— Отличный, — возразила девушка. — Вы эту ситуацию всё равно разрулили с максимальной выгодой для себя.

В этот момент Игорь так посмотрел на неё, что Ксюша сжала колени, ощутив влагу между ног. Они оба явно вспомнили то, что случилось в коридоре, и чем они наслаждались, несмотря на внезапность произошедшего.

— Надеюсь, — произнёс мужчина настолько провокационно, что Ксюша непроизвольно начала краснеть, — у тебя тоже была… максимальная выгода.

— Была, — призналась она честно, и он засмеялся.

*

Игорь проводил Ксюшу до турникетов, что вели в офисную часть здания, напоследок погладил по щеке и волосам, быстро поцеловал в губы — не дольше двух секунд, чтобы не смущалась зрителей в виде офисных работников, — и поспешил к себе домой. А Ксюша, пройдя турникет с какой-то до безумия счастливой улыбкой, буквально врезалась в Виктора.

— Привет, — пробормотала она, тут же помрачнев. Видел… Судя по лицу — точно видел.

— Ну, привет, — протянул он, развернулся и пошёл к лифтам. Ничего не сказал — и хорошо. Хотя вряд ли это надолго…

И точно. Как только они вышли на своём этаже, начальник сразу потянул Ксюшу в сторону переговорной.

— Пойдём, пообщаемся.

— Зачем? — вздохнула она обречённо.

— За надом. Пойдём.

Возле переговорной стоял кулер, и Виктор перед тем, как зайти в помещение, налил себе воды, выпил залпом. Покосился на Ксюшу и спросил:

— Хочешь?

— Нет.

Пожал плечами и толкнул дверь переговорной.

Ксюша села на ближайший стул, положив на колени свою сумку будто в качестве защиты. И решила начать диалог первой:

— Ну давай, говори, что ты обо мне думаешь, и пойдём работать.

Виктор опустился на стул напротив неё и, мрачно усмехнувшись, протянул:

— Да не буду я говорить, что о тебе думаю. Что я, первый день на свете живу? Да и понял я уже всё про тебя давно. Ты-то сама, Ксюш, что о себе думаешь, а?

Она даже удивилась. Как-то не такого вопроса ожидала от Виктора… Да и вообще не ожидала она от него никаких вопросов, только язвительную ругань в стиле «и чем он лучше меня», «а его возраст тебя не смущает?!»

Поэтому и молчала несколько секунд, глядя на начальника.

— Ты это… к чему?

— К тому, — продолжал Виктор ещё более мрачно. — Знаю я его. Не лично, просто видел пару раз на разных мероприятиях. И слышал, что квартира у него здесь. Мне просто интересно… ты понимаешь, чем всё закончится? Он же тебя попользует и вышвырнет, подарив на память какие-нибудь цацки.

— Понимаю.

— Да? — Виктор поглядел на неё со злой иронией. — А я думал, не понимаешь. Не замечал в тебе до этого момента склонности к мазохизму.

Ксюша пожала плечами, не собираясь отвечать на явную провокацию. Да и зачем? Всё равно это не его дело.

Начальник вздохнул, качая головой.

— Обеспеченный мужик, да ещё и такой… великовозрастный.

— Ты так говоришь, как будто ему восемьдесят, — фыркнула Ксюша, не сдержавшись.

— Знаешь, а с такой разницей в возрасте это уже безразлично. Ему до пенсии всего ничего, а ты и через двадцать лет молода будешь.

— Какая разница, что со мной будет через двадцать лет? Он же, по твоей логике, раньше меня бросит.

— Бросит. Это я так, гипотетически.

— Слушай, — Ксюша подняла глаза к потолку, — пошли работать, а? Это абсолютно бессмысленный разговор. Я…

— Да-да, — поморщился Виктор. — Я понял. Любовь зла, полюбишь и козла, и так далее. Я вот что ещё хотел сказать, кроме этого…

— А я знаю, что ты хочешь сказать. Что ждёшь меня с распростёртыми объятиями, как только он меня бросит.

Начальство фыркнуло.

— Я дурак, по-твоему?

Ксюша удивлённо подняла брови.

— Короче. Такой человек, как этот твой… Наверняка захочет, чтобы ты уволилась. Сидела дома и ублажала его в разных позах. И если он этого захочет и ты решишься, подумай о возможности работать надомно. Без увольнения.

Брови поднялись выше.

— Но у нас так нельзя. Ты же знаешь.

— Я-то знаю. А больше никто не узнает. Если ты, конечно, мне план не протрах…

— Виктор!

— В общем, ты поняла. А теперь пошли работать. Всё, что хотел, я сказал, а там уж думай.

Ксюша кивнула и поднялась со стула, ловя себя на мысли, что начала относиться к начальнику чуть лучше, чем раньше.

***

Игорь не любил подобные разговоры, но, к сожалению, в его жизни они случались часто. Частенько приходилось ругать других за ошибки, и не просто ругать, но и наказывать. Неприятно, но кто-то же должен это делать.

Борис, предупреждённый утром о разговоре, был на месте. Сидел на кухне и пил чай в компании с Настей. Увидел Игоря, сглотнул и отставил чашку в сторону.

— Здравствуйте, Игорь Андреевич.

— И тебе не хворать. Настя, выйди, пожалуйста, мне с Борисом надо с глазу на глаз поговорить.

— Пап… — начала дочь, но Игорь покачал головой.

— Не вмешивайся. Выйди.

Настя поджала губы, но промолчала и действительно вышла с кухни. Игорь дождался, пока её шаги стихнут, и только тогда заговорил — резко и чётко.

— Я не буду разводить нюни, Борис. Ещё один подобный промах — и мы с тобой распрощаемся.

— Я понял, Игорь Андреевич.

— Я надеюсь, ты осознал, что это не твоё дело — судить моих гостей. Надо делать только то, что я говорю. «Подбросить до дома» и «нахамить» — разные инструкции.

— Да, Игорь Андреевич.

— Перед Ксенией извинишься. Она на тебя не сердится, но решает здесь не она. Я надеюсь, и это ты понял.

— Понял. Извинюсь.

— Хорошо. Подожди меня минут пятнадцать, а потом поедем в студию.

Игорь кивнул шофёру и пошёл в свою комнату, чтобы переодеться и захватить кое-какие документы. И усмехнулся по пути, снова почувствовав сытое удовлетворение.

Всё же — какая невероятная девочка…

***

Настя дождалась, пока папа с Борисом уедут, а потом села на кровать и достала мобильный телефон.

Накануне она долго не спала, всё думала и никак не могла решиться. Да и сейчас тоже… страшно. Даже стрёмно.

Она знала, как подобное не любит папа. Ну вот просто терпеть не может любое вмешательство в свою жизнь. Но блин, мачеха — это слишком! Это ведь и Настина жизнь тоже, получается. Ксюшка, конечно, ничего так. Она Насте даже нравилась — хорошая, добрая, весёлая. Но мачеха?!

И всё-таки стрёмно до невероятности. Если папа узнает — реально может уши надрать. И это в лучшем случае! В придумывании наказаний он мастер…

А если не звонить, а попросить, например, Романа помочь? Вдруг он… Нет, глупость! Роман в жизни против её отца не пойдёт. И сразу на Настю донесёт. Он всегда и всё ему рассказывал.

Ладно. Хватить метаться.

— Кто не рискует, тот не пьёт пепси-колу, — пробормотала Настя, набирая номер брата на своём айфоне со стразами.

Гудки шли долго, даже очень долго. Но потом трубку всё же сняли.

— Кого я слышу?! Сестрёнка! Чего это ты вдруг меня вспомнила?

Голос Андрея был полон ехидства, и Настя поморщилась.

Их с братом никогда не связывала большая любовь, и последний раз они общались Восьмого марта. Он сам позвонил, чтобы её с праздником поздравить. И денег у отца заодно попросить, как же без этого.

— Да вот вспомнила. Привет, Андрейка.

Зря она его так назвала…

— Только давай без Андреек. Хотела чего? А то у меня тут… дела, в общем.

— Хотела, — Настя вздохнула, окончательно решаясь. — Помощь мне твоя нужна. У меня тут… мачеха нарисовывается. Отвадь её от отца, а?

Брат молчал несколько секунд, а затем хмыкнул и заржал.

— Ну ты даёшь, Настёна! Да батя меня потом со свету сживёт, в асфальт закатает. Я сам себе враг, что ли?

— Ну пожааааалуйста! Она красивая…

— Да будь она хоть тысячу раз королевой красоты и мисс Вселенной — нет! Связываться ещё с батей… Себе дороже…

— Она очень красивая, Андрей, ну вот честно!!!