— Юр, послушай, — миролюбиво сказал Алексей, — мы с Татой просто хотели ещё раз обсудить сегодняшнее происшествие. Он не хотел скандала в лагере и неприятностей для Тани. Тем более что разговор их, действительно, свёлся к воспоминанию о дневных событиях.

— Да, безусловно. — Юра отхлебнул пиво. — И для этого вы уединились. Нет, я понимаю, если верить вашим рассказам, то сегодня вы вместе пережили несколько неприятных моментов, а общее волнение, как известно, сближает. Вот только мне хотелось бы понять, до какой степени вы сблизились, а? — Он снова отхлебнул из банки и направил в сторону Тани указательный палец:

— Всё зло от вас, от женщин.

— Да. Только за нами разговор — за вами дело! Злословием вы женщин окружили, а про дела мужчин — ни-ни, ни слова! — Таня попыталась перевести всё в шутку, воспользовавшись известной фразой из произведения Гальдони «Слуга двух господ». Иногда это срабатывало. Недаром говорят, что стало смешным, уже не станет страшным. С этими словами она подошла к Юре:

— Пойдём к машине.

— Ага, ты меня сейча спать положишь, а сама с этим… — он кивнул в сторону Алексея, — уединишься. Здорово придумано.

— Нет, Юра, я никуда не пойду, а лягу с тобой. — Она знала, что спорить с пьяным бесполезно, только злить его. Скандал устроит, а на утро ничего не вспомнит. Таня взяла его под руку и попыталась повести к машине. Юра повернулся к Алексею:

— А ведь мы с тобой договаривались кое о чём. Забыл, да? Забыл. — Пьяненько константировал он.

— О чём это вы договаривались? — Таня смотрела то на Юру, то на Алексея.

— А ты у него спроси. Он тебе всё расскажет, да, Алёша? — по слогам произнёс его имя Юра, копируя Татьяну. — Хотя, нет, не расскажет…

— Это он о чём? — требовательно посмотрела она на Алексея.

Алексей замешкался, думая, как правильней преподнести их с Юрием разговор на Поор-пороге, ведь в их договоре не было ничего предосудительного. Он просто обещал Юре не ухаживать за Татой здесь, в поездке, а в городе собирался искать с ней встречи. И ещё он хотел, что б Тата сама сделала выбор между ними, но Юра опередил его:

— Ни о чём, а о ком. Мы договаривались о тебе, милая, — с этими словами он сложил губы трубочкой и потянулся к Таниной щеке.

— Сдурели оба, да?

Таня отпустила Юрину руку и быстро пошла в сторону лагеря. Алексей поспешил за ней.

— Ой-ё-ёй! Какой Версаль! — Покачал головой Юра, допил пиво, бросил банку в кусты и, шатаясь, пошёл к лагерю.

Коля видел, как по тропинке от озера подошла к столу Татьяна, потрогала чайник. Он был гоячий, ведь Леночка только что пила с Олей чай. Когда она наливала себе кофе, к ней подошёл Алексей. Николай очень хорошо знал своего друга, поэтому понял сразу, что произошло нечто такое, что взволновало Барса не на шутку. Алексей что-то начал говорить Тане, но она остановила его жестом, покачала головой и отошла к костру. Николай отдал гитару Саше со словами:

— Спой теперь ты, а я себе кофейку налью.

— Смена караула, — улыбнулся Саша и взял гитару.

Коля подошёл к столу, около которого стоял расстроенный Алексей.

— Что на этот раз?

— Да всё нормально, — поморщился друг.

— Мне — то не ври.

Алексей в двух словах передал разговор на озере.

— Понимаешь, он так преподнёс всё, словно мы договорились о чём-то неприличном, что ли. Не знаю теперь, как Татке в глаза смотреть. Чувствую себя мерзавцем, хоть ровным счётом ничего дурного не сделал.

— Ты её сейчас лучше не трогай. Ей и Юры хватило.

— Она мне примерно тоже самое сказала. «Ладно, — говорит, — Юра пьяный, что с него взять. А ты-то трезвый». И попросила, чтоб я избавил её от пустых объяснений. Вот так как-то, — И Алексей развёл руками.

Юра вернулся с озера, посмотрел на Таню, которая стояла у костра рядом с Ирой, шагнул в её сторону, потом махнул рукой и направился к машине. Таня допила кофе и тоже пошла к машине. Ребята у костра ещё продолжали разговаривать, Саша трогал гитарные струны. Обстановка была очень располагающая и поэтому никто не спешил расходиться. Таня осторожно легла на кровать. Решила в спальник не укладываться, а просто, сняв обувь и куртку, легла поверх него.

Татьяна проснулась от щебета птиц. Лучи солнца пробивались сквозь пушистые макушки сосен. В машине было тепло. Она решила прогуляться по берегу озера. Очень осторожно, чтобы не разбудить Юру, открыла дверь машины и, поставив на землю тапочки на высокой подошве, выскользнула из неё. Так же осторожно взяла полотенце, косметичку с зубной пастой и щёткой, и тихонько прикрыла дверь. Она посмотрела на часы — было только полвосьмого. Лагерь спал. Вчера осмотреть полуостров не было возможности, и Таня решила восполнить этот пробел. В первых лучах солнца она смогла оценить всю красоту окружающей природы. Она пошла вглубь полуострова, что бы отойти подальше от лагеря и привести себя в порядок. Несмотря на вчерашнюю неприятную сцену, которую ей устроил Юрий, она выспалась и чувствовала себя прекрасно. Таня шла по тропинке в надежде, что она приведёт её к удобному спуску к берегу озера. Вспоминая вчерашнюю ссору с Юрием, Таня поморщилась. Вобщем-то, Юра был прав — Алексей, действительно, ей очень нравился, но она прекрасно понимала, что между ними ничего не может быть. Она никогда не связывалась с женатыми мужчинами. Нет, Таня не была ханжой. Ей бы и в голову не пришло осуждать кого-то за марьяжные интересы. Просто для неё это было недопустимо. Сама мысль о том, что мужчина, который только что целовал её, придёт домой и будет так же целовать свою жену, была для неё неприемлема. Она никогда не стала бы делить своего любимого с другой женщиной. Именно поэтому она собиралась разветись когда-то со свом мужем. Когда у неё появились неопровержимые доказательства того, что у Игоря есть другая женщина, она приняла решение с ним расстаться, хотя это и было тяжело. Она готовилась к разговору, но ему не суждено было состояться. Игорь был убит при задержании вооружённого преступника (он был милиционером). Таким образом, Татьяна осталась молодой вдовой с сыном-подростком на руках, госпенсией по утрате кормильца, и не большой зарплатой учительницы. Её старшая сестра вышла замуж за преуспевающего бизнесмена и уехала к нему в Москву. С её мужем, Андреем, у Тани сложились дружеские отношения, и однажды он предложил ей возглавить дочернюю фирму в Санкт-Петербурге. Татьяна, закончившая ФинЭк, с радостью засучила рукава. За пять лет титанического труда она раскрутила бизнес своего зятя так, что он открыл ещё несколько фирм в других городах. Видя её трудоспособность, хватку и умение, Андрей не жалел денег ей на зарплату. Говорят, незаменимых работников нет, но Таня была именно незаменимой, потому что Андрей мог доверять ей, как себе, а ничего не ценится так, как доверие. И вот три года назад она почувствовала огромную, просто вселенскую усталость. Никакие деньги не могли заставить её и дальше пропадать на работе с утра до ночи. На заработанные деньги она купила квартиру, машину себе и сыну, из летнего дачного домика сделала отличный зимний дом со всеми коммуникациями, выкупила помещение в центре города, в котором открыла ресторанчик. Рестораном управлял её сын Глеб, который, благодаря образованию и многолетнему опыту работы в сфере питания и обслуживания, сделал его очень популярным местом в Питере. Глеб получал хорошую зарплату, а она не малые диведенты. Сама она уехала в загородный дом. Тут-то и пригодились уроки прабабки — шаманки. Память услужливо подсказывала нужные заговоры при решении тех или иных вопросов. Она всегда, благодаря жару в ладонях, узнавала, есть ли на человеке порча. Её талисманы делали людей успешными. Она проводила обряды на обретение любви, гармонизировала отношения, но вот привороты не делала, считая их насилием над волей человека. Силу свою она ощущала, как ей казалось, в полной мере. Могла много, но пользовалась малым. Можно было сказать, что Таня вела светский образ жизни. Она ходила в спортзал, посещала массажиста и косметолога, ходила в театры и на выставки, вобщем, как она шутила сама, была на заслуженном отдыхе, а о том, что она занималась благотворительностью, не знали даже её родные… Когда она предложила родителям переехать и жить с ней в загородном доме, они очень обрадовались. Оба были на пенсии, а коротать вечера у камина в просторном зале всегда приятнее, чем на пятиметровой кухне в хрущёвке.