После этого необходимо поджечь все содержимое ведра. Дождитесь, когда огонь станет менее ярким и все вокруг затянется дымом. После этого скажите: "Яко жертву приношу, кровью окропленную. Ты, душа черная, жертвой призванная. То выйди ко мне, да не через час, а в эту же минуту. И явись тако на жертвенницу, да черну дымицу, да лик свой покажи, да в мир воротись, да в силе вернись!"

Как только слова будут сказаны, ждите. Скоро придет оборотень, ибо вы его позвали. Да помните, когда восстанет он в силе своей, ему жертву нужно принести. Живую, да с кровью горячей".

— Теперь точно ясно, кому книга понадобилась… — прошептала Танька и залпом выпила вино. — Сомнений больше нет…

— Эта тварь в Алексеевку поперлась, потому что знала о книге! Ищет она способ, чтобы предка своего проклятого с преисподней вытащить! — сказала я и посмотрела на книгу с ее зловещим содержимым. — И девочку для жертвы украла!

— С девочкой фигня выходит, — задумчиво произнесла Танька. — Оборотню, ведь кровь свежая нужна, а девочка, еще чуть-чуть и замерзла бы.

— И то так… — согласилась я. — Как же все запутано!

— Мы слишком часто это повторяем, — хмыкнула Танька. — Только она ведь не успокоится, пока книгу не найдет. Рыскать начнет!

— Вот это-то и страшно!

Я перевернула все страницы и нашла содержание, в котором были пронумерованы все заклятия и к какой теме, они относились.

— Смотри-ка, тут и любовная магия есть! — мне прям интересно стало, что в этом мрачном сборнике кладбищенских ритуалов, говорится о столь светлом чувстве.

— А ну! Чего там? — Танька сразу воспряла и полезла к книге. — Может, воспользоваться придется.

— Не дай Бог! — воскликнула я и прочла: "Если вы хотите приворожить мужчину, сорвите на кладбище букет ландышей. Найдите могилу с именем возлюбленного… "

— Оооо, нет! Хватит! — Танька принялась плеваться. — Еще этого не хватало! Всё на кладбище зовут, вроде как мест больше нет!

Мы еще долго сидели над книгой, допили вино, чай, доели бутерброды и заснули прямо на матрасе, укрывшись старыми покрывалами.

Нас разбудил крик тетки, которая тарабанила в окна и по ходу злилась.

— Валька, вы что, прятаться удумали?! А ну открывайте!

— Явилась… — прошептала я, потягиваясь. — Никакого покоя…

Мы слезли с чердака, и я пошла открывать дверь, недоуменно взглянув на часы — восемь утра!

— Спите что ли? — она окинула меня недовольным взглядом. — Я ж сказала, что на похороны пойдем!

— В восемь утра? — из кухни выглянула Танька, сонно моргая и широко зевая. — Не рановато ли?

— Похороны к часу! — тетка сняла валенки и потопала на кухню. — Я пришла, чтобы напомнить!

— Да мы помним! — я чуть не застонала, представив какой нас ожидает день. — Такое забудешь…

Тетка налила себе чаю, который заварила Танька и сказала:

— А странные ведь дела творятся! Лукасю и сестру ейную, никто с райцентра забирать не приехал! Будто и не было убийства!

— Как это не было? — удивилась я. — Участковый ведь был там?

— Был! И лицо умное делал! — возмущенно шлепнула о стол руками тетка. — А сегодня в магазине говорят, что он будто бы сказал, что мол, Куколя упала, голову разбила, а Лукася, увидев горе такое, сердцем не выдержала!

Мы с Танькой переглянулись. Как так-то?! У него ведь вчера другая версия была! К нам прибегал, грозился! Да что происходит?!

— Ну и дела… — протянула Танька и, обратившись к тетке, прищурилась. — А какой врач осматривал их?

— Какой, какой… Наша, новая! В Алексеевке ведь и медпункта нет! — тетка подкатила глаза, выражая полное возмущение. — Она и сказала нашему палицмэну, что нет никакого криминала. А он и рад такому повороту! Зачем ему лишние проблемы? А я вам говорю, нечисто здесь! Вся деревня шепчется, что начались дела лихие — Машка пропала, потом Лукася с Куколей померли! Ой, нечисто!

Тетка ушла собираться на сие малоприятное мероприятие, а мы снова загрустили, переваривая всю ту кашу, которая варилась вокруг нас. Как назло портилась погода, поднялся ветер и задувал так, что дребезжали стекла.

— Отличное начало дня! — Танька недовольно прихлебывала чай. — Переться черт знает куда, по такой погоде!

— Дело ведь нужное, — я тяжело вздохнула. — Сама говорила.

— Говорила… — подруга тоже вздохнула. — А эта фельдшерица, подставная, лихо следы заметает, а наш участковый под ее дудку поет!

— Расскажем все сегодня. Колдунам в смысле, — твердо сказала я, и она не стала спорить:

— Хорошо.

Время приближалось, и вскоре хлопнула входная дверь. Тетка в пуховом платке и парадно-выходном пальто появилась из коридора, сияя румяными щеками.

— Готовы?

— А чего нам готовиться? — буркнула я. — Шубу надела и вперед.

— Вот и замечательно, — она похвалила нас, будто первоклассниц. — Нужно помогать старшим.

— Кто ж их хоронить будет? — спросила я, когда мы уже шли по полю, сутулясь от пронизывающего ветра. — Родных ведь нет.

— Говорят, наши бизнесмены все организовали, — ответила тетка и поцокав языком, выражая свое восхищение, добавила: — Хорошие ведь мужики! И красавцы какие!

— Чего это они так стараются? — удивленно шепнула Танька, но она услышала и воскликнула:

— Потому что люди хорошие! Если человек добро делает, значит обязательно нужно в этом темную сторону искать!

— Да ничего мы не ищем! — Танька надулась, видимо ее раздражала "доброта" колдунов. — Просто интересно!

Возможно, мы бы еще долго обсуждали благотворительность наших соседей, но тут, вздымая снежный веер, возле нас остановился "гелик".

— За вовка промовка… — тихо сказала подруга и отошла подальше.

Окно джипа опустилось, и мы увидели лицо Корнея с вполне миролюбивой улыбкой.

— В Алексеевку?

— А куда ж еще? — кивнула тетка. — Эта дорога только туда ведет. На похороны идём.

— Садитесь. — Корней вышел из машины и открыл перед нами дверь. Прохор, молча, наблюдал, сидя за рулем.

— Ой, спасибо сынок! — тетка, будто это не у нее болели ноги, запрыгнула в теплую машину, а нам ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру.

Автомобиль сорвался с места, и Прохор спросил, поглядывая на нас в зеркало заднего вида:

— А вы знали этих бедных женщин?

— Нет! — резко ответила Танька, и он изумленно приподнял брови.

— Тут все друг друга знают, — тетка толкнула ее локтем. — Пусть не лично, но все ж, столько лет рядом живем.

— Ну да, в маленьких деревнях всегда так, — согласился Прохор. — Говорят, гадалкой она, что ли была?

— Ведьмой она была! — с готовностью поддержать этот разговор, ответила тетка. — Самая настоящая!

— Да вы что? — Корней повернулся к нам и почему-то уставился прямо на меня. — И книга у нее ведьмовская была?

— Какая книга? — тетка пожала плечами. — Этого я не знаю.

— У каждой ведьмы есть книга колдовская, — Корней не сводил с меня глаз. — Это так легенды говорят. И в этой книге всякие страшные заговоры и вызовы, и если она попадёт в руки глупого, ничего непонимающего человека, то быть беде.

— Ничего себе… — протянула я, с трудом извлекая звуки из ватного горла. — И такое бывает?

— И не такое бывает… — Корней вел себя очень странно, и я грешным делом подумала — он знает, что книга у нас!

Мы подъехали к дому Лукаси и разговор о книге на этом прекратился. Я быстренько вылезла из машины, помогла тетке и отвернулась от колдунов, не в силах терпеть их пристальных взглядов.

— Смотри! — прошептала Танька, дергая меня за рукав. — У меня мурашки!

Я взглянула на двор ведьмы и увидела две гробовые крышки, обтянутые черной тканью. Они так резко контрастировали с белизной снега, что действительно было жутковато, и я отвела глаза. Возле дома сновали люди, кто-то заходил внутрь, кто-то выходил.

— Ну, что замерли? Пошли, — тетка первая шагнула в открытую калитку, а мы, скрепя сердце, пошли следом.