И тут все лучники, к удивлению Алексея, опустились на левое колено перед ней, низко склонив голову и приложив правую руку к сердцу. Татьяна взяла из его рук одежду и, одевшись, повернулась к мужчинам, приблизилась к Меченому и протянула ему левую руку ладонью вверх.

— Тэну!

Мужчина взял её ладонь в свои руки, стал внимательно разглядывать её, а затем прижался к ней губами. Потом поднялся и стал что-то говорить Тане на певучем языке. Остальные мужчины тоже встали с колен и почтительно отшли на некоторое расстояние. Таня, слушая его, удивлённо вскинула брови. И тут Меченый обнял её правой рукой, а левой стал гладить по щеке, что-то быстро полушёпотом при этом приговаривая. Таня сначала растерялась от такого неожиданного напора, а потом попыталась отстраниться от обнимающего её мужчины, но он только сильнее прижал её к себе.

Кровь ударила Алексею в голову. Сильнейший прилив ревности, о существовании которой он раньше и не подозревал, жгучей волной накатил на него. Он отбросил АКМ в сторону, шагнул к Меченому и так крепко сжал ему плечо, что тот, вскрикнув от неожиданности и боли, отпустил Таню.

— Не смей прикасаться к моей женщине, — прорычал он и оттолкнул мужчину от своей Татки.

Меченый сделал шаг назад, покачнулся, но удержался на ногах. Потом весь подобрался и бросился на Алексея. Тот чуть отклонился в сторону, легко перехватил нападавшего и, перекинув его через бедро, положил лицом на землю, заломив ему руку назад и наступив коленом на спину. Схватка длилась всего несколько секунд. Поверженый противник сучил ногами и что-то злобно выкрикивал на своём языке. Тут же к ним подскачили остальные мужчины и направили луки на Алексея.

— Бэз ту а! Анто мту каба! Влэт ту вэ! Сей тус! — Закричала Татьяна, и они тут же отступили, опустив своё оружие.

— Алёша! Алёшенька! Отпусти его. Пожалуйста, отпусти.

Алексей поднял голову и посмотрел на неё. Взгляд его был жёстким и спокойным, ни ненависти, ни злости, и от этого был ещё страшнее.

— Ты уверена?

— Да, уверена. Я тебе чуть позже всё объясню.

Алексей легко поднялся и встал рядом с Татой. Меченый, злобно бормоча, стал подниматься. Отряхивая одежду от листьев и земли, он исподлобья смотрел на Алексея, потом посмотрел на Таню и спросил, кивнув на только что победившего его мужчину:

— Ту каба? Этос сэ утон? Ито э?

Она ответила ему что-то резкое, при этом изобразив непонятные для Барса жесты рукой. Мужчина тут же сник. Её слова сбили с него спесь и злобу. Он сделал робкий шаг в сторону Алексея и стал что-то быстро говорить ему, показывая то на Таню, то на стоящих в стороне мужчин.

— Переведи, — попросил Алексей.

— Он извиняется перед тобой за себя и своих друзей. Он приносит искрение извинения, потому что у них тоже не принято дотрагиваться до чужих жён, а он не знал, что ты мой муж и поэтому вёл себя недопустимо. Он спрашивает, чем может загладить нанесённую обиду.

— Ты сказала ему, что я твой муж? — У него пересохло в горле.

— Конечно, только не ему, а им. Иначе уже завтра ко мне могло бы посвататься полдеревни, а то и замуж выдать за кого-нибудь из местных.

Увидев, как у Алексея поползли брови вверх, Таня поспешила его успокоить, положив руку ему на грудь:

— Не волнуйся, насильно тут замуж не выдают и не женят. А вот предложение сделать могут.

— Тата, что он говорил тебе, когда… когда гладил по щеке?

— Ничего нового: я красива, я поразила его в самое сердце, ну и замуж звал. Обещал сделать меня самой счастливой женщиной и хранить верность до гробовой доски… Вот такая любовь с первого взгляда…

— Фатуэла, — обратился Меченый к ней и сказал что-то. Она улыбнулась и покачала головой в знак отрицания.

— Что?

— Он думает, что мы ругаемся и очень расстроен нашей ссорой. Он ждёт, что бы ты его простил и спрашивает, какой подарок может загладить его вину.

— Подарок?

— Да, так принято, что в знак примирения оскорблённому преподносят то, что он пожелает. В этом мире, если недостойно ведут себя по отношению к женщине, то наносят оскорбление не только ей, но и её мужу. Муж вправе требовать извинения в виде подарка. Закон суров, но это закон.

Алексей задумался и тут увидел, что из-за голенища у Меченого торчит рукоять ножа. Свой нож он оставил у костра, а пустые ножны его не устраивали. Он привык для собственного спокойствия всегда иметь под рукой холодное оружие. Тем более здесь, в этом чужом и, что бы не говорила Тата, возможно, враждебном мире.

— Спроси, готов ли он подарить мне свой нож?

Когда мужчина услышал Танин вопрос, он достал из-за голенища нож и, подойдя к Алексею, вручил ему с поклоном подарок. Тот взял нож и стал его рассматривать. Рукоядкой служил искусно обработаный рог какого-то животного. Алексей положил подарок на ладонь:

— Восхитительно! Он словно под мою руку… И сталь потрясающая! Неужели у них такие искусные кузнецы есть? Что я должен сделать, что б выказать своё прощение?

— Положи руку на сердце и чуть склонись, только не низко.

Когда Алексей сделал так, как сказала Таня, Меченый расплылся в улыбке и, приложив руку к груди, поклонился ему в ответ несколько раз, затем протянул правую руку большим пальцем вверх:

— Шэтуол.

— Он с тобой знакомится. Надо пожать ему руку, как бы обхватив большой палец и назвать своё имя.

Барс сделал так, как она ему сказала.

— Алексей.

— Алек… Алес… Ксей? — Пытался повторить его имя новый знакомый.

— Да, Ксей. — Кивнула Таня. — Назовись Ксеем. Им так проще будет произносить. Он улыбнулся:

— Как скажешь… жена… — и тоже кивнул, — Ксей.

Они обменялись рукопожатиями. Шэтуол сказал, что их ждут в деревне, и они могут отправиться прямо сейчас в путь. Он ещё раз попросил прощение у Тани за своё поведение и, сняв с руки массивный браслет из жёлтого металла, усыпаный синими и голубыми камнями, с поклоном отдал ей.

— Как это понимать?

— Всё просто: тебе нож, мне украшение.

— Странное украшение для мужчины, — сказал Алексей, наклоняясь за автоматом. Нож он ещё раньше убрал в ножны.

— Если ты внимательно посмотришь на других мужчин, то увидишь перстни и цепочки на шее. Это своего рода знак принадлежности к тому или другому клану, а вот такой браслет и татуеровка на правой щеке означают принадлежность к роду старейшин.

Они неспеша пошли по тропинке.

Шэтуол обратился к Тане:

— Твой муж охраняет тебя лучше любого нашего телохранителя. У вас все мужчины умеют так драться или он воин?

— Ксей — воин, который защищает нашу страну от врагов. Такая у него профессия — защищать, спасать, воевать.

— Почему вы говорите обо мне? — Алексей подозрительно посмотрел на Шэтуола.

— Он восхищён твоей техникой рукопашного боя. Вобщем, ему понравилось, как ты дерёшься.

— Скажи ему, если он захочет, то я могу научить и его.

Когда Таня перевела слова Алексея, то Шэтуол остановился и, судя по выражению лица и протянутой Алексею руке, с удовольствием принял его предложение. Тут же один из идущих рядом лучников подошёл к ним и стал что-то быстро говорить, произнеся несколько раз имя «Ксей».

— Что он хочет?

— Того же, что и Шэтуол — что бы ты научил его драться.

— Скажи, что я могу провести урок для всех желающих, если нам это позволит время прибывания в их мире. Кстати, а у кого можно узнать, как скоро мы вернёмся к себе?

— Я думаю, у Лекбуша.

Таня повернулась к Шэтуолу:

— Ты знаешь, когда откроется портал, что бы мы вернулись в свой мир?

— Не раньше, чем через несколько дней, но точнее тебе скажет Лекбуш.

— Долго нам ещё идти? Знаешь, у нас был такой трудный день… Хочется скорее отдохнуть. У Лекбуша есть место в доме для нас, как думаешь?

— Зачем у Лекбуша? У нас для гостей есть специальный дом. Не ты одна навещаешь нас, а гостям из вашего мира мы всегда рады.