— Возникла проблема, лорд Рафт, — запыхавшись, выдавил рыцарь.

Магнус поморщился, услышав ненавистное обращение, но кивнул, позволяя рыцарю продолжить. Тот вдруг побледнел, сглотнул, оглянувшись на двери комнаты, словно знал, что Третий был там, и выпалил:

— Один из наших был найден мёртвым.

— А, господин Каслана, — натянув любезную улыбку, протянул Ингмар. — Уже вернулись. Для меня большая честь первым встретить вас.

Джинн подавил раздражённый вздох. Отчасти из-за того, что в столь ранний час, когда во дворе никого, кроме стражи, нет и никто не услышит его язвительного ответа, и отчасти из-за того, насколько Ингмар лицом напоминал Магнуса и как из-за этого становилось некомфортно Джинну. И ведь не скажешь, что из-за лица Магнуса в семье Рафт когда-то разразился настоящий скандал, положивший начало концу госпожи Мариэль.

— Надеюсь, вы встречаете меня не из-за большой любви к моей персоне, — всё же ответил Джинн, под уздцы ведя взмыленного Дакара к конюшням, — иначе я буду страшно оскорблён.

— Обрадую вас, но вы не в моём вкусе.

— И впрямь обрадовали. Чем обязан?

— До меня дошли интересные слухи о произошедшем в храме, который вы посещали.

— Очень за вас рад. Ещё что-нибудь?

— Пару дней назад пришло письмо от госпожи Джокасты, в нём предупреждение принцу Фортинбрасу.

Джинн остановился, обернулся к Ингмару, непринуждённо подпиравшего белокаменную стену крытого перехода из конюшен во дворец, и сощурился. Таких простецов, не одарённых в области магии, Джинн читал сразу, не прилагая усилий, лишь изредка сталкиваясь с вполне естественными защитными барьерами, наложенными магами дома Рафт. Эти барьеры встретили его и сейчас, однако сквозь них хорошо пробивались искренность и открытость — Ингмар говорил правду.

— Вчера пришло ещё одно, — добавил он, так и не дождавшись ответа от Джинна. — В нём сказано, что в одном из храмов Элвы мёртвым был найден рыцарь. Причину смерти установить не удалось. Звучит знакомо, правда?

Джинн не хотел об этом говорить даже с Киллианом, а уж с Ингмаром — тем более, поэтому он, не удостоив его ответом, передал Дакара подскочившему мальчишке-конюху. Хоть он и предпочитал самостоятельно заботиться о мерине, сейчас бы это означало, что Ингмар будет рядом и ни на секунду не заткнётся.

Не зря герб дома Рафт — змея. Змеиное логово, не иначе.

— Надолго вы у нас? — стараясь звучать непринуждённо, спросил Джинн, услышав, как Ингмар идёт вслед за ним.

— У вас? — с лёгким смешком повторил он. — Так вы теперь причисляете себя к омагцам, господин Каслана?

«Элементали, дайте мне сил …»

— Его Величество ждёт меня, и я не хочу продлевать это ожидание. Если хотите поиздеваться надо мной, то сделайте это быстро.

— Я не в коем случае не хочу издеваться над вами, клянусь своим именем. Мне лишь интересны результаты вашего визита. Не стану лезть в дело, ради которого вы покинули празднества ещё в самом начале и даже не застали довольно торопливого отбытия Третьего с его… свитой, однако я бы хотел послушать про убийство невинной девушки в храме, где вы остановились.

Джинн бы тоже хотел про это послушать, но от кого-нибудь, кто действительно сумеет найти хоть одну зацепку. Девушка по имени Хааба, живущая и обучающаяся в северном храме целительниц, который они отказывались покидать, в одну ночь уснула и просто не проснулась. Ни следов яда, удушения, хаоса или чего-либо другого. Будто её сердце просто остановилось, но даже этого Джинн не сумел обнаружить своей магией.

Он вообще ничего не мог обнаружить. Тело Хаабы не стало пустой оболочкой, но напоминало таковую, что сильно беспокоило его. Он планировал обсудить это с Третьим, но…

— Погодите-ка, — он резко остановился и развернулся, наконец распознав в словах Ингмара то, на что должен был обратить в первую же очередь. — Третий не в Омаге?

— Он вас не предупреждал?

«Сукин ты сын!» — скрипнув зубами, подумал Джинн. Затем торопливо извинился перед матерью Третьего, сделав это скорее инстинктивно из-за укоренившейся в сознании мысли о том, что Третий всегда знает, где и что о нём говорят.

— Но и вас, как я вижу, он не предупредил, — наконец произнёс Джинн, на ходу стягивая кожаные перчатки. — Так насколько вы к нам, напомните?

— Его Великанское Величество знает, господин Каслана.

— Не сомневаюсь, лорд Рафт.

Обращение жгло язык не хуже яда. Законный лордом следовало бы величать Магнуса, а не Керука или его младшего сына, но разве кого-нибудь интересует мнение сущности, не знавшей о себе ровным счётом ничего?

Ничего, кроме боли, давящей на плечи. Джинн жил с ней уже неделю — с тех самых пор, как узнал о смерти целительницы Хаабы. Он должен был вернуться в Омагу три дня назад, но сильно задержался из-за этого странного происшествия, и потому рассчитывать приходилось на помощь настоятельницы Бриды. Джинн, разумеется, доверял ей настолько, насколько мог, но предпочёл бы, чтобы ему помогала Ветон — опыта у неё было намного больше, как и доверия Джинна к ней.

Наверное, ему стоит навестить её. Боли будто не нравилось присутствие Ингмара, и оттого она лишь сильнее сдавливала его тело, мешая дышать и двигаться.

— Говорят, Уалтар жив.

На этот раз трудно дышать стало не из-за боли, а из-за тона Ингмара, равнодушного и испытующего одновременно.

— Об этом госпожа Джокаста и предупреждает.

— И Уалтар ищет Фортинбраса?

— Если я правильно понял, то да.

— Что ж, его ждёт неудача, — усмехнулся Джинн, игнорируя боль, поднимающуюся от поясницы к шее. — Даже Третий не может отыскать Фортинбраса.

— Уалтар стал иным.

Неужели этому идиоту нужно испортить Джинну день с самого утра? Мог хотя бы подождать, пока он отдохнёт с дороги.

— Многие стали иными.

— Он переродился в тварь.

Джинн вдохнул, выдохнул. Боль распространялась дальше, не отвечая на его молчаливые молитвы оставить его в покое, будто хотела вырваться за пределы тела как можно скорее.

И вдруг — острая вспышка, будто спину разом прорезало два лезвия. Джинн вскрикнул, повалился вперёд, захлёбываясь кровью и слыша, как где-то далеко вместе с яростным ветром шумит песок.

Следом — только темнота.

***

— Просыпайся!

Ветон хлестнула Джинна мокрой тряпкой по лицу, но он не отреагировал.

— Наверное, можно и помягче, — пробормотала Риас.

— Наверное, можно не сваливаться от изнеможения во дворе и надеяться, что тебя, как принцессу, унесут на руках!

— Ему же совсем плохо, — неуверенно добавила Риас, покосившись на Джинна.

— А то я сама не знаю…

Но Джинн выкарабкается, как и всегда, в этом Ветон ничуть не сомневалась. Он мог вернуться в Омагу весь израненный, в крови своей и чужой, едва соображающий и действующий исключительно инстинктивно, но он всегда выкарабкивался из смертельной ямы, в которую его настойчиво толкали тёмные создания и враги Третьего. Отчасти это объяснялось магией, подаренной Геирисандрой, но по-настоящему дело было в истинной сущности Джинна, которой он не знал.

И которая очень медленно то ли уничтожала его изнутри, то ли пробуждалась, ломая кости и разрывая мышцы.

— Просыпайся! — Ветон ещё раз хлестнула ему по лицу тряпкой и, наконец, получила хоть какую-то реакцию.

Джинн лежал в лазарете на одной из многочисленных пустующих кроватей на животе, раскинув руки в стороны. Риас аккуратно стирала кровь с его спины и наносила мазь, количество ингредиентов в которой превышало допустимую норму. Если бы Ветон не врачевала спину Третьего, она бы обязательно испугалась того, что увидела.

Глубоко внутри Джинна действительно было нечто, в клочья разорвавшее ему спину и оставившее два вертикальных шрама на лопатках, которые Ветон не смогла убрать даже с помощью магии. Они кровоточили дважды, и только в последний раз Риас рискнула подойти и помочь.