Все съели кутью, выпили за упокой души и принялись стучать ложками. Борщ оказался вкусным, с хорошим куском мяса в каждой тарелке и я снова подумала, что колдуны не поскупились. Рюмки опять наполнили, и за столом завязался разговор.

— Что не говори, а Лукася хорошая баба была, — сказала женщина в розовой пушистой кофте. — Всегда помогала…

— И гадала хорошо, — поддержала ее соседка. — Вот как она сказала, так и сбылось у меня по жизни.

— Бабское это дело, в гадания верить! — фыркнул участковый и погладил свою фуражку, лежавшую возле тарелки. — Ерунда! Что ж она, сама себя от смерти не уберегла?

— Так может это так не работает, — предположила я, и он повернулся ко мне.

— Вам-то, правду нагадала?

Все головы повернулись к нам, а тетка удивленно протянула:

— А когда это вы гадать ходили?

— На днях, — услужливо проинформировал ее участковый и снова посмотрел на нас. — На что гадали?

— На любовь! — рявкнула Танька и раздраженно вытерла рот салфеткой. — На что еще женщины гадать могут?

Прохор с Корнеем уставились на нас и я поежилась под этими подозрительными взглядами.

— На днях, говорите, у Лукаси были? — Корней приподнял светлые брови. — Как интересно…

— Я же говорю, странные они, — добавил Прохор, склонившись так, что мы оказались в ловушке их огромных тел.

— Ленка ваша, не странная! — прошипела Танька, не удержавшись. — Шныряла по Алексеевке, вынюхивала! И вообще, она…

Таньке не дала договорить фельдшерица, она поднялась и сказала:

— Давайте помянем добрые души, так нелепо покинувшие этот свет. Я их не знала, но уверена, что покойные женщины, были хорошими, иначе их бы не пришло проводить в последний путь столько людей.

— Ты гляди, какая добрая! — снова зашипела Танька. — У нас в деревне и черта лысого придут провожать!

Но милая Леночка, оправившаяся от батюшкиного кадила, вдруг выдала:

— Машенька, ведь одна осталась… Сиротка девочка. Хочу удочерить ее, семью дать…

У меня глаза полезли на лоб, а Танька закашлялась.

— Какая умничка! — закудахтали бабы, а у меня от страха за ребенка засосало под ложечкой. Невероятно! Чего она к ней прицепилась?!

— Все, мое терпение лопнуло! — я швырнула ложку и еле сдержалась, чтобы не заорать на всю столовую правду о этой твари. — Пусть делают, что хотят! Думают, что хотят! Я расскажу!

— Что это ты расскажешь? — Корней с интересом повернулся ко мне. — Что-то случилось?

— Скоро узнаешь! — рявкнула я и намахнула стопку вина.

Поминки закончились, и народ потянулся к выходу. Красный закат, пугающим алым знамением завис над деревней и у меня даже зубы заломило от предчувствия. Тетка, без зазрения совести напросилась к колдунам в "гелик" и нам ничего не оставалось делать, как забраться в машину, следом за ней.

— Ну, что, едем? — нетерпеливо заерзала тетушка, поглядывая на Прохора. — Мне бы уже отдохнуть… Телевизор посмотреть…

— Сейчас, — ответил он, постукивая по рулю. — Лена еще с нами поедет.

Таньку перекосило, а я возмущенно огляделась — куда? Тетка заняла половину сидения. Да и ехать с этой мозгоедкой, мне совсем не улыбалось.

Врачиха пришла через несколько минут, обласканная бабами, с полным пакетом пирожков и конфет. Уселась возле тетки и джип сорвался с места.

— Вот и молодец, что там села, — проворчала Танька, зажатая между нами. — Благодетельница-милашка!

Я посмотрела в зеркало заднего вида и заметила взгляд Прохора, казалось, он читал по губам.

Тетка всю дорогу что-то заливала фельдшерице, а та внимательно слушала ее и улыбалась, а мне делалось противно от этого притворства.

Прохор подъехал к медпункту и, поблагодарив, она вышла, не забыв попрощаться с нами. Только мы расселись посвободнее, как тетка заметила пакет, забытый врачихой. Она открыла дверь и крикнула:

— Елена Валерьевна! Пакетик забыли!

Я повернула голову, глядя, как врачиха возвращается к машине и вдруг увидела ещё одну фельдшерицу, стоявшую на пороге медпункта. Покрываясь липким потом страха, я тряхнула головой раз, другой, а потом воскликнула:

— Их две!

— Не поняла… — Танька застыла в неудобной позе и когда тетка вывалилась из машины, чуть не упала.

— Это у меня галлюцинации? — прошептала тетушка, переводя взгляд с одной Лены, на другую. — Или их и, правда, две?

По лицам колдунов я поняла, что вторая фельдшерица не галлюцинация и не действие домашнего самогона. Она сбежала вниз и подошла ближе, а потом, обняла Елену Валерьевну.

— Я так соскучилась, сестричка!

— Сестричка?! — рявкнули мы с Танькой, в один голос. — Сестричка?!

— Я — Лида, — девушка, наконец, отлипла от сестры и с интересом оглядела нас, особенно Прохора и Корнея. — Тоже врач. Терапевт.

— Да у нас целая поликлиника скоро организуется! — съязвила Танька. — Чем это вас наша глубинка-то тянет? В основном, все в городе желают работать.

— Не все. — Лида пристально смотрела на нее, будто, изучая. — Некоторые любят глубинки.

— Это же хорошо! — одной тетке было радостно. — То ни одного врача, то сразу двое! Раньше бывало, давление шибанёт и помочь некому! От Вальки не велика помощь, что взять с аптекарши!

Я возмущенно повернулась к ней — ну, придешь ты ко мне за таблеточкой… Аптекарша, ты гляди!

— А это — Корней и Прохор, — улыбнулась Леночка, стреляя глазами в мужчин. — Бизнесмены и очень хорошие люди.

— Я бы не спешил с этим соглашаться… — Корней тоже с интересом разглядывал новоприбывшую. — Приятно было познакомиться. Надеюсь, еще увидимся.

— И не сомневайтесь, — кокетливо пообещала Лида и потащила сестру к медпункту.

— С нами, то есть, она знакомиться не захотела… — прошептала Танька, провожая их глазами. — Лида…

— Чувствую, начинаются адские времена… — протянула я и даже вздрогнула, когда услышала возле уха голос Корнея:

— Сами дойдете или подбросить?

— Обойдемся, — прошипела я, непонятно отчего, злясь на этих непонятливых ворожбитов. Что ж они за колдуны, что оборотня не почувствовали?!

Мы потопали по улице, а тетка, по-королевски поехала в "гелике", заняв все заднее сидение.

— Ты смотри, как дела резво пошли! — воскликнула подруга. — И удочерить Машку она хочет, и сестрица ее сюда прикатила! Развернулись не на шутку!

— Вот-вот! — закивала я. — А эти ходят и ничего не видят! Колдуны доморощенные!

— А ты вспомни, предки их, ведь тоже в Лидке не сразу оборотня признали, — заступилась за соседей Танька. — В первой версии Корней женился на ней и детей настрогал!

С этим, сложно было поспорить, но для себя я решила одно — сегодня же все расскажу и пусть, что хотят, то и делают!

Танька, словно прочла мои мысли и повернула ко мне свое румяное лицо:

— Фигово, что у нас доказательств нет.

— Ты о чем?

— Чтобы колдунам предъявить, — объяснила она. — Так, мол, и так, Ленка — оборотень и сестрица ее такая же, а вот доказательства.

— Так, где ж их взять? — пожала я плечами. — Мы расскажем, а они пусть проверяют.

— А если… — Танькино лицо, выражало высокую степень задумчивости и мне стало страшно.

— Что, если?

— Можно соседей в гости пригласить и вызвать Лукасин дух, чтоб она рассказала, кто книгу искал, — вполне серьезно сказала она и сама с собой согласилась: — Да, это хорошая идея.

— Ты что?! — я даже дар речи потеряла от ее слов. — Лукасю вызывать?!

— Да что такого-то? — Танька не понимала, почему я злюсь. — Это было бы неоспоримым доказательством. Вот представь, приходит Лукасин дух и рассказывает все как есть. Колдуны слушают, понимают суть проблемы и сестричкам конец.

— А если дух Лукаси не так себя поведет? — предположила я. — Ты много в своей жизни, духов видела? Знаешь, какие они?

— Не видела, — подтвердила Танька. — Но считаю, что это хорошая идея.

— Нам еще покойников не хватает для полного ансамбля "Когтистые ладушки"… — проворчала я. — Колдуны рядом, оборотни осаждают и как раз мертвая Лукася в нагрузку!