Пусть Шумон и говорил, что никому не грозит опасность заражения, так как организм демона крепче человеческого во всех смыслах, однако Штефану все равно было не по себе от нахождения в подобной атмосфере. Здесь как будто физически ощущался дух слабости и болезни, хотелось поскорее убраться подальше.

— Ну что ты здесь опять шныряешь, Шумон? — Донесся охрипший голос. — И без тебя тошно.

Штефан вздрогнул, понимая, что своими неосторожными действиями разбудил Тойфеля. Тот с неохотой завозился под одеялом, вяло выбираясь наружу. За недолгое время болезни рогатый сильно переменился. Он был пугающе бледен даже для самого себя. Под глазами расплылись темные пятна, подчеркивая осунувшиеся черты лица. Штефан неуютно поежился под мутным взглядом пронзительных голубых глаз, потерявших свой былой задорный блеск.

— А, это ты, Штефан. — Голос Тойфеля звучал сипло, однако от слуха Близнеца не укрылось то, что тот был удивлен.

Рогатый отвернулся, согнувшись пополам, зашелся в приступе лающего сухого кашля. Штефан поморщился, с жалостью взглянув на него. Пусть сейчас у них двоих были не самые дружелюбные отношения, однако это не отменяло того, что они были братьями. Близнец вздохнул, вдруг осознав, что не сможет вечно держать дистанцию. Рано или поздно он перестанет держать обиду на него и Шлафа, тогда все снова встанет на свои места. В конце концов, они действительно не желали ему зла.

Воспользовавшись заминкой, Штефан обвел взглядом комнату, ища то, что поможет ему справиться с неловкостью. Ему на глаза попался стул, стоящий в углу. Не раздумывая о том, как он сюда попал, Близнец пододвинул предмет ближе к себе, поставив его спинкой к кровати Тойфеля. Оседлал стул, расположив руки на верхушке спинки, опустил сверху подбородок, немигающим взглядом уставившись на вожака. Так демоны пялились друг на друга в течение нескольких минут. Рогатый непонимающе смотрел на Штефана, не имея даже догадок о том, что тот вытворяет.

— Шумон сказал мне приглядеть за тобой, — Близнец постарался выговорить это, как можно небрежнее. — Но в таком состоянии ты вряд ли куда-нибудь сможешь сбежать, поэтому, пожалуй, я могу идти.

Штефан поднялся со стула, отодвинув его на свое прежнее место. Он намеренно не встречался взглядом с Тойфелем, смотря постоянно куда-то вбок и чуть вниз. К его удаче, рогатый ничего не говорил, будто задумавшись о своем. Штефан уже было обрадовался про себя тому, что ему удалось избежать неловкого разговора, как вдруг около самой двери услышал неуверенный голос:

— Подожди…

Штефан вздрогнул, замерев на месте рядом с дверью. Он ведь почти успел уйти от неудобного разговора, но теперь Тойфель настаивал на нем. Вся напускная уверенность, притворное спокойствие мигом слетели с него. Штефан неуверенно оглянулся, чувствуя себя неловко. Будто его поймали за какой-нибудь мелкой пакостью, а сейчас начнут отчитывать.

— Я знаю, тебе больно, — начал рогатый, отведя взгляд. — Но если ты позволишь, я все объясню…

— Я услышал уже достаточно, — сквозь стиснутые зубы проговорил Штефан, перебив вожака. — Не думаю, что ты скажешь что-то новое.

— И все же я постараюсь, — произнес Тойфель тоном, не терпящим возражений. — Поверь, мы редко пользуемся твоей… особенностью. И твоя суть вовсе не в этом. Я не знаю, когда, но твое время обязательно наступит, когда ты поймешь, кем являешься. Но могу уверить тебя в том, что ты всегда будешь частью команды.

Штефан ничего не ответил, отвернувшись. Стиснув зубы, он молча вышел из комнаты, больше ни разу не взглянув на вожака. Он нарочито громко хлопнул дверью, демонстрируя, что речь Тойфеля не произвела на него впечатление. Но на самом деле, Штефан никак не осмеливался признаться даже себе в том, что он безумно хотел верить словам рогатого. Хотел верить в то, что он действительно значит нечто больше, чем обычный расходный материал.

***

Остальные демоны вернулись обратно через несколько часов. Они были доверху нагружены хрупкой ношей. Здесь были разнообразные коробки, чехлы, сумки, которые были свалены в одну кучу в гостиной для того, чтобы можно было в светлом пространстве разглядеть то, что было внутри.

Алекс мог многое рассказать о том, что именно они принесли домой, как этим пользоваться. Но освоиться в инструментах, аппаратуре и паутине из проводов демоны должны были самостоятельно. Все инструменты были похожи на те, на которых раньше играла стая, однако все выглядело и использовалось по-другому — более современно. Но мастер сможет освоиться в любом деле.

Рене с Штефаном успели немного поцапаться, положив взгляды на инструменты похожие на бузуки. Паук дразнил брата, хвастаясь тем, что на его гитаре струн больше. Штефан не остался в долгу, ответив тем, что его струны толще. Но конфликт быстро исчерпал себя, когда демоны поняли, что инструменты легко привычно легли в руки, будто готовые хоть сейчас начать служить своим новым хозяевам.

Шумон ходил вокруг разобранной ударной установки, пытаясь понять, что где и куда. Все выглядело до боли знакомым, но демон все не мог домыслить, что именно нужно было делать. Алекс задумчиво разминал пальцы, зажимая черно-белые клавиши синтезатора. Это был единственный непривычный демонам инструмент среди всего. Однако Лань без труда с ним справлялся. На вопрос о том, когда он успел освоиться, Алекс с загадочной улыбкой отвечал, что в прошлой жизни ему довелось научиться.

Инструментов не досталось лишь Шлафу и Пиро. Но они с самого начала решили по старинке играть на волынках, отдавая дань прошлому. К тому же, большинству их постоянных слушателей нравилось звучание волынок. Да и сочетание современных инструментов со старыми могло сыграть им только на руку. Судя по рассказам Алекса, такие эксперименты встречались людьми очень тепло, но проблема в том, что мало кто мог заставить звучать это сочетание красиво.

Но вскоре все затихло. Инструменты демоны сложили обратно в чехлы, чтобы случайно не повредились, расставили их по углам. Места в квартире немного поубавилось. Но это ни капли не расстроило ее обитателей, а даже наоборот, дарило надежду на то, что скоро они вновь встанут на ноги. Атмосфера немного потеплела, а лед в отношениях тихонько треснул, оповещая о том, что скоро и вовсе растает.

Брудер Шлаф в одиночестве сидел в гостиной на диване. Он часто так проводил время — уставившись в одну точку, погружался в свои глубокие мысли. В такие моменты никто не осмеливался его тревожить, да и все равно он почти не реагировал на то, что происходит снаружи его головы.

Штефан неуверенно приближался к дивану, боясь издать лишнего шума. Ему мучительно хотелось кое о чем поговорить с Шлафом, но застал его не в самый удачный момент. Близнец аккуратно присел на краешек дивана, с одной стороны не желая тревожить брата, а с другой — хотел, чтобы тот его заметил.

Шлаф быстро моргнул, выходя из собственных размышлений, когда понял, что рядом с ним приземлился Штефан. Ледяной сдвинулся в сторону, давая тому свободного места, но не произнес ни слова. Он был заинтригован таким поведением, ведь до этого Штефан всячески избегал любого контакта с ним, а сейчас вдруг сам сделал первый шаг. Шлаф чувствовал исходящую от него нерешительность и сомнение, но продолжал сохранять молчание, терпеливо ожидая развязки.

— Кто мы? — Наконец, тихо спросил Штефан.

— Не понял, — мгновенно отозвался Шлаф, недоуменно покосившись на собеседника. — О чем ты?

— Ну… О батарейках, — еле выдавил из себя тот.

Брудер не смог подавить глубокого шумного вздоха. Он не мог даже предположить, какие мысли терзали все это время Штефана, о чем он только думал. Он никогда раньше не интересовался в особенностях происхождения такой особенности у некоторых демонов из-за ненадобности. А сейчас наверняка находился в смятении, пытаясь разобраться самостоятельно. Но, судя по всему, попытки были неудачными.

— Обыкновенные демоны, у которых произошла случайная мутация резерва Силы. — Шлаф пожал плечами, исподлобья поглядывая на Штефана. — Он делится на две части, одна из которых становится недоступной для личного использования.