В глазах Пиро потемнело, он перестал ощущать собственное тело. Ему казалось, он проваливался в черную бездну. Он тонул в смеси ужаса, отчаяния, беспомощности. В голове тут же отозвались призраки прошлого, заполняя весь разум картинами, которые демон всеми силами пытался забыть столетия. В его ушах эхом стояли леденящие душу вопли мужчины, которого Пиро собственноручно сжег давным-давно. Эти крики смешивались с возгласами заживо сгорающих людей в общую хаотичную волну, что просачивалась во все уголки сознания, вытесняя мысли.

Каким монстром должен был быть Всадник, чтобы додуматься до такого извращенного способа достигать свои цели? Это было немыслимо бесчеловечно, по-живодерски жестоко. Пиро задыхался от осознания того, что такое чудовище могло обитать с ним на одной территории. Его одновременно разрывали и презрение, и страх при мысли о том, что подобное существо все еще безнаказанно разгуливало по мирам.

Осознание огромным тяжелым кирпичом ударило его по затылку. С другой стороны, чем сам Пиро был лучше? Сколько людей, демонов, животных и растений он сгубил за всю жизнь, не сумев побороть собственный гнев? Как он мог презирать Темного, если и сам недалеко от него ушел? Почему же он спокойно продолжал жить дальше, осознавая, какие ужасы вытворял? Какое оправдание нашел своим злодеяниям? Ответ в том, что он даже не пытался искать. Всего лишь старался вычеркнуть из памяти, как ужасный сон, убеждая себя, что изменился.

Где-то сбоку кричал, надрываясь, Раймонд, стремясь привлечь внимание Пиро, чтобы тот немедленно уходил, так как людям уже никак не поможешь. Он ничего не знал. И подозревать не мог, что спасал его самый настоящий убийца. Впечатление от первой встречи было правдивым. И сейчас демон находился в собственном кошмаре, что не мог оборвать, наблюдая за тем, как его стихия, вышедшая из-под контроля, беспощадно уничтожала все на своем пути.

Все сегодняшние смерти были на его совести — он должен был хранить Силу огня, быть для нее подходящим носителем, но вместо этого позволил ей стать смертоносной. Демон не мог даже как-то исправить ситуацию, он был слишком слаб, чтобы утихомирить хотя бы свою бурю. А теперь она пыталась поглотить и его самого, сожрать того, кто допустил весь ужас. Наступил час расплаты. И Пиро понимал, что заслуживал этого. Он смирился и был готов с гордостью принять свою участь.

Мерная дробь тяжелых ботинок по раскаленному асфальту гулким эхом отзывалось в голове. Время неумолимо утекало, как песком сыпалось сквозь пальцы. Однако все равно казалось, будто минуты тянулись часами. Сухой воздух, наполненный ядовитыми клубами дыма, с трудом просачивался в нос, заставляя внутренности болезненно сжиматься от отравляющих испарений. Пронзительные людские крики отошли на второй план, доносились будто из-за плотной завесы. Уши разрывало от громогласного треска и жадного урчания огня. Перед глазами яростно плясало смертоносное пламя, жадно облизывая почерневшее здание.

Тойфель стоял за заграждением, до рези в глазах всматриваясь в темное пространство, что несколько минут назад полностью проглотило фигуру Пиро. Демон не засекал время, потерялся в утекающих секундах, что перерастали в минуты, казавшиеся долгими часами. Не знал, как долго стоял здесь, ожидая, что вот-вот мелькнет за дымной и огненной завесой силуэт его брата.

О Тойфеле как будто все позабыли. В слепом отчаянии он неосознанно выплеснул столько Силы, что сумел заставить всех окружающих не замечать его. А сейчас демона пошатывало, ноги подгибались от слабости. Рогатый не знал, была ли причина в бесконтрольной тревоге или в резко потраченной Силе. Он ужасно устал, но не позволял себе даже задуматься о том, чтобы расслабиться, зная, что сейчас Пиро где-то там, в ревущем пламени, сражается за свою и жизни людей.

Спустя, кажется, целую вечность из здания начали выбегать люди. Они выскакивали группками по несколько человек, причем, казалось, огонь словно расступается перед ними. Что-то в груди Тойфеля перевернулось, укололо острой иглой волнения. Он неосознанно начал считать выбегающих. После десятого демон сбился, пронзенный отчаянной мыслью, что Пиро среди них не было.

Тойфель прекрасно понимал, что брат побежал навстречу гибели для того, чтобы спасти как можно больше человек. Рана, нанесенная далеким прошлым, открылась в этот злополучный день, наверняка воспоминания еще долго будут его преследовать. Рогатый был уверен в том, что это именно Пиро каким-то образом помог людям так, что огонь их не трогал. Но вот же, уже столько людей спаслось, так почему же брата все еще не было видно? Тойфеля сложно было назвать суеверным, но он совершенно не хотел даже думать о том, что случилось что-то непоправимое.

Демон не мог даже обсудить случившееся с остальными, они были далековато. Шлаф еще в самом начале отполз в сторону, усевшись на пожухлый газон, облокотившись на ствол голого дерева. Ему стало немного полегче, но он все еще был слаб, не собираясь даже поделиться, что с ним случилось. Но пока ледяной оставался в поле зрения, Тойфель не планировал его тревожить.

Шумон ушел через несколько минут после исчезновения Пиро. Сказал, что пойдет поговорит с людьми, поинтересуется, что произошло. Но, скорее всего, это был просто предлог, чтобы не оставаться в молчаливом напряжении перед защитным ограждением. Тойфель не мог винить звукового, это нельзя было назвать трусостью. К тому же, в разговорах с очевидцами он сможет подцепить какую-нибудь нужную информацию. Не будет никакой пользы от двух нервных демонов в одном месте.

Но вот последняя группка скрылась из виду. Больше никто не выбегал. Стена ревущего пламени сомкнулась вновь, озлобленно выглядывая из маленькой щели главного входа ярко-оранжевым глазом. Пиро все не было. У Тойфеля похолодели руки. Стена отрицания и надежд сыпалась на куски с каждым мгновением. Не справлялась с натиском возможной жестокой правды. Последние песчаные крупинки времени выскальзывали из-под пальцев, поймать их было невозможно.

Неожиданно что-то незримо переменилось. До ушей Тойфеля донеслись странные бряцающие звуки, будто кто-то быстро-быстро бежал по чему-то металлическому. Скосив взгляд, демон заметил, что в огражденном стеклом пространстве, что было пожарной лестницей, спускались двое. С замиранием сердца рогатый узнал силуэт Пиро, что тащил на себе кого-то еще. Странная иголка в груди проткнула шарик тревоги, с шумом вышел воздух, вырвавшись из глотки вздохом облегчения.

Не помня себя от волнения, Тойфель помчался навстречу брату, протиснувшись под оградительной лентой. Он успел достигнуть двоих вышедших наравне со спасателями в светоотражающей одежде. Рогатый не помнил, что именно сказал им, но сумел убедить их не уводить Пиро. Едва рассмотрев второго человека, Тойфель с удивлением узнал Раймонда. Это настолько поразило демона, что он только и мог, что с открытым ртом наблюдать, как Рихтера под руки уводят из поля зрения.

Однако долго раздумывать не стоит. Есть дела поважнее. Пиро, наверное, почувствовав, что теперь он снаружи, в большей безопасности, чем пару минут назад, неожиданно ослабел. Начал обессиленно оседать на землю. Тойфель тихо зашипел, зная, что если тот упадет совсем, то он не сможет его тащить. Собирая все силы, рогатый потянул на себя брата, стремясь увести его подальше от смертоносного жара. Пиро молча повиновался, угасающим сознанием понимая, что так лучше.

Когда двое отошли на безопасное расстояние, убедившись, что на них больше не обращают внимание, Пиро внезапно оттолкнул от себя Тойфеля. Тот с трудом устоял на ногах, не ожидая такого исхода. Огненный тяжело рухнул на колени, весь странно сжался, неконтролируемо задрожал. Рогатый протянул было руку к брату, чтобы понять, что происходит, как вдруг тело того сотрясла сильная дрожь. В голове Тойфеля пронеслась испуганная мысль, что сейчас остро не хватает Шумона. Куда же он мог исчезнуть в такой важный момент?