— Класс! Класс! Класс! — Настя чуть ли не прыгала от восторга, когда они вышли из кинотеатра. — Круто! Круто! Круто!

Игорь Андреевич смеялся, глядя на дочь, и Ксюша тоже не могла удержаться от улыбки.

— Спасибо вам большое, — поблагодарила она его, как только они вышли из торгового центра на улицу. — Я, пожалуй, пойду. До свидания.

— Куда?.. — недоуменно протянула Настя, а Игорь Андреевич резко сказал:

— Так, стоп. Ксения, вы с ума сошли? Почти двенадцать часов ночи. Куда вы пойдёте?

— Домой, конечно, — она слегка удивилась.

— Это понятно. Но не на метро же в такой час рассекать в одиночестве. Сейчас я вам такси вызову.

Ей вдруг стало смешно.

— С вами бесполезно спорить, да?

— Точно! — первой ответила Настя, покружившись вокруг своей оси. — Абсолютно, совершенно бесполезно!

Игорь Андреевич только усмехнулся, доставая телефон. И эта усмешка, адресованная не Ксюше, а каким-то его собственным мыслям, её немного напугала. Именно так должны усмехаться люди того круга, к которому она не принадлежала — хищно, немного насмешливо, и очень… по-диктаторски.

Ей нужно подумать над этим. Обязательно нужно.

— Ну, вот и всё. Заказал, оплатил, минут через пять приедут. Мы вас посадим, а потом пойдём домой, — сказал Игорь Андреевич, поднимая глаза от телефона.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Ксюша. Она действительно очень устала, а завтра ещё рабочий день. — И за такси, и за хороший вечер.

— Это вам спасибо, Ксения. Да, Настя?

— Ага, — девочка зевнула, и Игорь Андреевич улыбнулся, но теперь уже совсем не хищно и не по-диктаторски.

— А вы… — Ксюша неуверенно запнулась, но всё же выпалила: — Вы завтра улетаете? Настя сказала.

— Улетаю, — он кивнул. — Вернусь во вторник. Ничего особенного, просто встреча с зарубежными партнерами.

— А я в среду на свадьбу иду, — призналась Ксюша, сама не понимая, зачем. — Лучшая подруга замуж выходит.

— Ух ты-ы-ы! — воскликнула Настя. — Свадьба — это круто! А какое у тебя будет платье?

— Ну… такого розово-персикового цвета. С одной стороны плечо голое, а с другой — бретелька как будто на застёжке. С пряжкой.

— Фотку покажешь потом? — заинтересовался ребёнок. — Интересно!

— Мне тоже интересно, — кивнул Игорь Андреевич. — Так что буду ждать фотографию.

И только Ксюша хотела сказать, что ей будет не до фотографий, как подъехало такси — пришлось отложить возражения и прощаться с Настей и её отцом.

— Удачного вам полёта!

— А вам — удачного окончания рабочей недели, — улыбнулся Игорь Андреевич.

— Пока! — махнула рукой Настя. — Спасибо, что сходила с нами!

— Пожалуйста… — прошептала Ксюша, садясь в такси. А когда с громким хлопком закрылась дверца машины, в очередной раз почувствовала себя чуждой миру Насти и её папы.

***

Иногда очень хочется поверить, правда? В то, что так бывает. Встреча бедной девочки и богатого, пресыщенного жизнью мужчины — и вот она, вспыхнувшая любовь. Очень хочется… особенно если это происходит с тобой.

Но я не верю.

Может, с моей стороны и есть что-то большее, чем просто симпатия, но как разобраться, где начинается она, а где — общая очарованность ситуацией, обстановкой, достатком, в конце концов? Я не знаю.

А он… хищник. Опытный, матёрый хищник, который знает, как вести себя с выбранной жертвой. Он просчитал меня на раз ещё при первой встрече и теперь постепенно окружает, не настаивая, но и не давая прийти в себя и убежать как можно дальше. Зачем? Я думаю, ему просто интересно. Интересно, сколько времени может продлиться эта засада и когда осаждённый город распахнёт ворота и падёт. А может, не падёт? Хотя вряд ли он верит в возможность подобного развития событий.

И правильно. Я тоже не верю. В противостоянии между юной девушкой и взрослым мужчиной девушка победить может только в какой-нибудь глупой книжке.

Мне не нужно больше соглашаться ни на что, на любые предложения отвечать отказом, какими бы они ни были. Цветы, кино, театры, рестораны, даже просто мытьё головы в их ванной — нет, и всё тут.

Надеюсь, он отступит… переключится на кого-нибудь более доступного. Так делали до него все прочие мужчины.

Вот только… почему мне кажется, что я обманываю саму себя?

Почему мне кажется, что я не смогу сказать «нет»?

Почему мне кажется, что он не отступит, пока не получит желаемое?

Почему мне кажется, что эта ситуация и этот человек разрушат меня гораздо больше, чем то, что случилось восемь лет назад?

***

На следующий день Ксюша пребывала в ужасном настроении. Осознавая, что точно не увидит Игоря Андреевича в ближайшую неделю, она непроизвольно расстраивалась. И злилась сама на себя за подобные мысли. Думая: «Хорошо бы не видеть и не слышать его вообще», морщилась от собственного вранья.

Работалось неважно, и девушка радовалась, что сегодня пятница, впереди выходные, а на следующей неделе она в среду не работает, а пьёт и гуляет на свадьбе. Хоть отдохнёт от…

… Виктора.

— Кстати, Ксюша. Мы с тобой так перспективку и не обсуждали. Сегодня задержись, пожалуйста, после работы, пробежимся по будущим проектам.

Интересно, он реально перспективку хочет обсудить или будет петь старую песню о главном?

— Ксю-ю-юш… — Галя наклонилась чуть ли не под стол, ехидно улыбаясь. — Слышь, Ксюш?

— Чего?

— Презик есть? А то я дать могу.

И хихикает ещё, сволочь.

— А давай, — хмыкнула Ксюша, тоже почти шепча. — А смазки нет у тебя?

— Смазки? — Елецкая, видимо, к отпору готова не была, и слегка растерялась.

— Угу, смазки. Мало ли. Вдруг заднюю дверь надо будет обработать.

Галя аж покраснела.

— Ну ты и пошлячка, Ксюнь. Ваще.

— Ага. А кто мне две недели назад подсунул свой порно-роман?

— Это не порно, а эротика!

— Да один перец. Я пока эту книжку в печать сдавала, от смеха чуть не померла. Как ты это вообще делаешь?

— Так же, как ты своих птичек «Энгри бёрдс». Ещё неизвестно, что из этого большее извращение.

— Согласна…

*

После шести вечера, когда народ начал расходиться, Виктор позвал Ксюшу к себе. Она села на свободный стул рядом с его столом, захватив с собой кучу бумажек по перспективному плану, и приготовилась к долгой и мозговыносительной обороне.

Коллеги постепенно уходили, офис пустел, а Виктор всё задавал Ксюше новые и новые вопросы, перебирая план. На улице зарядил дождь, тяжёлые капли забили в стекло, и девушка с тоской покосилась на мир за окном. Как же она устала за эту неделю…

— Ксюш, ты слышишь меня?

— Слышу, — вздохнула, возвращаясь взглядом к плану. — Ты спросил, просчитывала ли я в типографии эти наборы для творчества. Просчитывала. Вот просчёт и остальные прикидки по стоимости редакционной подготовки. Не рентабельно.

Виктор, хмурясь, изучал цифры.

— И чего, прям совсем не рентабельно?

Интересно, как он представляет себе это «не совсем не рентабельно»?

— Ну… чисто теоретически… Если картинки не рисовать, а брать из архивов или из шаттерстока, то проект можно вытянуть. Но это будет такой адский треш в итоге, что за продажи я не ручаюсь…

— Ладно, отложим пока.

Ксюша чуть слышно фыркнула. К этим дурацким наборам для творчества в коробках они возвращались уже раза три, и каждый раз откладывали «на потом», так и не решаясь ни на что конкретное. Абсолютно мёртвый проект, и Ксюша знала, что мёртвым он и останется.

— Слушай, а ты уверена, что не пойдёшь на корпоратив? — неожиданно спросил Виктор, и она посмотрела на него с удивлением.

— Конечно. Не пойду.

— Почему? Из-за того, что случилось на новогоднем?

Ксюша откинулась на сиденье стула и сложила руки на груди.