— Фламер превзошла саму себя, — с восторженным вздохом произнесла леди Эйлау, сжав его локоть. — Ты не согласен?
Фламер превзошла себя, — хотя правильнее было бы говорить об этом в ином ключе, не том, что подразумевала леди Эйлау, — когда осмелела достаточно, чтобы указывать Третьему, как он должен выглядеть на празднествах фей. Потому он и не понимал, к чему леди Эйлау упомянула об этом сейчас. В том, что Пайпер медленно, будто она никого и ничего не замечала, шла к лестнице, лениво разглядывая убранство коридоров и совсем не обращая внимания на простершийся внизу зал, и выглядела так, словно всё в этом дворце принадлежало ей, определённо не была заслуга Фламер.
— Что она творит? — прошипел Третий, заметив, как Мелина, облачённая в серую кожаную и металлическую броню, застыла у подножия лестницы.
— Представляет нашу дорогую Первую, разумеется, — будничным тоном ответила леди Эйлау.
Но тогда абсолютно всё внимание будет направлено на неё, и Третий сильно сомневался, что ей это понравится. Она не просто так пряталась на празднестве в Омаге, окружив себя барьерами.
Сейчас этих барьеров не было. Магия молчала, успокоившись из-за одного только присутствия Пайпер, которая никак не попыталась оградить себя от всеобщего внимания хотя бы самым слабым сигилом. Она, казалось, даже не задумывалась об этом. Невозмутимо одёрнув юбку платья с вырезом слева, она ступила на лестницу.
О боги.
Пайпер надела платье.
— Позвольте представить вам леди Пайпер из семьи Сандерсон, — громко, чётко, будто она зачитывала отчёт о патруле, а не представляла Пайпер, произнесла Мелина с отстранённым выражением лица. — Первого сальватора, выбранную Лерайе.
И не просто платье. Она надела одно из самых роскошных платьев, созданных Фламер по эскизам Даяна. Тех самых, которые Третий привёз в прошлый раз в качестве дара леди Эйлау от Киллиана.
— Фламер превзошла себя, — тихо аплодируя и улыбаясь, уверенно повторила фея. — Не люблю этого признавать, но на ней это платье сидит намного лучше, чем на мне. Как жаль, что мне не идёт золото…
Третий ничего не понимал. Он получил лишнее подтверждение, что Фламер подготовила для Пайпер платье из многочисленной коллекции леди Эйлау, но почему-то продолжал думать, что оно создано исключительно для неё.
Он не знал, откуда столь странные мысли в его голове. Но Пайпер всё так же лениво спускалась по лестнице, оглядывая зал и игнорируя всех присутствующих, а Третий думал, что она прекрасна.
Леди Эйлау всегда любила прямые юбки в пол и и наличие вышивки, обычно серебряной, складывающейся в певчих птиц на ветвях цветущих деревьев, солнце, луну и звёзды, плывущие по небу, аккуратные длинные перья и всё то, чего Третий просто не понимал. Платье Пайпер было того же фасона, но кремово-золотым, с облегающими рукавами и вырезом, оголяющим плечи и ключицу и демонстрирующим полупрозрачный кристалл на тонкой золотой цепочке. Даже витиеватые узоры, охватывающие грудь и медленно перетекающие в будто бы кристальные капли, падающие на подол, были золотыми.
Боги милостивые. Третий едва не рассмеялся, когда Пайпер, остановившись у подножия лестницы напротив довольно смелой феи, решившей первой заговорить с ней, повернулась так, что стал виден вырез на юбке с левой стороны. И под ним — облегающие кремовые штаны и короткие сапоги, украшенные золотом.
Боги милостивые. Только Пайпер могла надеть с таким потрясающим платьем штаны, издалека очень напоминающие те, что предназначены для верховой езды, и при этом выглядеть великолепно.
— Какой кошмар! — вдруг выдохнула Эйлау, топнув ногой. — Она не надела серьги, которые я ей великодушно одолжила!
— Серьги? — отстранённо переспросил Третий.
— Ты слепой? — тихо, но угрожающе прошипела Эйлау. — Посмотри на её диадему! К ней идеально подошли бы серьги, которые я одолжила, но эта противная девчонка!..
— Диадема, — всё тем же тоном вторил Третий, против воли всё же обратив внимание на такое же золотое украшение в виде переплетённых листьев с крохотными полупрозрачными камнями.
— У тебя было две сестры, и они ничему тебя не научили?!
— Так ли это важно?
— Важно, если ты появляешься у нас! Как эта противная девчонка могла забыть о серьгах?.. — едва не простонала леди Эйлау с отчаянием, то ли в театральном жесте привалившись к его плечу, то ли и впрямь испытывая слишком много эмоций, с которыми ей не удавалось справляться, одновременно.
Судя по лицу Пайпер, она совсем не переживала из-за забытого украшения. Она с безмятежной улыбкой отвечала тем, кто к ней обращался, иногда перебрасывалась парой слов с Мелиной, тенью следовавшей за ней, и позволяла по-настоящему смелым в знак приветствия целовать ей ладонь.
У фей, да и у великанов с эльфами, если быть честными, такое постоянно. Типичные приветствия, обмен дежурными фразами максимально вежливым тоном, и внимание, всегда прикованное к тому, кто сумел по-особенному преподнести себя. Третий не интересовался придворной жизнью так, как Гвендолин, но был обязан разбираться во всех её тонкостях, чтобы верно служить своему королю и всему Ребнезару. Даже после становления сальватором, когда он оказался свободен от долга перед всей страной, он всё равно соблюдал определённые правила, потому что знал, что иначе нельзя.
Он не представлял, откуда о них узнала Пайпер. Ещё вчера она держалась нервно, в пути, с той самой минуты, как Третий разбудил их после непродолжительного привала, Пайпер крепко держала его, чтобы не упасть с Басона, и это позволяло ему чувствовать лёгкую дрожь, охватившую её тело. Запах страха, неуверенности, сомнений. Ещё вчера она напоминал девушку из Второго мира, которую едва не убили охотники Икаса, но уже сейчас выглядела так, будто родилась с венцом на голове.
Это не могло не беспокоить Третьего так же, как мужчины, ласково целующие её ладони, и женщины, едва касавшиеся её щёк губами. Типичные приветствия у фей, которые, однако, сильно беспокоили его.
— Может быть, — наконец перестав изображать страдалицу, произнесла леди Эйлау, — она — давно потерянная наследница Сердца? Очарование фей у неё в крови если не буквально, то как минимум фигурально… Третий? Ты хоть слушаешь меня?
Он пытался отыскать на лице Пайпер хотя бы тень притворства, чтобы убедиться, что это всё ещё та самая Пайпер из неизвестной семьи Сандерсон, которая несколько дней назад, в храме целительниц, попросила его остаться, потому что боялась. Но находил только следы увечий, не умалявших её красоты и почти никем не замеченные, широкую улыбку и яркие золотые глаза, всегда смотревшие в глаза её собеседнику.
— Мог хотя бы притвориться, что слушаешь, — на тон ниже пробормотала леди Эйлау. — И не глазеть так пристально. Эй, Третий?.. Ну хоть это ты услышал?..
Он слышал множество голосов, шорох одежды, музыку, ставшую далёкой, звон бокалов, смех и даже стоны — с начала празднества прошло, должно быть, не так уж и много, но веселье фей было в самом разгаре. Он слышал, как льются вино и эль, ритмично звучат шаги тех, кто начал танцевать, и стук чьих-то пальцев об оружие, сегодня выполнявшее исключительно роль украшения. Третий никогда бы не позволил Нотунгу быть просто украшением, но и никогда бы не расстался с мечом. Он сам периодически стучал пальцами по эфесу в виде орлиной головы, пытаясь собраться с мыслями, но сейчас неподвижно стоял и старательно вслушивался. Он начинал даже слышать вдохи и выдохи, но не учащённое от волнения сердцебиение Пайпер. Только её смех, когда кто-то из её собеседников говорил что-то смешное.
— Что ж, — спустя какое-то время произнесла леди Эйлау, так и не сумев убедить его сдвинуться с места: кажется, она действительно что-то говорила ему, но он почти не слушал. — Полагаю, она нашла себе компанию. Подержи-ка моё вино, я хочу танцевать.
Третий без возражений принял хрустальную чашу, почувствовал, как леди Эйлау эфемерно касается его плеча ладонью, и даже услышал звук её шагов, но не проводил её взглядом. Мелина, всё это время безропотно следовавшая за Пайпер, что-то сказала ей и, дождавшись лёгкого движения кистью, будто то было знаком к тому, что можно уйти, действительно ушла, оставив Пайпер в обществе нескольких лордов и леди, спрашивающих её о чём-то.
