Мёртвые за спиной Эйкена стали напоминать несвязный хор переполошённых голосов. Клаудия не могла разобрать ни слова, но точно знала, что они кричат о боли, разрывающей тело на куски. Она едва не физически ощутила эту боль, вместе с Амалер приподняв трясущегося и хрипящего Эйкена. Из его носа и рта текла кровь, глаза закатились настолько, что были видны одни белки, кожа стала совсем белой и холодной. Клаудия быстро посмотрела на Пайпер, уже поднятую Третьим, и увидела то же самое, но у девушки ещё слабо подсвечивались вены на руках, словно Сила боролась с неизвестным источником боли.

— Они странно пахнут, — пискнула Стелла, водя носом.

— Я знаю! — рявкнул Третий, кладя ладонь на запястье Пайпер. Она пыталась захватить как можно больше воздуха, пока кровь продолжала фонтаном вырываться изо рта, и с каждой секундой дрожала всё сильнее. — Я ничего не могу понять… Что-то препятствует магии. Амалер?

— Не знаю, — растерянно пробормотала она, держа ладонь на лбу Эйкена. — Это не лихорадка или хаос. Что-то сжигает их изнутри, и я не…

— Каромера, — прошелестело где-то в стороне.

Клаудия заозиралась по сторонам. Все феи, за исключением Мелины, заняли позиции и обнажили оружие, готовые к атаке из темноты. Небольшой костёр, на котором всё ещё пёкся кролик, уже обуглил его до черноты. Лошади беспокойно били копытами по земле и громко ржали, вспугивая птиц. Клаудия не могла понять, откуда прозвучал мёртвый голос, но всё же повторила:

— Каромера.

Третий испуганно впился в неё посветлевшими глазами, и его руки будто инстинктивно прижали Пайпер ещё ближе.

— Каромера? — почти шёпотом переспросил Магнус. — Откуда…

— Фляга с водой, — догадалась Стелла, закрыв лицо руками. — Они же пили из одной фляги, днём, во время привала!

Пайпер вдруг выдала новую волну судорожного кашля вместе с кровью, попавшей на одежду Третьего, и затихла. Эйкен ещё слабо дрожал, его глаза за закрывшимися веками метались из стороны в сторону.

— Нет-нет-нет… — протараторил Третий, кладя ладонь на щёку Пайпер. — Открой глаза! Немедленно открой глаза!

— Амалер, готовь противоядие! — гаркнула Мелина, вздёрнув женщину на ноги. Клаудия послушно приняла Эйкена, уложила его голову на своих коленях и приложила пальцы к шее. Пульс стал слабее, но, к счастью, всё ещё был.

— У нас нет нужных трав, — ровным голосом возразила Амалер. Клаудия могла бы восхититься её выдержкой, если бы не чувствовала, как её сердце замирает от страха и боли.

Каромера убивала за день, и неправильно отмеренные ингредиенты для противоядия могли лишь ускорить её действие, сократив день до нескольких ничтожных часов. Одними из основных ингредиентов были порошок из мустры и сок чистотела, смешанный с чистой водой в пропорции, которую Клаудия не знала. Зато она знала, что, даже если у Амалер найдётся порошок из мустры, у неё нет сока чистотела и уж тем более чистой воды. До Серебряной реки, где они могли пополнить запасы, они бы добрались только к полудню следующего дня.

Закат, которого они не видели, наступил совсем недавно.

— Эйкен выпил явно меньше, поэтому протянет дольше, — принялась рассуждать Амалер, кусая ноготь на большом пальцем. — Но каромера, возможно, будет подпитываться хаосом его проклятия… Сколько выпила Пайпер?

— Больше, чем Эйкен, — буркнула Клаудия, вспомнив, что Пайпер пусть и пила редко, делала большие глотки.

— Откуда в её фляге была каромера? — тихо, но яростно спросил Третий. Клаудия держала пальцы на шее Эйкена, следя за его пульсом, но видела, как Третий продолжает дрожащими пальцами утирать кровь с лица Пайпер и вливать магию, не способную противостоять яду. В него определённо добавили что-то ещё, раз он распространился так быстро и не поддавался чужой магии.

— Она сказала, что Гидр дал целебные травы, — сиплым от ужаса голосом ответила Стелла.

Клаудия была уверена: не будь Третий так напуган происходящим, он бы немедленно обезглавил Гидра.

Мужчина стоял, опустив оружие, и улыбался. В его карих глазах не было и тени того безумства, что они замечали у людей, в тела которых пробрались твари. Взгляд Гидра был ясным, а улыбка — тёплой, искренней, и это доказывало: будучи вторым целителем после Амалер, он прекрасно знал, что делать. И никто не засомневался в нём, особенно Пайпер, ведь Третий говорил ей, что она может доверять Мелине и её феям.

Гидр не сопротивлялся, когда двое мужчин из свиты Мелины скрутили его и поставили на колени. Третий, не сводя взгляда с улыбающегося мужчины, трепетно передал Пайпер Магнусу и поднялся на ноги, приблизился всего на шаг, когда Гидр почти ласково произнёс:

— Каромеры было так много, что до утра она может не дожить.

Клаудия не представляла, почему, но её сердце рухнуло в пятки.

Третий, зарычав, со всей силы пнул Гидра по лицу. Громко хрустнула челюсть. Мужчина рухнул назад, но его тут же вернули в прежнее положение. Всё ещё улыбающееся лицо было залито кровью.

— Доставить его в Тоноак живым и невредимым, — угрожающе тихо произнёс Третий, схватив Гидра за сломанную челюсть. Гидр не издал ни звука. — Если хоть царапинка появится — будешь отвечать головой, Мелина.

— Незачем тащить предателя с собой, — холодно заметила она.

— Я разберусь с ним, когда мы догоним вас.

Клаудии показалось, будто это её ударили.

— Что? Куда ты…

— Магнус, — скомандовал Третий, подбежав к нему и вновь беря Пайпер на руки, — поднимай Эйкена. Мы отправляемся в храм возле крепости Сайвы.

— Ты с ума сошёл! — повысила голос Клаудия, не удержав разбушевавшийся страх под контролем. Магнус, обычно любивший высказывать своё мнение по любому поводу, молча подошёл и протянул руки к Эйкену. — Даже если вы успеете к утру…

— Мы успеем, — перебил Третий, цедя каждое слово сквозь зубы. — Стелла, закрепи мой меч на седле.

Стелла бросилась к Нотунгу, сняла его с пояса Третьего и, кряхтя, потащила к Басону, застывшему на месте.

— Клаудия, проследи, чтобы его доставили в Тоноак, — кивнув в сторону Гидра, продолжил Третий.

— Ты не можешь бросить нас!

— Я не бросаю! — заорал Третий, оскалившись. — Я пытаюсь спасти им жизнь!

Учитывая, что Эйкен не мог отправить тень к храму и передать послание с просьбой начать готовить противоядие от каромеры, это было похоже не на спасение, а на отчаянную попытку оттянуть неизбежное. Клаудия знала, что от Третьего иного ожидать не стоит, но была поражена.

Неужели это ещё одна нить кертцзериз, которую она так не хотела замечать?

Басон быстро припал к земле, позволяя Третьему уложить не двигающуюся Пайпер так, чтобы её руки обхватили крупную шею жеребца.

— Не останавливайтесь, пока не достигните Тоноака, — ровным голосом, будто это не он сорвался, явив всем свою очередную слабость, произнёс Третий. — Ни при каких обстоятельствах. Пусть леди Эйлау отправит ласточку, когда вы прибудете.

Клаудия хотела вновь попытаться, но не смогла даже слова выдавить. Стелла уже отвязала Лепесточка, на котором расположились Магнус и Эйкен, слабо дрожащий и хрипло дышавший. Басон не шевелился ровно до тех пор, пока Третий не сел позади Пайпер, прислонил её к себе и взялся за поводья.

Клаудия должна была попытаться, но не смогла. Всё, что ей оставалось — это смотреть, как Басон и Лепесточек срываются с места и исчезают в тёмном лесу, взяв курс на храм возле крепости Сайвы.

Если Третий и Магнус будут без остановки гнать лошадей до самой крепости, они, возможно, успеют к рассвету.

Это действительно была ещё одна нить кертцзериз.

Этой ночью Эйкен видел очень красивый сон. В нём был большой тёплый дом, запах домашнего хлеба и сладостей, вкус которых ощущался на языке, чей-то смех и яркие глаза девушки, всегда ждавшей его на заднем дворе.

Эйкен не мог рассмотреть её лица, только знал, что она старше него и очень красивая. Эта мысль просто появилась в его голове, когда он увидел её размытый силуэт, и не желала уходить.