— Ну и дерьмо, — прошептал я.

— Дерьмо обычно идёт с другого конца, брат, — усмехнулся Майлд.

— Ау! — крикнул сзади Сайко. — Пока вы тут воркуете, Гайто сдерживает тварей! И если вы думаете, что у него безлимитный тариф на энергию — подумайте ещё раз!

Меня потащили дальше.

И вот я там, где всё начиналось.

Первый уровень. Столовая.

Лежу на столе, глядя в потолок и хватая ртом воздух.

Как будто вчера я лежал так же, утыканный иглами ёжика. А Гайто выдёргивал их из меня, будто отбывая повинность. И ушёл сразу же, как только я открыл глаза. Тогда он ещё не входил в мою пятёрку. Тогда я впервые пережил Наказание и думал, что ничего хуже быть не может.

Наивный щенок…

Сейчас всё умножилось на десять. Начиная от размеров иглы, пронзившей меня, и заканчивая важностью проблем, обрушившихся на всех нас.

— Ребята, простите, — услышал я голос Лин. Она готова была разрыдаться. — Это всё из-за меня!

— Прекрати нести херню, — оборвала её Сиби окрепшим голосом. — Ликрам всё рассчитал. Ты слышала, как он вёл обратный отсчёт? Мы все облажались.

— Жратвы нет! — Голос Сайко издали. — Можно пошарить по каютам, вдруг кто-то такой же запасливый, как я, ныкал под матрасом батончики.

— Почему? — кашлянул я.

Надо мной немедленно появилось лицо Алеф.

— Крейз… Тебе больно? Глупый вопрос, конечно, больно… Но я — в ноль, ничего не могу.

— До свадьбы заживёт, — криво усмехнулся я. — Сайко…

Алеф позвала Сайко, и он подошёл ко мне.

— Как в старые добрые, брат. — Он похлопал меня по плечу. — Только тогда я был чуть живой, но ты лежал точно так же.

У каждого были свои воспоминания. И только у нас с Алеф — нечто большее, чем воспоминания.

— Почему ты так сказал? — спросил я.

— Как? — озадачился Сайко.

— Каюты.

— Эм… Просто сказал. А что? Я вообще много говорю, ты не заметил? И в основном, кстати, говорю искромётными шутками.

— Почему — каюты? — допытывался я.

— Чёрт, да не знаю я! А что? Это важно?

Я помолчал, глядя на него. Прикрыл глаза.

— Не знаю… Может быть, и нет…

Всё смешалось в голове. Обрывки фраз, мыслей. Намёки, догадки, инструкции и советы. Место Силы — машина. Мы приехали. Пора выходить. Чтобы — стать… Или быть?

Чаще всего, слушая Илайю, я ловил себя на ощущении, будто слушаю человека, который с трудом пытается выразить мысли на незнакомом языке. При том, что я слышал её на русском, английском и французском — ощущение всегда было одинаковым.

И чуть ли не так же изъяснялся крикун в моих видениях. Хотя к нему-то слово «изъяснялся» относилось в последнюю очередь. Он — завывал, а слова сами рождались у меня в голове. Обрывочные, несвязные… Или всё-таки связные?

«Шесть вместо пяти» — это как?

Я вспомнил шесть коек в нашей палате в больничном цилиндре. Илайю, прилепившуюся к нам, как банный лист.

Это, что ли — шесть вместо пяти?

— Где Гайто? — позвал я.

— Тут, — отозвался вялый голос. — Пока жив, спасибо, что спросил. Глаза сейчас нахрен вытекут…

— Соберитесь, — сказал я. — Объединённый режим на счёт раз-два-три.

Я — часть целого

Соскользнуть в объединённый режим получилось мгновенно. Я ощутил каждого из нашей пятёрки. Лин — слаба, но её сила быстро возрастает, через пять минут она будет готова идти в рейд без всяких «если» и «но».

Алеф — энергетически вымотана в ноль, но в качестве рядового бойца ещё вполне боеспособна.

Гайто — ноль по всем пунктам.

Сайко — средне, он особо не выкладывался сегодня.

Я — отрицательная величина. Впрочем, это было ясно и до подключения к режиму.

Так. Теперь, когда мы все вместе, давайте попробуем… не знаю, как это назвать. Дотянуться до Илайи? Дотянуться до…

И мы потянулись.

Ощущение было сложноописуемым. Как будто ты заснул в своей постели один, прикрыл глаза буквально на мгновение и вдруг проснулся, будто от толчка — дело обычное — и обнаружил, что обнимаешь лежащую рядом девушку — и это уже необычно.

Шестой элемент ощущался именно так. Как взявшееся неизвестно откуда непонятное и чуждое, но при этом не вызывающее отторжения нечто. Удивление — да, отвращение — нет.

А миг спустя Илайя раскрылась нам навстречу, и мы стали единым целым. Ушло и удивление. Всё стало вполне естественным, и мы видели её глазами.

— А кто-нибудь видел анфала? — услышал я задумчивый голос Данка, прежде чем отрубить себе все каналы восприятия, кроме одного.

— Шевелись! — Ликрам толкнул Илайю в спину.

Она шла впереди, мелко дрожа всем телом.

Её не били и не пытали — пока. Её гнали к лифту. Никто не хотел задерживаться в туннелях, где в любую секунду могла напасть Чёрная Гниль.

Первыми шли два бойца, имён которых Илайя не знала. Они дошли до очередной развилки, сунулись внутрь туннеля, и один показал знаком: «Чисто».

— Если не начнёшь шевелить ногами, я опять тебя понесу, — сказал Ликрам. — И найду, чем завязать тебе рот, чтобы не слышать визг.

Илайя ускорила шаги.

Теперь — можно. Теперь у неё снова есть друзья, настоящие друзья. Пятёрка. Пусть и шестёрка, но — пятёрка. В том, истинном языке, слова «пятёрка» и «друзья» — однокоренные. Как и «семья».

Там, если следовать логике языка так же, как Илайя умела следовать логике лабиринта, «пятёркой» могли иногда быть и два человека, и сто два.

То был другой язык. Иной. Язык высших смыслов. Язык, каждое слово которого порождало материю или энергию.

Язык тех, кто не привык бросать слов на ветер.

— Слушай, мне чутка не по себе, что мы оставили их там. — Голос сзади.

— Выберутся, не маленькие, — отвечает Ликрам.

Ликрам — ублюдок. Вот что Илайя пыталась сказать с самого начала, но не могла выразить. Ублюдок — рождённый не от законных родителей. Вообще не от родителей.

Жалко, что Крейз не понял. Ликрам — ключ ко многому. Крейз должен был понять, но теперь время уже безнадёжно упущено. Теперь без разницы. Путь остался лишь один, и куда он ведёт — Илайя не знала. Она знала лишь путь, но не конечную точку.

— Мы бросили их в туннелях, а среди них — наша батарейка.

— Они пошли в рейд вместе с ней. Это изначально был риск. Видишь свет? Значит, они заменили ей сердце, всё в порядке. Оклемаются и вернутся назад. Без этой… — Ликрам толкнул Илайю в плечо. — …они ничего не сделают.

— Мы, типа, будем держать её в плену?

— Придётся.

— Слушай, мне это охренеть как не нравится.

Илайя свернула в туннель, и её носик дёрнулся, как у принюхивающейся мыши.

Что-то менялось. Что-то происходило, и это что-то требовало от неё действий. Каких? Она не знала пока. Значит, пока ничего не нужно делать.

— Лифт ушёл! — крикнул один из тех, что были впереди.

Они исчезли, скрылись за фальшивой стеной, но голоса слышались. Странно и, наверное, страшно. Кто-то мог бы испугаться, но Илайю пугали другие вещи.

— Рейды идут по всем уровням. Кто-то отстрелялся и уехал домой. Подождём, — сказал Ликрам.

Илайя прошла сквозь стену и остановилась возле прозрачных створок.

Ликрам положил руку ей на плечо и сжал крепко. Но не слишком крепко. Так, чтобы показать: он может раздробить ей кости одними пальцами, если захочет.

Крейз и Гайто наполнили её душу отвращением к Ликраму, Сайко подбавил презрения, от Алеф исходило недоумение, а от Лин — спокойствие.

Лин тоже что-то знала.

«Кто-нибудь видел анфала?»

— Едет, — сказал боец, прижавшийся ухом к двери.

— Прекрасно, — буркнул Ликрам. — Девочка, лучше отдай мне консоль сейчас. Когда мы приедем на место, я тебя не стану щадить. И никто тебя не защитит. Это не потому, что я — мразь. Это потому, что вы, шестеро, задумали покончить с собой, прихватив заодно всех остальных. Однажды мы найдём какое-нибудь решение проблемы, я уверен, но оно не будет настолько безумным.

— Пока, — сказал кто-то, — все безумные идеи Крейза работали.