— У-у-у-у-ум-м-м-м-м! У-у-у-у-у-ум-м-м-м-м-м!

Всё, кроме воронки крикуна, потеряло смысл. Мир исчез. Меня засасывало в водоворот, и не было никаких сил, чтобы вырваться оттуда.

Я летел во тьму, сопровождаемый этими убивающими душу звуками, кричал, но не слышал собственного голоса.

Зато услышал голос Алеф.

— Почему ты идёшь задом наперёд?! — спросила она, смеясь.

А потом добавила:

— Дёрепан модаз шёди ыт умечоп? — и заплакала.

Я оказался во тьме.

И тьма посмотрела в меня.

— Какого хрена? Ты чё орёшь?!

Я сидел в кровати и жадно хватал ртом воздух. Руки ползали по грудной клетке. Хотелось её разорвать, чтобы вдохнуть как можно больше, вобрать в себя весь воздух мира.

Казалось, только что я задыхался.

Вспыхнул свет, и я, щурясь, увидел взъерошенного парня в трусах, который смотрел на меня.

— Ты… ты чё? — спросил он.

— Я? — переспросил я и огляделся. — Я…

— Ты задрал, я чуть не обосрался! Тебе чё, кошмары снятся?

— Угу… — Говорить более длинными фразами пока не получалось.

— Блин, ты б бухал, что ли. Под алкашкой, говорят, вообще ничё не снится.

Он оставил свет гореть.

Прошлёпал босыми ногами к своей кровати, сунул руку под подушку и достал бутылку с тёмно-коричневой жидкостью. Скрутил пробку, глотнул, поморщился и протянул мне.

— Будешь?

Я встал. Взял бутылку.

На мне не было обтяжки. На мне были самые обыкновенные трусы — и всё. А в руке я держал бутылку дешёвого коньяка.

А передо мной было окно.

Я подошёл к нему, прижался горячим влажным лбом к прохладному стеклу и попросил:

— Выключи свет.

— А?

— Выключи свет. Если хочешь увидеть, что снаружи — нужно, чтобы внутри была такая же тьма. Тьма внутри — тьма снаружи.

— Сука, я теперь вообще боюсь с тобой в одной комнате засыпать, больной ублюдок.

Но всё же он прошёл к выключателю и, повернув его, обрушил комнату во тьму.

Снаружи тускло горел фонарь, освещая детские качели.

Здесь, в общаге, жили дети. Преподаватели, сотрудники универа — те, что не смогли правильно устроиться в жизни. Не понимали, как это так — зарабатывать. Умели только работать и получать, что дают.

Как десятки и сотни стаффов, радующихся тому, что им хотя бы не приходится выходить в рейды.

Как те четырнадцать, что поверили в рай, в котором не нужно работать по хозяйству.

— Ты чё, плачешь? — услышал я обалдевший голос.

— Да.

В позапрошлой жизни это было бы позором. Я бы проглотил слёзы ценой любых усилий, заставил себя чихнуть или засмеяться — всё, что угодно, лишь бы не показать, что во мне есть какая-то слабость.

В этой жизни мне было плевать.

Я отпил из бутылки, чтобы ощутить горький и настоящий вкус этой жизни. С глубоко затаёнными, большей частью воображаемыми нотками шоколада.

Я открыл свой ноут той же ночью.

О сне не могло быть и речи. Сердце колотилось так, будто я бежал стометровку, и успокаиваться не собиралось. Оно бы взорвалось, если бы я попытался.

В соцсети, о которой говорила Сиби, я не был зарегистрирован. По слухам, там в основном зависали жители столицы и около того, если не считать американцев и европейцев.

Адрес электронной почты. Номер телефона. Короткая вибрация, код подтверждения. В какой-то момент руки затряслись.

Я снова делал такие простые и обыденные вещи. Так же просто и обыденно, как убивал монстров в туннелях.

Имя: Крейз.

Я не видел смысла регистрироваться под каким-либо другим. Пусть это будет ещё одним маячком для них.

Первым делом я промониторил, нет ли уже созданной группы. Ввёл в поиск «место силы» на разных языках. Получил сотни совпадений. Но все они были древними и все, в основном, касались какой-то эзотерической погребени.

Что ж, пусть будет на одно сообщество больше. Название: Место Силы. Чёрт, а ведь с чтением-то у многих проблемы. Русская у нас только Лин. В скобочках добавил: Place of Power. Кажется, так его называли на английском… Но могу ведь и ошибаться. Если это, например, Point of Strength какая-нибудь, они тупо не найдут.

Нет. Отставить панику, Крейз! Ты ведь точно помнишь, как Сиби произнесла название тогда, в лифте. Всё верно. Найдут.

Статус — закрытое. Уведомлять о новых заявках? — Да.

И всё же меня глодало беспокойство до тех пор, пока я не открыл графический редактор и не показал в нём свой максимум, как художник. Я изобразил пятиугольник и залил его чёрной краской. Так у моего сообщества появился аватар.

Ну, вот и всё. Я зажёг маяк… Впрочем, можно ведь оставить какое-то сообщение.

Пальцы на миг зависли над клавиатурой.

«Я дома».

Вот так вот, коротко и понятно.

А в довесок — фотку. Одну из немногих приличных, что хранятся у меня на винте. Теперь точно узнают. Я тут как раз в чёрной водолазке, отдалённо похожей на обтяжку.

Вспомнив про обтяжку, я вздрогнул.

Обернулся, посмотрел на соседа, который сопел так, что не оставалось никаких сомнений: спит.

Я медленно свёл пальцы так, будто хватал что-то невидимое. Сделал знакомое усилие…

На короткий миг мне показалось, что я сжимаю топор, но иллюзия тут же рассеялась.

Может, мне вообще всё это приснилось? Я — просто впечатлительный дурачок, который создал идиотское сообщество в интернете, не больше и не меньше.

Воин. Убийца. Ну-ну, конечно. Сейчас, когда вокруг — душная комната в душной общаге посреди загазованного безразличного города, с каждым мигом всё очевиднее становится, что всё это — бред. Просто очень яркий сон…

— Kore hasu be te nansensu desu, — пробормотал я и потянулся закрыть ноутбук.

Но на экране вдруг выскочило уведомление.

«Пользователь Miriam Bell прислал (-а) запрос на вступление в сообщество».

Сердце дрогнуло. Я судорожно ткнул «принять».

На аватарке у Мириам была какая-то абстрактная хрень, которая ни о чём мне не говорила. Профиль оказался закрытым. Однако пока я смотрел профиль, пришло уведомление о новом комментарии.

Я перешёл по ссылке и увидел под своим фото — ещё одно.

Это была Сиби. Она стояла в клубах пара, голая, одной ногой в душевой кабине, другой на полу. Фотография в запотевшем зеркале.

Текст комментария состоял всего из трёх символов: «Me 2».

За следующий день пришли почти все.

Поддержав начатую мной традицию, каждый выкладывал фото.

Сайко сфотографировался на фоне афиши с кучей иероглифов. Гайто — на балконе, с видом на какой-то город. Майлд сидел в обычной кухне, в майке, со стаканом чего-то прозрачного и явно не воды. Но он улыбался.

Лин прислала фотографию на фоне разводного моста. Она стояла, прижимая одну руку к груди, с робкой улыбкой. Её фиолетовые волосы вновь были распущены. «Питер, — гласило сообщение. — Крейз, ты рядом?»

«Да не особо…» — ответил я, прикинув расстояние, а потом и количество имеющихся денежных средств.

«Я прилечу через два дня», — вклинился в беседу Гайто.

На его комментарии тут же появился лайк. И ответ: «Настоящий мужчина:*»

Не было только двоих. Илайи и Алеф.

Я ждал, вздрагивая от каждого уведомления. Потом отключил бо́льшую часть. Оставил только о личных сообщениях и о запросах на добавление в сообщество.

Но было тихо. Никто больше не приходил.

В группе кипела жизнь. Планировались встречи. Я же как будто отрешился от всего этого, вновь почувствовав себя чужаком.

Алеф…

Почему нет Илайи, я легко мог себе представить. Она не была обычным человеком, возможно, жила в спецучреждении или под строгим контролем родителей. Возможно, ей вообще не позволяли пользоваться сетью.

Но Алеф?..

Утром я пошёл в универ, понятия не имея о том, что меня там ждёт. На первом же семинаре — по литературе восемнадцатого века — получил ноль баллов. Вообще понятия не имел, о чём идёт речь.