— Нет, — подруга явно нервничала, раздражаясь от такого общения. — Меня — Таня зовут, а подругу — Валя. Мы живем по соседству.

— Слушайте, Таня с Валей, — он взялся руками за колышки забора и наклонился к нам. — Шли бы вы домой.

Я смотрела на эти чистые, красивые руки, на одной из которых блестело кольцо с волчьей мордой и меня начинал пробирать страх. Что мы наделали?

Танька открыла, было, рот, чтобы возразить, но я схватила ее и потащила прочь. Уже во дворе я прошептала:

— Не стоит закусываться с ними! Не простые они!

— Да, ты права, — согласилась она и покосилась на соседский забор. — Пойдем домой.

Растопив печь, мы сварили кофе, и пока жарилась яичница, суетились возле шторки, пытаясь разглядеть, что творится у соседей. Окно из спальни смотрело аккурат на их двор, но там была тишина.

— И как теперь узнать, кто это? — Танька уныло ковыряла вилкой яичницу. — По внешнему виду — точно Корней, но вот внутри у него…

— Ты тоже заметила? — встрепенулась я. — Такое ощущение, будто в нем тоже колдовское что-то есть.

— Как же все запутано! — простонала подруга и швырнула вилку на стол. — И самое обидное, что мы не при делах!

Послышался звук подъезжающего автомобиля и, не сговариваясь, мы бросились к окну. К соседскому дому подъехала Нива председателя, и из нее собственной персоной вывалился Николай Лаврентьевич, сжимая подмышкой портфель. Его красное лицо выражало ярую заинтересованность и напор.

— Нет, ну можно спокойно позавтракать! — возмутилась Танька и снова помчалась к вешалке за шубейкой. — Пошли, послушаем!

Притаившись возле сарая, мы навострили уши и вскоре услышали голоса.

— Приветствую, приветствую! — загудел председатель своим "трубным" баритоном. — Наконец-то! Прибыли!

— Николай Лаврентьевич? Угадал? — раздался голос Прохора, и Танька закатила глаза, закусывая губу.

— Именно так! — подтвердил председатель и подобострастно поинтересовался: — Прохор Андреевич? Ага, ага… Я ведь, только Корнея Алексеевича имел счастье лицезреть и то, по скайпу! Вы вчера так неожиданно позвонили! Я растерялся! Но сразу сообразил, что нашей деревне очень не хватает пасеки и сыроварни!

Голоса начали удаляться, видимо Прохор повел его в дом, а мы переглянулись.

— Пасека и сыроварня??? — я нахмурилась, стараясь понять, что к чертям происходит. — Ты что-нибудь понимаешь???

— Эти Корней и Прохор после вчерашнего призыва резко захотели в нашей деревне, бизнес организовать! — зашептала Танька, и тут же пожав плечами, протянула: — Получается, что они из этого мира? Ой, дурдооом…

— И как они нам помогут Лидку уничтожить??? — это меня заботило, сильнее всего. — Пчел на нее натравят?

— Пасека и сыроварня — это прикрытие! — зашептала подруга, зыркая на меня влажными от возбуждения глазами. — А сами они, другими делишками занимаются!

— Да пусть они, чем хотят, тем и занимаются! — прошипела я. — Нам-то они, как помочь могут?!

— Не знаю. — Танька насупилась, а потом вдруг замерла и сказала: — Слышишь? Это что, телефон звонит?

Действительно, в доме звонил телефон и, выбравшись из своего укрытия, мы поплелись обратно.

— О, Раиса Львовна… — подруга посмотрела на экран своего телефона, который перестал звонить, и подошла ко мне. — Что ей надо?

— Небось обзванивает всех, чтобы концерт не вздумали игнорировать, — недовольно предположила я, вспомнив Раису — завклуба, с ее вечно удивленно-приподнятыми бровями.

— Точно! — Танька скривилась. — Я и забыла, что сегодня концерт к двадцать третьему февраля! Туда ещё переться… Давай не пойдем!

— Ага, как же! Раиса потом весь мозг выклюет, — я уселась за стол и подпёрла кулачком голову. — Перезвони ей, а то не дай Бог, сама явится. С нее станется…

Танька вздохнула, но перезвонила, и как только раздался голос завклуба, включила громкую связь.

— Татьяна! Алло! Алло!

Подруга покачала головой, и устало произнесла: — Да, Раиса Львовна.

— Ты помнишь, что сегодня концерт?! Явка обязательна! — завклуб трещала противным голосом, от которого у меня сводило зубы. — Билет — двести рублей! Слышишь, Татьяна?!

— Сколько??? — Танька возмущённо уставилась на экран. — Чтобы послушать революционные песни Доси и рассказ моего коллеги о спаривании коз?!

— Так, ты мне тут не умничай! — разозлилась Раиса. — Танцы еще будут! Знакомство с бизнесменами, которые в нашей деревне сыроварню организуют! Чтоб была! И подруги твоей, это тоже касается! Я всё сказала!

Послышались гудки, и Танька раздражённо засунула телефон в карман шубейки.

— Все не слава Богу! Сейчас нам только на концерты ходить!

— Ну а что, — я вдруг подумала, что это неплохая идея. — Заодно на наших новых соседей посмотрим, послушаем их… Как эти грубияны с людьми беседовать будут.

— Когда она уже успела их на свой шабаш пригласить? — изумилась Танька. — Вот же неугомонная!

— Да скорей всего, председатель договорился и ей позвонил, — догадалась я. — Ты слышала, как он перед этими "сыроделами", прогибался?

— Денежки ему посулили, вот и носится с ними как с писаной торбой! — возмущенно воскликнула Танька. — Только не знают они, что это мы их сюда позвали!

— Мы-то их позвали, да только чудится мне, что у этих Корнея и Прохора, свое на уме. Помогли мы им и только.

— Думаешь, фигню мы сделали? — прошептала подруга и в ее глазах, снова промелькнул страх.

— Кажется да…

Как бы ни было, но дело уже сделано и оставалось, лишь подстраиваться под грядущие события, что мы и собирались делать.

Под вечер, морозец окреп, и окна покрылись плотным белым узором, сверкающим под светом торшера. Мы перебирали вещи, разбросанные на диване, и не могли прийти к единому мнению.

— Я предлагаю пойти в джинсах, — гнула я своё, но Танька, лишь отмахивалась:

— Нет! Нужно выглядеть достойно!

— Перед кем? — мне не хотелось наряжаться в неудобные шмотки, чтобы красоваться перед кучкой деревенских жителей.

— А Прохора с Корнеем ты уже со счетов сбросила? — удивилась подруга, прикладывая к себе платье из мягкой ангоровой шерсти.

— Ты их видела??? Они на нас как на деревенских дурочек смотрят! — я попыталась остудить ее пыл. — Это тебе не колдуны из прошлого!

— Мы их вызвали, значит, какое-то отношение к колдунам, они все-таки имеют! — Танька мечтательно улыбнулась. — Просто нужно подход к ним найти!

— Ты еще не забудь, о чем нас ведьма предупреждала! — напомнила я ей. — Мы должны делать все, что они захотят! Осторожнее нужно быть!

Танька быстро взглянула на меня — похоже, что в ее голове эта информация благополучно потерялась.

Наложив макияж и, оросив себя новыми духами, мы закутались в шали, натянули шубейки и валенки. Танька добилась своего, и мне пришлось уступить ей и надеть платье. Только теперь, я весело, чуть ли не вприпрыжку бежала по сугробам, чувствуя, как острые иголочки мороза впиваются в мои коленки. Клуб издалека светился окнами, и было видно, как по белоснежному покрывалу тянется народ, предвкушая развлечение. По моему мнению — очень сомнительное…

Сдав в гардероб верхнюю одежду и, оплатив свое присутствие на этом празднике, мы уселись в первом ряду и приготовились к просмотру. Танька скомкала шаль, чтобы подложить ее под голову, а я, съехала чуть ниже, устраиваясь поудобнее. А если честно, мы надеялись немного подремать.

На деревянную сцену, вышла Раиса и, тряся шиньоном, радостно объявила:

— С праздником, наши дорогие мужчины! Концерт, начинается!

— Четко и по делу, — хмыкнула Танька и зевнула. — Ей только концерты вести.

Я повернула голову и сразу же заметила фельдшерицу, она сидела через два кресла от нас и внимательно смотрела на сцену, словно на нее должен был выйти Лепс или на худой конец, какая-нибудь звезда областной филармонии.

Одета она была в светлый свитерок и темную, чуть выше колен юбку, открывавшую стройные ноги в узких сапожках. Милые локоны вокруг симпатичного лица придавали ей вид невинной школьницы, и меня просто передернуло от возмущения — притворщица!