– Слушайте, нам же необязательно придумывать название прямо сейчас? – в конце концов сказал Честер. – Давайте к следующей репетиции каждый подготовит по три варианта. И мы проголосуем.

– Разумно, – согласился Джек.

– А если несколько вариантов наберёт равное количество голосов? – Флетчер показал товарищам язык.

– Тогда мы напишем их на бумажках и выберем случайно, идиот! – рассмеялся Честер.

Флетчер взмахнул в воздухе руками, всем своим видом выражая, что ему было абсолютно всё равно.

– Неплохая идея, – кивнул головой Джек, дождавшись, когда Честер и Флетчер закончат свои бессмысленные кривляния. – Так и сделаем.

– А если все названия будут идиотскими? – Флетчер никак не хотел угомониться.

– Значит, я выгоню тебя из группы, – Джек ударил Флетчера тетрадкой по голове под ехидное хихиканье Честера.

– Эй! Беспредел! – заголосил Флетчер и показательно ухватился за голову.

– Идиоты! – сокрушённо выдохнул Джек. – Вы невыносимы!

– Я вообще молчу! – возразил Честер. Но на его лице расплылась широченная улыбка, та самая, за которую он так часто получал наказание от отца и учителей.

– Придурки, осталось обсудить всего два вопроса. Ну побудьте вы серьёзными хоть немного!

– Ладно-ладно! – покладисто покивал головой Флетчер. – Хотя я всё равно не понимаю, почему нельзя обсуждать эти вопросы в хорошем настроении, – он в показательном недоумении передёрнул плечами и переглянулся с Честером. Тот однозначно разделял эту позицию.

– Потому что мне скоро возвращаться домой, а мы только и делаем, что ржём, – ответил Джек. – Это всё, конечно, очень весело. И я получаю огромное удовольствие от вашей компании, – Джек говорил это с таким видом, словно общество Флетчера и Честера было последним, где бы он хотел находиться, – но пожалуйста, давайте сначала сделаем дела, а потом будем развлекаться!

– Зануда, – вздохнул Флетчер.

– Хорошо-хорошо, решаем дела, – вступился за Джека Честер, хотя и с трудом подавил смех. – Что там осталось по списку?

– Репетиции. Следующий вопрос – репетиции.

– Что – репетиции? – уточнил Честер.

– Где мы будем репетировать и когда мы будем репетировать, – пояснил Джек.

– В выходные по утрам мы можем репетировать в клубе, – сказал Честер.

– Это два раза в неделю. А в остальные дни? – в понимании Джека группа, которая хотела добиться успеха, должна была тратить на репетиции куда больше времени. Желательно как минимум каждый день. А лучше двадцать четыре часа в сутки.

– Вечером в будни можно собираться в школьном концертном зале, – предложил Флетчер. – Вы же с «Воротничками» там репетировали?

– Да. Только школу мы этим летом закончим. А потом что? Своё место для репетиций нужно обязательно, – сказал Джек. – Клуб и школа – это прекрасно. На первое время. Но нам нужно что-то более стабильное. Где мы сможем собираться в любой момент.

– Может быть, мы будем решать проблемы по мере поступления? – предложил Честер. – Сейчас у нас есть, где репетировать семь дней в неделю.

– Тем более, что, учитывая график работы Чеса, мы всё равно не сможем встречаться чаще четырёх, – встрял Флетчер.

– Почему это? – возразил Честер. – В выходные я готов репетировать вне зависимости от того, работаю я потом или нет. На смену мне всё равно только к полудню.

– Короче говоря, это не меняет сути дела. На ближайшие полгода – нам есть где репетировать.

– А что потом? – упрямо повторил Джек.

– Потом ты нас задолбаешь, и мы найдём себе другого гитариста, не такого занудного! – простонал Флетчер.

– Потом всё как-нибудь решится, – сказал Честер. – В свою очередь могу обещать, что за эти полгода я заработаю на новую установку. Если, конечно, родители Флетчера не выгонят меня на улицу. А то иначе мне придётся искать жильё и все деньги я буду тратить на него. Или вернусь в клуб, – Честер запоздало осознал, что его слова могли прозвучать как своего рода шантаж, и он покраснел: – В смысле, я понимаю, что полгода – это до хрена времени, и я не имею права…

– Заткнись! – беспечно перебил его Флетчер. – Заткнись и не думай об этом. Ты будешь жить здесь столько, сколько потребуется.

– Да? А твои родители разделяют твою позицию по этому вопросу?

– Я с ними договорюсь. Тем более, им, наверное, лестно принимать у себя в гостях настоящего аристократа, – он ехидно прищурился.

– Придурок! Когда-нибудь ты дождёшься, что задолбаешь меня своими идиотскими шутками и я тебе врежу, – покачал головой Честер. На его лице при этом была настолько широкая ухмылка, что Флетчеру можно было ничего не опасаться: очевидно, терпение Честера было ещё очень далёко от предела.

– Остался всего один нерешённый вопрос, – сказал Джек, терпеливо дождавшись окончания перепалки между ритм-секцией. – Репертуар.

Честер вопросительно изогнул бровь, ожидая какой-то конкретизации.

– И что с репертуаром? – спросил Флетчер.

– Что мы будем играть?

– Ну… эм… рок-музыку, – ответил Честер.

– Это само собой разумеется, – кивнул Джек.

– Тогда в чём вопрос? – спросил Флетчер.

– Вопрос в том, какую именно рок-музыку мы будем играть?

– А она бывает разной? – спросил Честер.

Джек смерил Честера почти высокомерным взглядом и оставил вопрос без ответа. Флетчер тоже предпочёл промолчать.

– Вопрос ещё в том, как долго мы собираемся играть каверы, – сказал Джек и выжидающе посмотрел на Флетчера. Видимо, именно от него он ожидал услышать полезные советы.

Но первым подал голос Честер.

– Лично я думаю, что чем раньше мы начнём работать над своим материалом, тем лучше. Постепенно можно будет добавлять в репертуар собственные песни. Конечно, люди любят всё известное, новичкам сложно вот так запросто взять и пробиться со своим творчеством. Так что мы можем начать с каверов, но потихоньку разбавлять их своими песнями…

– Только каверы лучше бы тоже как-то обрабатывать, – добавил Флетчер. – Конечно, здорово суметь сыграть чужой хит один в один, но куда интереснее придать ему собственное звучание. Чтобы стать успешными и знаменитыми – надо быть неповторимыми.

– Но не слишком. Если играть чересчур оригинально, то и слушать это будут избранные оригиналы, – усмехнулся Честер.

Джек слушал их рассуждения и задумчиво кивал головой.

– А кто-нибудь из вас уже писал свои песни?

– Я нет, ты же знаешь. Или, думаешь, я бы это от тебя скрывал? – фыркнул Флетчер.

– Но ты во всяком случае разбираешься в теории музыки… Барабанщики, надо полагать, песен не пишут? – спросил Джек Честера без особой надежды услышать возражение.

– Ну… Не знаю насчёт всех барабанщиков, но… у меня есть несколько набросков, – смущённо замялся Честер. – Мелодии и тексты. Если над ними поработать, может быть, выйдет что-то интересное…

– Я говорил тебе, что этого парня надо брать! – победоносно хмыкнул Флетчер.

– Отлично, – сдержанно кивнул Джек. – Значит, на следующей репетиции мы посмотрим твои наброски.

– Что, прям на следующей?

– А чего тянуть? Сам же говорил, что чем раньше…

– Ладно-ладно, как скажете, – сдался Честер. – А когда у нас следующая репетиция?

– А когда у тебя выходной?

– Завтра.

– Вот значит завтра и репетиция! – радостно провозгласил Флетчер.

– И названия надо придумать до завтра?

– Именно! – с энтузиазмом подтвердил Флетчер.

На следующий день Честер прихватил свой блокнот с записями, накинул пальто – то самое, в котором ушёл из дома почти ровно девять месяцев назад и которое в конце декабря почти не грело, и отправился в школу, где учились Джек и Флетчер.

Он зябко ёжился, ускорял шаг и то и дело доставал из карманов озябшие руки и дышал на них, чтобы хоть немного отогреть. Изо рта вырывалось облачко белого пара и стремительно рассеивалось в холодном зимнем воздухе. Навстречу Честеру спешили школьники, которые уже закончили свои уроки. Честер провожал их отнюдь не завистливым взглядом.