Честера такая перспектива как будто бы и не испугала. Он был готов терпеть наказания ради возможности промчаться галопом в одиночестве по трассе для тренировки скаковых лошадей; сбежать на скачки и выиграть несколько шиллингов, если уговорить Джереми сделать за тебя ставку; на спор забраться в чужой сад, чтобы украсть яблок, а потом устроить ими войну – лучше всего для снарядов годились перезревшие, а то и вовсе подгнившие плоды, которые можно было набрать прямо на земле; переодеться нищим и просить милостыню возле церкви; прыгать с тарзанки в Темзу или даже первый раз в жизни попробовать курить в закоулке за пабом. Его почти всегда ловили, а он искренне признавался во всех своих грехах, не умея да и не желая врать. Если же он был в чём-то невиновен, он говорил об этом с такой широченной улыбкой, что правдивость его слов моментально подвергалась сомнениям.

На следующее утро Честер проснулся с болью в отбитых частях тела – мистер Эндрюс не гнушался воспользоваться случаем и выпороть своего воспитанника за малейшую провинность. Не то, чтобы Честер совсем не давал поводов. Одна только его смешливость могла вывести из себя любого взрослого. Не говоря уж о его упрямстве.

– Лорд Блэквуд будет здесь с минуты на минуту, будь любезен вести себя подобающим образом, – этими словами поприветствовал Честера отец. Его мать со скучающим видом сидела в кресле. В воспитание сына леди Честерфилд не вмешивалась и вообще вела себя отстранённо. Вот и Честер ничего к ней не чувствовал.

– Да, Ваша Милость, – Честер отвесил шутовской поклон, вызвав гневный взгляд лорда в свой адрес.

– У меня есть определённые сомнения в том, что я действительно являюсь твоим отцом, – сказал он, в его голосе звучали смесь иронии и негодования.

– Я ничего не буду иметь против, если ты от меня откажешься, – сказал Честер, сверкнув на отца так похожим на него самого упрямым яростным взглядом.

– Прибыл Лорд Блэквуд, Ваша Милость, – сообщил заглянувший в гостиную дворецкий.

– Можешь не сомневаться, что ты получишь за каждое своё слово. После того, как наши гости уедут домой, – сказал лорд Честеру и повернулся к дворецкому. – Замечательно, проводи его сюда.

Дворецкий поклонился и поспешил выполнить указания, а в гостиной воцарилось напряжённое молчание, однако стоило на пороге появиться лорду Блэквуду, и родители Честера расплылись в приторных улыбках.

Лорд Блэквуд, по мнению Честера, был ещё хуже, чем все прочие аристократы, которые бывали в их доме. Он держался высокомерно и всячески старался подчеркнуть своё происхождение, хотя, Честер знал это от отца, в Англию совсем недавно переехал из Америки, получив наследство после смерти какого-то титулованного родственника. Но даже это было ничто в сравнении с сыном лорда Блэквуда. Томас Блэквуд, будучи ровесником Чарльза, явно привык получать всё, чего желал.

Для Честера это было в диковинку. Вообще-то аристократы воспитывали своих детей в строгости – или может быть только Честеру так не повезло? Он с нескрываемым удивлением взирал на Томаса – избалованного нахала, который только и умел, что чего-то требовать и ябедничать!

– Я хочу покататься верхом, папа! Ты обещал, что здесь тоже будут лошади! – Томас капризно кривил тонкие губы и обиженно задирал не менее тонкий, почти как у истинного англичанина, нос. На своего отца он походил как две капли воды.

– Гарри, – лорд Блэквуд улыбнулся и посмотрел на хозяина дома. – Можно как-нибудь организовать конную прогулку? Возможно, Чарли составит моему сыну компанию?

Отец Чарльза с трудом сдержал брезгливую гримасу. Однако непринято было отказывать гостям в развлечениях.

– Я распоряжусь, – сказал он и хмуро посмотрел на Честера. – Я рассчитываю, что ты не подведёшь меня.

– Да, сэр, – искренне ответил Честер, радуясь возможности легально прокатиться верхом. Лорд Честерфилд, похоже, воспринял это как издёвку и недовольно прищурился, но ничего не сказал.

– Фредди, не хочешь с нами? – спросил Честер, когда конюх вывел им с Томасом двух осёдланных лошадей.

– Он же прислуга! – пренебрежительно фыркнул Томас.

– Он мой друг, – удивлённо отозвался Честер.

– Пфр, – Томас ясно дал понять, как он относился к тому, что простолюдин мог быть другом аристократа.

– В следующий раз, – сказал Фредди, обращаясь к Честеру и игнорируя Томаса.

– Тоже верно, а то этот наверняка настучит моему отцу, – рассмеялся Честер.

– Вообще-то я нахожусь здесь и всё слышу! – возмутился Томас.

– Ага, – кивнул Честер.

Томас ему не нравился. За полдня, что тот находился у них в гостях, он успел устроить с дюжину истерик по всем возможным поводам, то недовольный температурой чая, то жалуясь на скуку. И всякий раз лорд Блэквуд спешил выполнить прихоть и каприз своего чада.

– Что «ага»?

– Ты находишься здесь и всё слышишь, – ответил Честер. – Ну что, поехали прокатимся? Может быть, наперегонки? Здесь кстати недалеко трасса, где тренируются лошади для стипль-чеза. Если там никого нет, можем попрыгать!

– Я могу упасть и пораниться, – надменно сказал Томас.

Честер окинул его взглядом и пожал плечами.

Для него смысл верховой езды был в том, что она дарила ему острые ощущения. Какая радость была в том, чтобы ездить шагом?

– Ладно, не отставай, – сказал Честер и пустил свою лошадь рысью.

– Чарли дружит с конюхом! – первым делом выпалил Томас, когда они с Честером вернулись с прогулки верхом.

Честер закатил глаза к потолку.

– Маленький ябеда, – сказал он.

– Папа! Он меня обозвал! А ещё он пытался уговорить меня поехать прыгать через заборы! И называл трусом!

– Я не называл тебя трусом! – запротестовал Честер, помимо воли начиная улыбаться до самых ушей.

– Он называл меня трусом и дразнил! И сейчас обзывается! Я не хочу здесь больше оставаться! Я хочу домой!

– Гарри, – лорд Блэквуд едва заметно поморщился, – боюсь, Чарльзу придётся извиниться. Иначе мне действительно придётся уехать.

Честер уже был готов возмутиться и заявить, что не будет он извиняться перед этим малолетним придурком, но, похоже, поведение юного Блэквуда отчаянно действовало на нервы и самому лорду Честерфилду. И, видимо, он не так уж и дорожил своей дружбой с Блэквудом-старшим.

– Прошу прощения, но я не вижу причин для того, чтобы мой сын приносил извинения, – невозмутимо пожал плечами отец Честера. – Может быть, Томасу и правда следует отправиться домой?

Томас опешил. До сегодняшнего дня его требования всегда выполнялись.

Честер опешил ничуть не меньше. Это на его памяти был первый (и последний) раз, когда отец встал на его сторону.

Следующая встреча Честера и Томаса состоялась спустя четыре года.

К тому времени Честер забыл про свою мечту стать жокеем. Теперь он хотел стать рок-звездой. Хотя основная волна популярности этой музыки не успела ещё накрыть Англию, Честер был не единственным, кто грезил о славе музыканта. Многие мальчишки поддавались чарам рок-н-ролла и блюза. Правда, в отличие от этих мальчишек, Честер не слишком интересовался гитарами. Его увлекали барабаны.

С рок-н-роллом он познакомился на скачках, куда в очередной раз сбежал вместе с Фредди и его кузеном. Нередко на таких мероприятиях выступали группы, в основном они играли кавер-версии джазовых стандартов, но однажды вечером молодые музыканты исполняли все хиты американского рок-н-ролла и блюза, и Честер влюбился, окончательно и бесповоротно, в музыку, которая была насквозь пропитана бунтарским духом. Буквально на следующий день после этого Честер начал знакомиться с оригиналами услышанных тем вечером песен – он брал у друзей или покупал себе пластинки и мог часами напролёт их слушать.

Честер умел неплохо играть на фортепиано – с восьми лет к нему каждую неделю приходил учитель. Но до знакомства с Джерри Ли Льюисом он даже не подозревал, что этот классический инструмент мог быть таким дерзким и интересным! И всё же клавишные не вызывали в нём настоящей страсти.