Лишь когда стало холоднее, Пайпер оторвала глаза от спины Третьего. Прибранные

коридоры замка, интерьер которых был разбавлен гобеленами, статуями и мягкими

коврами, сменились пустыми и запущенными. Не было ни ковров, ни факелов. Мраморный пол был в трещинах и многолетней пыли, на которой чётко прослеживалась дорожка из чьих-то следов — должно быть, до них здесь кто-то был. Что самое странное, света было достаточно. Пайпер подняла голову к потолку, но его не было — прямо над ними было затянутое серыми тучами небо.

Они шли ещё несколько минут, в тишине слыша лишь собственные шаги, а коридоры становились всё старее и запущеннее. Где-то уже не хватало частей стены, где-то валялись обломки крыши, где-то упали колонны. Третий вёл их каким-то путанным маршрутом, словно хотел показать все разрушения, что выпали на долю этой части дворца.

Наконец они дошли до огромных распахнутых дверей, ведущих в просторный зал. Пайпер поёжилась из-за холода и прошла за Третьим, огибая части разрушенных колонн с причудливыми лепнинами. На возвышении в другом конце зала валялись обломки белого мрамора, кажущиеся Пайпер знакомыми.

Она остановилась, отошла в сторону и пригляделась.

— Боже мой, — изумлённо выдохнула Пайпер, прижимая ладонь ко рту.

На возвышении были обломки тронов. Скольких — она не знала. Зато точно знала, что это был тот самый зал, в котором Пайпер оказалась, когда Иснан утянул её в карман между мирами. Здесь она видела свору демонов, пожирающую кого-то, и Арне, который смог вылечить её плечо.

— Пайпер?

Она подняла глаза на Третьего, остановившегося перед разрушенными тронами. Проглатывая тошноту, Пайпер подошла ближе.

Третий поднял руку, указывая на пустую стену за тронами, и щёлкнул пальцами. Стена мгновенно вспыхнула множеством голубых сигилов, распространявшихся по другим стенам зала с быстротой ветра. Всего через несколько мгновений сигилов стало так много, что зал тонул в мягком голубом свете.

— Что это? — спросила Пайпер, оглядываясь по сторонам. Она узнавала лишь некоторые сигилы, самую малую часть, а ведь их тут было сотни, если не тысячи.

— Имена, — ответил Третий, огибая троны. Пайпер, потоптавшись на месте, последовала за ним.

Третий подошёл к стене и, поводив пальцем в воздухе, указал на один из сигилов. Пайпер пригляделась: издалека казалось, что сигилы нанесены беспорядочно, но вблизи оказалось, что они состояли из более мелких сигилов. Как слова состоят из букв.

— Это имя Йоннет, — он провёл по строчке сигилов, на которую оказал, кончиком тонкого пальца.

Пайпер поёжилась не из-за холода.

— Это, — он переместил палец влево, чуть ниже, — королевы Жозефины. Рядом — короля Роланда. Здесь же имена их детей. Вот тут, — он указал вправо от имени Йоннет, — наследница фейского Сердца.

Пайпер сглотнула комок нервов. Сигилов-имён на этих стенах было даже не тысячи, а сотни тысяч.

— Я записал здесь имена тех, кто погиб во время Вторжения. Разумеется, я не могу знать обо всех жертвах. Даже мне, сальватору Времени, это не по силам. Однако если я узнаю о ком-то, я прихожу сюда и записываю имя этого сигридца.

— Зачем? — только и спросила Пайпер.

— Потому что те сигридцы, что живут сейчас, молятся за себя. Они просят богов, ирау и элементалей защитить их, облегчить им жизнь. Но мало кто по-настоящему молится за тех, кто погиб. Я думаю, это меньшее, что я могу сделать, чтобы искупить свои грехи.

— Почему ты показываешь это мне?

Третий уже был готов ответить, но так ничего и не сказал. Он низко опустил голову, но даже так он был выше Пайпер — макушкой она едва доставала ему до плеч.

— Впрочем, твоё право, — быстро проговорила она. Ей хотелось узнать ответ, но не настолько, чтобы пытать Третьего раньше времени.

— Думаю, — всё же ответил он, — я показываю это не тебе, я Лерайе. Я понимаю, что эти имена для тебя не значат того же, что для меня. Но я бы хотел, чтобы и ты, и она знали о них.

— Как ты это делаешь? Просто чертишь знаки в воздухе?

Третий оторопело моргнул и медленно кивнул. Пайпер, набрав в грудь побольше воздуха, продолжила:

— Поможешь записать одно имя?

— Диктуй.

— Нет, — Пайпер покачала головой, — покажи, как это делается. Я хочу сама записать это имя.

Третий сжал губы, но всё-таки кивнул. Он сложил два пальца вместе и, вытянув руку к небольшому пустому месту на стене, очертил незамысловатый знак.

— О, — выдохнула Пайпер. — То есть, всё было настолько просто…

Она проигнорировала его очередной нечитаемый взгляд и протянула руку, сложив два пальца вместе.

Магия искрила от присутствия родственной магии, отчего внутри Пайпер всё горело. Она не знала, пытается ли Третий помочь ей Временем, но чувствовала его слишком хорошо. Сила отзывалась на каждую манипуляцию Пайпер, каждое прикосновение к нитям магии, которые девушка стягивала к кончикам пальцев, желая вывести нужные буквы. Сила по-настоящему пела, но Пайпер знала, что песня эта не радостная.

Когда она закончила, её рука дрожала. Она поспешно опустила её, боясь, как бы Третий не заметил её нервного состояния, и посмотрела на выведенное на стене имя. Среди сигридских оно казалось неуместным.

— Я не могу прочитать его, — произнёс Третий спустя несколько секунд.

— Это земной язык, мой родной, — пояснила Пайпер, смотря на имя.

Всего три буквы, а её сердце вновь болезненно замирало и разрывалось на тысячи кусочков.

Третий молча смотрел на имя, будто и не пытался прочитать его. Пайпер не знала, что её дёрнуло, но произнесла:

— Его зовут Рик, и я убила его.

Третий ожидал чего угодно, но только не признания в убийстве. В его голове просто не укладывалась, что эта земная девушка была способна на что-то настолько ужасное.

Это он был таким. Его локти были по локоть в крови всех народов. Он убивал, смотря в глаза своим жертвам, ещё сохранявшим сознание, уничтожал их тела и души, крошил разум так же, как кости — в пыль, без остатка. Он убивал магией, зачарованным оружием, простой сталью, голыми руками, но лишь после того, как появились первые шрамы. Он захлёбывался в чужой крови и не чувствовал, что ему больно из-за этого, но всего несколько слов из уст земной девушки сломали все его барьеры, что он так тщательно возводил две сотни лет.

Третий не понимал, почему ей пришлось убить. В его голове проносились тысячи вариантов ответа на немой вопрос, который он элементарно не мог озвучить, и память, расшевелённая магией, помогала.

Он не понимал, почему убивали Йоннет или Масрур, если до этого доходило, почему они не позволяли ему закончить всё быстро и без потерь с их стороны, вплоть до этого момента. Йоннет чувствовала себя в ответе за всех остальных, потому что была самым первым сальватором в истории. Масрур был выбран вторым, но всё равно пытался облегчить ношу Йоннет, особенно после того, как той пришлось обратиться за помощью к Елене.

Третий никак не мог найти этому логическое объяснение, но чувствовал, что провалился. Он хотел найти и убить тех, из-за кого Пайпер запачкала свои руки кровью, перед этим превратив их истинное существо в жалкое подобие, которое не будет способно даже двух слов связать.

— Он пытался убить меня, — пожала плечами Пайпер, всё ещё смотря на имя из трёх букв. Третий больше не силился его прочитать, однако природный интерес ко всему, что было для него неведомым, проснулся. Пришлось тут же подавить его, когда Пайпер уточнила: — Вернее, не он, а демон, которого вселили в его тело. Мне сказали, что к тому моменту самого Рика уже не существовало.

Третий качнул головой, не представляя, зачем сделал это. Он прекрасно знал, о чём она говорила, и даже испытал малую долю облегчения. Тот Рик, что пытался её убить, растворился в тот самый момент, когда в его теле оказалось тёмное создание. Тварь выжгла всё естественное, что было в Рике, и превратила его в послушную марионетку, не способную сопротивляться. Осталась лишь оболочка, бездушная, безмозглая, у которой было лишь внешнее сходство с Риком.