– Нет, миссис Миллс! Л-луиза! Спасибо вам огромное! – искренне поблагодарил её Джек.

Он тоже посмотрел на время – без четверти семь, и не смог сдержать тяжёлого вздоха, предполагая, что дома его ждал непростой разговор с родителями.

– Попьёшь с нами чай? – спросил Флетчер.

– Нет, мне пора, – с тоской отозвался Джек.

Дождь на улице прекратился. И Джек, шаркая ногами в резиновых сапогах по лужам, уныло плёлся домой.

Последние несколько недель у Джека едва ли выдавалась свободная минутка. Всё время до и после уроков он проводил на работе – от дома к дому, чтобы в срок разнести адресатам радостные или печальные известия. Каждая новая телеграмма, как назло, предназначалась кому-то в совершенно противоположном районе. Домой он возвращался только к вечеру, голодный и уставший, но с гордым осознанием того, что ещё на один маленький шажок приблизился к осуществлению своей мечты.

За ужином родители сухо интересовались, как шли дела на работе. Джек подозревал, что на самом деле они просто хотели услышать о его неудачах и желании бросить эту затею. Ведь Джек, всегда послушный и готовый выполнить любое их требование, вдруг начал проявлять совсем неприсущую ему самостоятельность.

За свою работу Джек получал немного и все деньги откладывал на гитару. Теперь уже не просто какую-то, а весьма определённую – «Burns Vibra Artist» из тёмно-вишнёвого дерева.

Однажды он заметил её в витрине магазина на Кросс–роуд, куда его совершенно случайно забросило по долгу службы, хотя обычно этот район их почтовым отделением не обслуживался. Он влюбился в эту гитару с первого взгляда, хотя даже не представлял, как она звучала.

Джек взглянул на часы и сделал нерешительный шаг в сторону двери. Он мог бы заглянуть внутрь. Всего на минуточку. Узнать, сколько стоила эта красавица. Уже почти положив руку на дверную ручку, Джек развернулся и поспешил дальше по нужному адресу. А вдруг кто-то узнает, что в своё рабочее время Джек отвлекался на собственные дела? На обратном пути. Он обязательно зайдёт в магазин на обратном пути. За это его точно никто не накажет. Наверное.

Он нетерпеливо ждал, когда же получатель оставит подпись в бланке, и, несмотря на свои сомнения, почти бегом спешил в магазин.

О работе, ответственности и страхе наказания Джек позабыл в тот же миг, как переступил порог. Наверное, так должен был чувствовать себя праведник, попавший в рай. Гитары здесь были на любой вкус и цвет. Джек проходил мимо рядов инструментов, затаив дыхание. У него разбегались глаза. Каждая гитара была чем-то хороша и притягивала внимание. Как будто просилась в руки. Заманивала. Обещала спеть…

Джек не поддавался искушению. Он целенаправленно шёл к витрине, где стояла та самая «Burns Vibra Artist», хотя вряд ли понимал, почему именно она показалась ему особенной среди прочих.

– Могу я чем-то помочь? – раздался голос за спиной Джека.

Он вздрогнул и оглянулся.

Мужчина средних лет, невысокий, чуть полноватый и с залысиной на затылке, смотрел на Джека привычным оценивающим взглядом, пытаясь определить его покупательную способность. В последнее время музыкальные инструменты пользовались всё большей популярностью. Волна рок-н-ролла захватывала Англию, и десятки мальчишек постоянно приходили поглазеть на гитары или барабаны. Редко, правда, кто-то из них мог позволить себе что-то приобрести. Джек в глазах управляющего был очередным ребёнком, который наслушался Элвиса или Клиффа Ричарда и теперь мечтал покорить мир или девчонку бренчанием по струнам.

– Не могли бы вы, пожалуйста, подсказать, сколько она стоит? – вежливо спросил Джек.

– Вот эта? Шестиструнная «Burns Vibra Artist»? Тысяча девятьсот шестьдесят первого года? Из красного дерева? – управляющий и не пытался скрыть сарказма. Этому мальчишке такая гитара явно была не по карману!

– Да. Вот эта шестиструнная «Burns Vibra Artist» тысяча девятьсот шестьдесят первого года из красного дерева, – повторил Джек вежливо, но его голос звучал неожиданно взрослым и уверенным.

– Пятьдесят два фунта, – ответил управляющий, на мгновение почти поверив, что Джек был в состоянии расплатиться здесь и сейчас.

Джек разочарованно вздохнул. Он и не рассчитывал, что такая гитара могла стоить дешевле. Но пятьдесят два фунта – это было почти целое состояние!

– Можно? – всё-таки попросил Джек. Желание подержать гитару в руках было слишком велико, чтобы он уступил своей скромности и смущению.

Управляющий передёрнул плечами, не слишком-то довольный, но отказывать не стал.

Джек осторожно взял гитару. Тёплая, словно живая. Она откликнулась лёгким тихим звуком в ответ на то, как он ласково пробежался пальцами по струнам.

– Брать будете? – не без ехидства нетерпеливо спросил управляющий.

Джек был вынужден вернуться из мира грёз, где он опять стоял на краю сцены и сводил с ума поклонников своей виртуозной игрой. Он снова вздохнул и бережно поставил гитару на место.

– Не сегодня.

С тех пор Джек регулярно заглядывал в магазин. Он подходил к гитаре, поглаживал её по грифу, словно умолял немножко потерпеть, и молча уходил. Он знал, конечно, что гитару можно было купить и в рассрочку. Но для этого требовалось письменное разрешение от родителей. А к своим родителям с подобной просьбой он и подходить боялся.

За неделю до конца июня Джек набрался смелости и попросил управляющего отложить эту гитару для него и не продавать ещё хотя бы месяц-другой. Он очень боялся, что в тот самый день, когда наконец накопит нужную сумму и придёт за гитарой, её не окажется на месте.

Управляющий юлил и не обещал ничего определённого. Но Джек, оказывается, умел быть настойчивым. И в конце концов тот согласился переставить гитару подальше от чужих глаз, чтобы у неё было больше шансов дождаться Джека.

Джек благодарил его так долго и искренне и выходил из магазина таким счастливым, как будто управляющий по меньшей мере сделал ему пятидесятипроцентную скидку, а гитара уже принадлежала ему.

Управляющий же против своей воли улыбался вслед уходящему Джеку. Это был не первый и не последний мальчик, который сходил с ума от современных тенденций в музыке. Не первый и не последний, кто хотел, собирался или даже покупал себе какой-нибудь инструмент в этом магазине. Но Джек был единственным, кто так трепетно влюблялся в гитару, как будто она была живым существом, а не бездушной деревяшкой.

В пору, когда его сверстники потихоньку начинали замечать в себе подростковые перемены, Джек грезил не о девочках. Предметом его чувств и мечтаний была единственная и неповторимая вишнёвая гитара, которая завоевала его сердце и мысли.

Миссис Стюарт с досадой понимала, что Джек выскальзывал из-под её контроля. Всё ещё рассчитывая повлиять на него и заставить бросить эту нелепую и постыдную затею с музыкой, она регулярно проверяла его школьные отметки. Придраться ей, однако, было не к чему – Джек учился ничуть не хуже, чем раньше. Однако Джеку это стоило немалых усилий. Уроки приходилось делать по ночам. Зато освоение гитары давалось ему с лёгкостью, а главное – с удовольствием!

К первому дню каникул Джек уже знал всю основную теорию, обзавёлся боевыми мозолями на кончиках пальцев и умел играть с дюжину песен из репертуара заокеанских рок-н-ролльщиков.

В субботу он как обычно пришёл к миссис Миллс на занятие, но она лишь со смехом развела руками:

– Боюсь, Джеки, я показала тебе всё, что умела сама! Думаю, дальше ты вполне можешь заниматься самостоятельно.

Джек растерялся и попытался было возразить. Он понятия не имел, как это – заниматься самостоятельно!

– Слушай больше разной музыки и пытайся её повторить, – сказала миссис Миллс. – Большинство твоих кумиров учились именно так! Тебе нужна практика. А учителя – они все на пластинках!