– Джек! – снова лишь взвизгнула миссис Стюарт.

– Не надо, мам, – Джек покачал головой. – Ничто не заставит меня передумать.

Он прошёл мимо неё, до последнего ожидая, что она схватит его и будет требовать, умолять, упрашивать, угрожать. Но она не двинулась с места, так и осталась стоять с выражением неверия и удивления на лице.

Джек не обернулся, хотя это стоило ему больших усилий. И не перешёл на бег – хотя ему очень хотелось как можно быстрее оказаться подальше от поля боя. Он не чувствовал себя победителем. Но перспектива свободы уже приятно щекотала его нервы.

Джек собрал в рюкзак всё самое необходимое и ценное, что у него было. Не так уж и много: кое-какая одежда, туалетные принадлежности, несколько пластинок, тетрадка с песнями да любимая книга («Таинственный остров» Жюля Верна) – при этом Джек бросил печальный взгляд на полку, где оставалась относительно большая библиотека. Он надел рюкзак, накинул через плечо чехол с гитарой и подхватил в правую руку усилитель. Оглянулся по сторонам и вышел за дверь, в надежде, что его отношения с родителями позволят ему в дальнейшем сюда вернуться – теперь, впрочем, только в качестве гостя.

Джек никак не ожидал, что уже сегодня ему придётся покинуть дом. Что он так и не объяснится с отцом. И не попрощается с Джилл. Но после того, что произошло, уйти было самым логичным из всех возможных поступков.

Джек спустился по лестнице. Он одновременно боялся и надеялся увидеть у её подножия мать. Но в холле было пусто.

Джек подумал было сказать что-то на прощание – банальное «пока» или «я позвоню». Но в итоге просто вышел за порог, спустился по ступеням крыльца к залитому лужами тротуару, и только сейчас понял, что забыл взять зонт. По счастью, дождь почти прекратился, сменившись на мелкую, но неприятную морось.

Джек пешком добрался до метро, оттуда – до станции Вест Бромптон. У него в ушах всю дорогу звучали отголоски их разговора с матерью. И Джек так и не мог до конца поверить, что ему действительно удалось остаться в победителях. К своему собственному стыду он не испытывал к миссис Стюарт жалости – лишь приятную удовлетворённость и даже злорадное «Ничего, так тебе и надо». Он не обращал внимания на окружающих и их любопытные взгляды. И ближе к дому, где снимали квартиру его друзья, думал лишь о том, как удивит их своим внезапным появлением.

Удивлять, однако, было некого. Дверь была закрыта, а на стук выглянула только какая-то женщина из квартиры напротив. Она окинула Джека неодобрительным взглядом, хмыкнула и снова захлопнула приоткрытую на цепочке дверь.

Джек мрачно усмехнулся своему везению и вышел на улицу. Ни единой лавочки…

Джек вздохнул, поставил усилитель на относительно сухой участок асфальта под козырьком подъезда, и сел на него. Что ещё делать он не знал. Он надеялся, что у Честера и Флетчера не было сегодня ночных рабочих смен или они не решили отправиться куда-нибудь в клуб. Но что, если его друзья вообще не планировали ночевать дома?

Джек не следил за временем. Он сидел на усилителе и смотрел на дождь, который то зависал в воздухе сырой дымкой, то крупными каплями падал на пожухшие листы. Он начинал замерзать. Его старое пальто не могло согреть под холодным осенним дождём. Как назло, в череде относительно тёплых дней, Джек умудрился уйти из дома в самый промозглый и мокрый.

За то время, что он ждал друзей, мимо Джека прошло несколько человек. Среди них – одна совсем молоденькая девушка с коротко стриженными ярко-рыжими волосами. Джек удостоился любопытных взглядов, но не более того. Никто не спросил, кого он здесь ждал и не нужна ли ему помощь. Никто не предложил зайти отогреться, просохнуть и выпить чашечку горячего чая…

Флетчер и Честер появились, когда на улице уже стемнело, а единственным источником освещения были окна квартир.

Джек, совершенно озябший, поднялся на ноги и потёр друг о друга замёрзшие ладони. Его друзья, о чём-то переговариваясь и посмеиваясь, шли к подъезду.

– Джек? – Флетчер первым обратил внимание на Джека. Честер, казалось, вообще был готов пройти мимо и его не заметить.

– Привет, – Джек пожал плечами и развёл руки в стороны, словно бы говорил: «Ну вот и я, принимайте».

– Ты что тут делаешь? – Флетчер переводил недоумевающий взгляд с мокрого Джека с его рюкзаком, на гитару и усилитель. Но общая картина так и не складывалась у него в голове: так сложно ему было поверить, что рано или поздно Джек воплотит свои намерения в жизнь.

– Джеки! – воскликнул Честер. Он обнял замёрзшего и дрожащего друга и похлопал его по спине. – Ты что же это, решился?

– Что, правда? – подхватил Флетчер, который тоже наконец понял, что произошло.

– Ну вроде как да, – Джек смущённо улыбнулся.

– Пошли в дом скорее! Ты давно нас тут ждёшь? – Честер взял гитару Джека и не обратил внимания на его ревностный взгляд. Честер, конечно, был другом. Близким другом. Но это ещё не означало, что ему можно было вот так вот запросто трогать руками его священный инструмент, пусть даже с благими намерениями. Тем не менее, возражать Джек не стал.

– Не знаю, – ответил он. Глупо, конечно, но он в самом деле не имел ни малейшего понятия, сколько времени провёл в ожидании Честера и Флетчера.

– Пошли–пошли, – Флетчер подтолкнул обоих друзей в спину.

– Подожди, – уже у порога квартиры Честер вдруг замер и уставился на Флетчера. – А у нас есть чем отметить это событие?

– Если ты всё не выпил, то в холодильнике должно было остаться пиво, – ответил Флетчер, открыл дверь и пропустил друзей в квартиру.

– Как я мог выпить? Я на работе был вообще-то.

– Не знаю, как. Но как-то ты умудряешься обычно, – пожал плечами Флетчер и обратился к Джеку: – Проходи. Сейчас организуем ужин и будешь рассказывать о своих подвигах… С ума сойти, кто бы мог подумать, что ты на самом деле это сделаешь!

Джек промолчал. С одной стороны, он уже привык, что друзья считали его тихоней, если не размазнёй. С другой, это всё равно было обидно.

Оказалось, что пиво в холодильнике всё-таки было. А вот еды не было. Честер и Флетчер наспех соорудили простенький ужин из остатков чёрствого хлеба и сыра, и Джек, вдруг осознав, что за сегодняшний день так толком и не успел ничего поесть, с набитым ртом принялся рассказывать свою историю.

– Уверен, что они не будут тебя искать? – спросил Честер. Когда он сам сбежал из дома, его самым большим страхом было то, что родители могли заявить о его пропаже в полицию.

– Не знаю, – Джек пожал плечами. – Надеюсь, что нет.

– Мои родители нас не сдадут, – заверил друзей Флетчер.

– Но если они обратятся в полицию…

– Я завтра позвоню им. Хочу поговорить с отцом, – сказал Джек. – Он… Думаю, он переживает больше, чем мама. В смысле, он очень хочет, чтобы я чего-то добился…

– Джеки, ты и добьёшься! – Честер открыл третью и последнюю бутылку пива. – Добьёшься и докажешь своим родителям, что и гитара на что-то годится!

– Надеюсь на это, – Джек улыбнулся, но в его глазах читался страх и неуверенность.

– Только колледж я бы на твоём месте не бросал, – сказал Флетчер.

– В смысле?! Я не хочу быть врачом!

– Да никто и не говорит, чтобы ты становился врачом, – отмахнулся Флетчер. – Переведись на другой факультет. Где тебе будет интересно. И где проще учиться. И, желательно, чтобы платили стипендию… Вон, по английскому и литературе у тебя всегда было отлично…

– И это несомненно лучше, чем таскать на себе ящики и мешки, – усмехнулся Честер, потирая растянутое во время рабочей смены плечо.

– Вы серьёзно так думаете? – с сомнением спросил Джек.

– Я серьёзно думаю, что образование лишним не будет, – пожал плечами Честер.

Флетчер в знак солидарности покивал головой.

Джек поник. У него уже успел сложиться определённый план действий. И колледж в этот план не очень-то вписывался. А теперь он чувствовал, что, сбежав из-под родительского гнёта, попал под крыло товарищей, которые вдруг решили учить его уму-разуму, словно он был несмышлёным ребёнком.