— Да, конечно. Все, кто хочет, поезжайте… Сейчас ещё не поздно.

Юрий предложил разделить продукты между теми, кто поедет и кто останется. Оставаться, кроме него никто не захотел. Впереди была намечена интересная поездка на Воттоваару, но Галя, Саша и Максим решили вернуться домой и отправиться в дорогу прямо сейчас, а питерские экипажи и Павел с Олей решили следовать намеченому маршруту и тронуться в путь завтра с утра. Коля заметил, что Иринка приуныла после того, как решение было озвучено. Она стала собирать со стола грязную посуду.

— Иришка, давай я тебе с посудой помогу. Вместе пойдём, помоем, — предложил Николай. Она грустно кивнула в ответ.

— Ириш, ты что сникла? — Он поставил на траву посуду и, взяв её за подбородок, заглянул в глаза. — Что случилось, маленькая?

— Я не хочу никуда ехать. Я хочу остаться с тобой, — Ирина никак не ожидала от себя такой смелости. Мама всегда говорила, что женщина должна скрывать свои чувства и не показывать, что мужчина ей нравится. Это прочно сидело у неё в голове до сегодняшнего дня.

— Хорошая моя, — Коля погладил её по щеке, — я так рад, что ты этого хочешь. Думал, сам тебе это предложить, а ты меня опередила. Андрею говорила?

— Нет ещё.

— И не надо. Я сам поговорю с ним.

— Почему ты?

— Я всё-таки мужчина, а принимать решения — это дело мужчин.

Когда они вернулись в лагерь, ребята уже готовы были ехать и ждали только их, что бы попращаться. После их отъезда Оля предложила попить ещё чайку и поставила чайник. Коля подошёл к Андрею:

— Андрюш, на минутку, — кивнул он головой, предлагая отойти ему в сторону, — разговор есть.

Они отошли. Андрей предложил сигарету, и Коля не отказался.

— Если ты не возражаешь, Иринка останется со мной в лагере до конца поиска.

— А если возражаю?

— Всё равно останется. Она этого хочет, не меньше, чем я. Ты за неё не волнуйся. С ней будет всё в порядке, можешь мне доверять. Со мной она будет в полной безопасности.

— А пока вы будете заниматься поисками она тут, в лесу, одна будет?

— Ну, кто же лагерь без присмотра оставит. Всегда хоть один боец да останется здесь.

Андрей повернулся к нему лицом и пристально посмотрел в глаза.

— Не доверяешь?

— Ты действительно хочешь на ней жениться?

Николай кивнул.

— Любишь её?

— Слов таких нет, что б сказать, как люблю, — вспомнил он слова Барса. — Если она не захочет потом поехать ко мне, я привезу её к вам домой.

— Коль, если честно, я против тебя ничего не имею. Даже рад, что ты, а не кто-то другой. Как вы там говорите? Солдат ребёнка не обидет? Просто Ира… Ты пойми, у неё, что детства, что юности, считай, и не было. Её отец, мой отчим, хотел сына, а тут девочка… У матери после родов осложнения какие-то были, и родить она больше не смогла. Да ей и не нужны были дети… Она всю жизнь только себя любила. Меня вот в интернат сдала, что б с новым мужем жить не мешал. На выходные, правда, забирала. Я с Иришкой всегда возился с удовольствием. Она потешная была маленькая, не капризная совсем. Вобщем, у меня, кроме неё, считай, родной крови и нет, вот детки ещё. А так… отец умер, мать всегда как чужая была. Ни то, что меня, Иринку никогда не поцелует, не приголубит. Она, может, поэтому ко мне с детсва и тянулась. Недолюбленная она. Отец её в строгости держал, всё боялся, что б она золотой молодёжью не стала и деньги на ветер не пускала. Лет с пяти была загружена кружками всякими. Всех подруг от неё отвадил, а уж про мальчиков и говорить нечего! Мне всегда её жалко было. Ничего хорошего она в жизни не видела. Да и у меня могла жизнь не сложиться… Хорошо, что Маринку свою встретил, а вот Ира… Муж этот её бывший той ещё сволочью оказался…

— Она мне сказала, что брак был не очень удачным, а вот что произошло… Расскажешь?

— Да я всего и не знаю. Она со мной о своей жизни семейной не распростронялась. Пусть лучше она сама тебе всё расскажет.

— А почему же ты его сволочью считаешь?

— Так он от неё к нашей матери ушёл. Твари, что один, что другая!

— Это как — к вашей матери? Я что-то не понял…

— А вот так, — Андрей сплюнул под ноги, — теперь понимаешь, почему я переживаю за неё? Она ведь даже Марине ничего не рассказала. Всю боль в себе держит. После развода с нами живёт, с моей семьёй. Детей моих любит, балуууует… Иностранными языками с ними занимается. Она ведь три языка знает.

— Учителем работает?

— Нет. Она парикмахер. Очень талантливый. Вышку — то ей не удалось закончить. Вобщем, всё неплохо у неё, вот только личной жизни никакой. Оскомина у неё после брака… Да и матери, считай, нет… Она же её из дома выгнала.

— Ты не волнуйся, у меня и квартира, и дача, и мама с папой живы, и сестра есть. Кстати, Мариной зовут. Примут её, как родную, только бы она со мной жить захотела… Слово офицера: сам не обижу и никому не позволю.

— Ты женат был?

— Да.

— А дети есть?

— Беда случилась, Андрюша. Погибли они. На пешеходном переходе восемь лет назад сбила машина и жену, и сынишку… И вот с тех пор ни одна женщина не полюбилась, кроме твоей сестры. Так что мои только счастливы будут, если я жену в дом приведу. Ну, что скажешь? Каков будет твой ответ?

— Положительный. Тем более, раз Ирина сама хочет…

Мужчины пожали друг другу руки.

— Смотри, — шутя, пригрозил Андрей, но взгляд был серьёзный, — самое дорогое тебе доверяю.

— Сам же сказал, солдат ребёнка не обидет.

Когда они вернулись к столу, то от них обоих не скрылось Ирино волнение. Николай подошёл к ней, обнял за талию и шепнул на ухо:

— Ириша, я получил благословение от твоего брата, так что теперь полностью отвечаю за тебя. Ну и, понятно, ты остаёшься тут со мной, — он коснулся губами её шеи.

Андрей увидел, как засияли радостью глаза сестры, подмигнул ей, а сам подумал: «Господи, только б у них всё срослось… только б она была счастлива».

То, что Коля обнимает Иру, перешёптывается с ней, а она выглядит счастливой, не ускользнуло от внимания Юрия. «Похоже, спасатели — то время тут даром не теряют. Ещё один дамочку обхаживает и, вроде, успешно», — злобно подумал он.

Когда уже спускались сумерки и все путешественники устроились у костра, приехали две машины. В одной были Балу и Шериф с Ювелиром, в другой кинологи с собаками. Ирина с Леночкой предложили им поужинать и мужчины с радостью согласились, потому что в городе за всеми делами поесть не успели. Уже потом, когда все разошлись, Кэп подошёл к Балу:

— Ну, что там насчёт волков наши задержанные сказали?

— Сначала, отпирались, конечно, а потом рассказали, что волков шесть-семь видели. Точно сказать, сколько не смогли, говорят, очень испугались. Звери были огромные и полностью белые. И, говорят, Татьяна ваша с ними разговаривала на каком-то непонятном языке, а потом и Барс тоже им что-то непонятное сказал, а волк один им руки лизал… А дальше вообще бред какой-то понесли: вроде дождь пошёл из мыльных пузырей и они в этом дожде пропали. Как думаешь, правду сказали?

— Я тоже синий туман видел, и заметь, не я один. И после этого тумана ребята исчезли. И это тоже не я один видел. А на снимках у Павла вообще жесть. Там, где Таня на утёсе, над ней чёрный силуэт мужчины завис, а там, где Барс её на берег вытащил, рядом с ними волк сидит белый. Тут зеки не обманули. Только загадок прибавилось. То туман, то волки…

— И что ж они раньше молчали?.. — Балу покачал головой.

— Да кто бы им поверил. Ты вот и сейчас не веришь… Да я и сам бы не поверил, если б кто сказал. Вот только волки тут белые, а мы чёрного видели. — И Коля рассказал Балу о чёрном волке, которого они в Гимолах встретили.

Утром бойцы поднялись рано. Небо было затянуто тучами, поэтому решили обойтись без завтрака, опасаясь, что пойдёт дождь и собаки не смогут взять след. Оставив Марата «за старшего», отряд покинул лагерь.