — вопросом на вопрос ответил Алексей.

— Давно. Ещё с того момента, как Юра за вами пошёл.

Алексей замер:

— Что? Юрий был здесь и всё видел? Он видел, как я Тату целовал?

— Да. И видел, и слышал всё. Он как раз около того ельника затихорился, где ты с Таней говорил. Хорошо ещё, что она тебя бортанула, а то такой бы шум поднялся, мама не горюй. Барс, что ж ты себя в руках не держишь?

— Мне просто показалось, что она мне…симпатизирует, что ли… Я словно прирос к ней, — глухо сказал Алексей и посмотрел другу в глаза, — я люблю её…так люблю…слов таких нет, что б сказать — как…

— Вижу. Пошли, — хлопнул друга по плечу Коля. — То есть, с Юлей ты теперь точно разведёшься?

— Да, и Тата здесь ни при чём. Я тебе уже говорил.

— Ты знаешь, а ведь мне тоже кажется, что она тебе… кхм… симпатизирует. Просто не хочет конфликта здесь. Ну, прикинь, скажет она Юре, что ты ей нравишься и что? Конец поездке?

— Кэп, веришь, только и живу той мыслью, что в Питере с ней встречусь. Я ей должен всё рассказать и про разговор с Юрой, и про развод, а то она обо мне чёрт знает, что думает.

Таня шла по тропинке к лагерю очень быстро, почти бежала. Когда Алексей поцеловал её, когда его бархатный язык коснулся её языка — она чуть не застонала, таким сладким и таким желанным был этот поцелуй. Как бы ей хотелось прижаться к нему, обнять его, чувствовать его сильные руки на своём теле, вдыхать его запах, отвечать на поцелуи… Ей стоило огромных усилий отстраниться от него и ещё больших сказать то, что она ему сказала. Она не могла поступить по — другому. Ну не могла она унизить Юру своей изменой. За время их общения он ни разу не обидел её, относился к ней с нежностью и уважением. Разве могла она поступить с ним так жестоко и несправедливо на глазах у всего лагеря, в кругу людей, которые давно знают его? Не могла… Может, стоило это всё объяснить Алёше? Хотя, зачем?.. Он ведь женат. Она закусила губу, чтобы не заплакать. Её так влекло к Алексею, а быть вместе им не суждено. Похоже, ошибалась баба Веста…

Татьяна открыла машину, что бы положить умывальные принадлежности и увидела, что Юры нет. Она оглянулась по сторонам. В лагере стояла тишина. Сколько её не было? Минут тридцать-сорок? Конечно, все ещё спят. Утро раннее, а вчера все разошлись очень поздно. Татьяна решила вскипятить чайник и попить кофе. Она подошла к столу, разобрала то, что осталось с вечера, аккуратно всё положила по контейнерам и тарелкам, протёрла стол, достала бекон и овощи. Она хотела, пока кипит чайник, сделать зажарку из бекона, лука, грибов и перцев и сложить всё в миску, а потом для желающих залить уже готовую смесь яйцом. Чайник вскипел, и она заварила себе кофе в чашке. Юра подошёл к ней со стороны озера, но другой тропинкой.

— Таня, — негромко окликнул он её.

Она повернулась:

— Доброе утро. Ты, наверно, меня искал. Я ушла умываться и забрала с собой всё для умывания.

— Я просто прогулялся.

Он обнял её, поцеловал в шею:

— Танюш, прости меня за вчерашнее. Я всё понимаю, но когда вижу его рядом с тобой… Я просто с ума схожу от ревности.

Юра выглядел очень расстроеным.

— Я себе больше такого никогда не позволю, обещаю.

— Юр, я эти твои извинения слышу постоянно. Смысл извиняться, если ты снова себя так же ведёшь. Поверь, я не заслужила твоих обвинений.

— Я знаю, но, пожалуйста, и ты поверь мне — это больше не повториться. Прости, прости, прости… — Юра сложил ладони на груди, как при молитве.

— Ладно, — кивнула Таня, — но это в последний раз. Ещё что-то в этом роде…

— Нет. Никогда.

И Юра, довольный тем, что был прощён, поцеловал Таню в губы. Она удивилась, что его поцелуй был для неё неприятен. Наверно, потому что ей вспомнились мягкие губы Алексея, тот трепет, с которым он целовал её, его сильные руки… Она отстранилась от Юрия:

— Кофе сделать? Или чай будешь?

Юра почувствовал холодок с её стороны, но отнёс это на тот счёт, что она ещё сердиться. В это время к лагерю подошли Коля и Алексей. Глядя на целующихся, Алексей сначала замедлил шаг, потом подошёл к столу. Таня с улыбкой пожелала доброго утра подошедшим и предложила на выбор чай или кофе.

— Кушать хочется ужасно! Я бы вот сейчас кабана в шерсти съел, честное слово. — Сказал Колюня, принюхиваясь к ароматному запаху бекона. — Это у тебя тут не кабанчиком жареным пахнет?

— Почти. Это бекон. Будешь яичницу с беконом?

— Да. И, если можно, бекона побольше.

— Можно, можно. Сколько яиц?

— Трёх хватит.

Таня положила смесь овощей с беконом на сковороду и вбила три яйца.

— Алёша, ты что будешь?

— А у меня есть выбор?

— Ну, выбор есть всегда. Я ещё кашу буду делать молочную. Рисовую. — Татьяна говорила совершенно спокойно, словно и не было этой сцены у озера.

— Я тоже буду яичницу, только… сейчас пойду… переоденусь… — и он пошёл в сторону палатки.

Коля остался у стола и, в ожидании завтрака, тоже решил выпить кофе.

В палатке Алексей достал сухую футболку и ещё одну безрукавку. Хорошо, что послушал Кэпа, и взял с собой большое колличество запасного белья. Внешне он казался спокойным, но внутри у него всё дрожало. Воспоминания о поцелуе на озере не отпускали его. Прежде, чем Тата от него отшатнулась, она ответила ему на поцелуй. Пусть быстро, почти мимолётно, но ответила. Может, он не ошибаетсяся? Может, и Кэп прав — она просто не хочет создавать конфликт в походе? Если всё действительно так, то у него есть надежда, что она не откажется встретиться с ним, когда они вернутся в Питер. Успокоив себя такими доводами, он решил избегать с ней встреч наедине, чтоб не радражать Юрия и не доставлять ей неприятностей.

Лагерь потихоньку просыпался и когда Алексей подошёл к столу, то застал почти всех, кроме Паши и Оли, которые умывались. Юра со Стасом чуть в стороне от стола завтракали и обсуждали рыбалку. Алексей подошёл к ним:

— Я тоже удочки взял. Вы рыбачить здесь собрались?

— Нет, — Юра решил вести себя с ним так, словно вчера ничего не произошло, — сейас поздно, да и с берега ничего не поймаешь. На этом озере лодка нужна. Мы после завтрака к Тахко-порогу поедем. Тут не далеко. Приедем засветло, пройдём вдоль реки, посмотрим спуски. Можно донки поставить, а можно утром пораньше удочки побросать. Там река широкая и намного спокойнее Суны. У тебя сапоги высокие есть? Ну, болотники?

— У Коли есть, по-моему. Я у него спрошу. — Он обернулся, поискал глазами Кэпа.

Коля в это время стоял у стола.

— Тань, а можно кашки? Только чуть-чуть. Ты не подумай, я не обжора. Просто, знаешь, эти холостятские завтраки, обеды, ужины…

— Жениться Вам, барин, нужно, — усмехнулась Таня, — ой, прости, если спошлила.

— Ну, в одном-то ты права, жениться нужно.

— А ты настоящий ей больше понравишься, я уверена, — подавая тарелку с кашей, сказала она тихо, что бы стоящие рядом Саша с Галюней не услышали.

— Что? Кому? — растерялся Николай.

— Иринке, — одними губами ответила Таня и повернулась к Саше.

— Саш, твой кофе готов. Конфетку хочешь?

Подошёл Алексей.

— Тат, меня покормишь?

— Подождать надо чуть-чуть.

— Я терпеливый. Я подожду, — сказал он и негромко, так, что б слышала только она, добавил: